Всеядное и циничное современное искусство замахнулось на святое -- с гулким уханьем в виртуальную черную дыру новых технологий свалилось то, что прежде казалось наиболее тактильным, чувственным, человеческим, а значит, материальным. Имя новой жертве неуемного Левиафана, претворившего ее в библейскую «кипящую мазь», -- Любовь. Проще говоря, в Центре современного искусства М'АРС открылся III Международный фестиваль цифрового искусства «ArtDigital 2005», тема которого сформулирована жестко и бескомпромиссно -- «Оцифрованная любовь».

Цифровое (оно же -- дигитальное) искусство -- это то, что снято на видеокамеру или сделано при помощи компьютера и демонстрируется на экранах и дисплеях. В сущности, подобные «электронные» выставки, весьма распространенные во всем мире, представляют собой феномен амбивалентный. С одной стороны, полутемные залы, целиком заставленные мерцающими компьютерами и светящимися видеопушками, с движущимися проекциями на стенах и покорно стоящих перед ними зрителями, производят завораживающее ощущение путешествия в будущее. С другой стороны, вспоминается старый анекдот о праведнике, оказавшемся в раю и купившем туристический тур в ад. Там ему предложили соблазнительных гурий, изумительных яств и возможность безболезненно предаваться порокам. Вошедший во вкус праведник тут же потребовал поменять местожительство. И...оказался на бесовской сковородке. На вопрос, отчего, черти ответили: «Одно дело -- туризм, другое -- эмиграция». Так вот время от времени любоваться цифровым творчеством приятно и увлекательно. Но переезд всего современного искусства на ПМЖ в виртуальную реальность обрекает любителя прекрасного на адские мучения, причем сам-то он в отличие от анекдотического героя не принимал сего судьбоносного выбора. В этом фатальном контексте всеобщего торжества новых технологий сознательное принесение в жертву им самого сокровенного человеческого чувства кажется даже актом кураторского мужества: лучше уж наложить на себя руки самому, чем бесславно погибнуть под напором безличных стихий.

Куратором фестиваля в «М'АРСе» стал Антонио Джеуза -- итальянец, прижившийся в Москве и зарекомендовавший себя как отменный специалист в сфере видеоарта. И нынешняя выставка сделана отменно: это настоящая западная экспозиция, составленная с европейским лоском, стильностью и... стерильностью, которую лишь усугубляет «дисплейная» техника работ. То есть проект вроде бы про любовь, но вместо вздохов на скамейке и прогулок при луне нам предлагают пособие по сексологии -- в стилистическом, конечно, а не тематическом смысле (маньяков просьба не беспокоиться -- ничего пикантного, откровенного или шокирующего на выставке нет).

Это научное исследование о возможности лирического высказывания в компьютерную эпоху, сделанное вроде бы при помощи искусства, но при этом не ставящее своей задачей вызывать слезы, охи-ахи, катарсис и прочую чушь. Скорее всего ближайший аналог эксперименту Джеуза -- одна из самых таинственных и одновременно популярных книг французского семиолога Ролана Барта «Фрагменты речи влюбленного», сделанная (именно так описывал свой метод сам автор) в форме имитации экспансивного говорения обуреваемого чувством героя, но по сути являющаяся холодной структуралистской деконструкцией пламенеющего дискурса. Необходимость своего морально уязвимого дела Барт мотивировал тем, что «любовная речь» вышла за пределы актуального и неинтересна ни науке, ни искусству. Следуя логике устроителей фестиваля в М'АРСе, придется признать, что с 1977-го года мало что изменилось, и запретная тема по-прежнему ожидает своего анализа, только уже не лингвистического, а «оцифрованного».

Его авторы разбираются с любовью досконально и всерьез, с помощью медицины, экзотических материалов, манекенов, не говоря уж о новых технологиях, являющихся обязательным условием объявленной игры в чувства. Молодой московский архитектор Кирилл Асс читает декадентский стих Михаила Кузьмина с видеокамерой в руке и привязанным к груди аппаратом, фиксирующим его сердцебиение («Поэмы любви»). Американка Сабрина Рааф опускает язык в жидкий воск, тем самым материализуя понятную ситуацию невозможности выразить словами свои ощущения («Невнятное»). В мультике англичанки Лиан Ланг одна пластилиновая кукла бесконечно облизывает другую, тем самым обнажая неприятность «повторяющейся эротической деятельности» («Любовники»). И т. д. Каждому произведению предпослано объяснение или автора, или куратора. Проведена огромная интеллектуальная и технологическая работа. Эксперимент по препарированию любви средствами ее оцифровки явно удался.

Но лучшей вещью выставки я считаю инфантильную и неброскую инсталляцию начинающих художников Вики Ломаско и Андрея Сергеенко «Диптих о любви и ненависти» -- два компьютера, на десктопах которых выложены фотографии авторов, влюбленной пары. И портреты медленно закрывают открывающиеся окошки-windows типа «прослушивание музыки», «отправка писем», «действия с программами». В общем, вторая реальность поглощает первую и вместе с ней любовь. Идея ясна и незатейлива. Но дело не в идее. Работа хороша тем, что дает возможность придраться к ней и задать вопрос: а отчего единственной возможностью для юзеров полюбоваться друг другом становятся фотки на дисплее? А на улице (если не в постели) никак нельзя? И шире -- нужно ли обязательно оцифровывать любовь, чтобы порассуждать о ней или ее предъявить?

Страсть -- это, конечно, грех, но едва ли зрители заслужили всеобщую виртуальную сковородку ну уж очень современного искусства.