«Времени новостей» удалось разыскать Георгия ПЕРМЯКОВА, переводчика последнего китайского императора Пу И, арестованного 60 лет назад советскими военными после разгрома ими японских войск, оборонявших Маньчжурию.

-- Георгий Георгиевич, каким вы запомнили последнего китайского императора Айсингоро Пу И?

-- Император был очень высоким и очень худым человеком, носил очки в черной оправе. У него были прекрасные густые волосы и великолепные крепкие зубы, которые так не характерны для китайцев. Пу И говорил на чистом китайском, на классическом пекинском диалекте, четко соблюдая тональность. В нашем плену император провел около пяти лет. Ежедневно он вел дневники, делал записи. У меня в архиве сохранилось несколько таких документов на обычных ученических тетрадях.

-- Как вы познакомились с Пу И, где произошла ваша первая встреча и при каких обстоятельствах?

-- С 1939 года я начал служить при генеральном консульстве СССР в Харбине в качестве переводчика и преподавателя китайского и японского языков. Там я стажировал наших разведчиков, обо мне узнали в Москве. Когда в августе 1945-го Пу И был арестован в аэропорту Мукдена, его через Забайкалье доставили в Хабаровск. И здесь ему, конечно, понадобился переводчик. Переводчик должен быть проверенным, а я был советский гражданин. И во-вторых, переводчик должен в совершенстве знать письменный и устный языки. И в октябре 1945 года меня пригласил к себе майор Язев из хабаровского краевого управления МВД. Он объявил, что уполномочен передать мне просьбу наркома Сергея Круглова: приглашает меня в СССР на должность старшего переводчика, обещает мне жилье в Хабаровске. К тому времени я, надо сказать, уже десять лет ждал возможности побывать в Союзе, на своей родине. Я был страшно обрадован, сплясал на радостях.

Вместе с женой в ноябре 1945 года я приехал в Хабаровск, где приступил к работе на спецобъекте №45, где под стражей содержался император Пу И и командование Квантунской армии. Там меня пригласил к себе майор Денисов. Он спросил: «Ты, что, здорово китайский язык знаешь?» Я говорю, ничего так, знаю. «Так вот, через стенку живет Пу И, последний император Китая». Я говорю: не может быть. Он мне отвечает: «Иди к нему представься, скажи, что ты приставлен к нему переводчиком, и спроси, нет ли у него каких-либо просьб». Я вышел от Денисова, прошел коридор и вошел в камеру: большой дортуар (общая спальня в воспитательных и рабочих заведениях. -- Ред.), большая спальня, на подоконниках цветы, три солдатские кровати, он же хоть и император, но пленный, и мы с ними не цацкались, по середине комнаты большой стол. За ним сидит человек, что-то пишет. Из другого угла поднимается высокий китаец и протягивает мне руку: «Здлавствуйти!» Вот так мы с ним познакомились. Я стал его переводчиком, потом и его учителем. Он пытался учить русский, и у него неплохо это получалось. У Пу И были врожденные способности к языкам.

-- Вы были участником токийского процесса, на котором командующие императорской армией Японии были осуждены как военные преступники. Какова была роль Пу И на этом процессе?

-- В августе 1946-го мы доставили Айсингоро Пу И в Токио, где он должен был выступить на международном трибунале в качестве свидетеля. Я на этом процессе был одним из группы переводчиков и имел право в случае, если у меня возникнут какие-либо сомнения в ходе перевода, поднять руку. И председатель международного трибунала мистер Уэбб останавливал процесс для уточнения перевода. В ходе судебных заседаний вскрылся факт, который едва не стоил Пу И жизни. Считалось, что последний китайский император получил назначение на должность императора марионеточного государства Маньчжоу-го в Северном Китае под давлением японцев. Однако китайцы предъявили доказательство того, что Айсингоро пошел на этот шаг добровольно. Под подписью Пу И на шелке на китайском языке была сделана благодарственная надпись в пользу командования Квантунской армии. Император благодарил японцев за оказанное доверие и еще говорил, что считает назначение на пост императора Маньчжоу-Го полностью справедливым и достойным себя. Пу И на суде под присягой сказал, что эта надпись -- подделка, сделана не им. Тогда китайцы потребовали провести почерковедческую экспертизу. Я был в составе комиссии. Скажу прямо: экспертиза подтвердила, что эта надпись была сделана именно рукой Айсингоро Пу И. А это значит, что его должны были судить так же, как Хидэки Тодзио и других главарей японской военщины. Но для нас, для советской делегации Пу И был слишком ценным свидетелем. Его показания сильно помогли нашей разведке. Поэтому мы сделали все возможное, чтобы сохранить жизнь императору. Вот у меня фотографии этой почерковедческой экспертизы. Мы договорились с китайцами, и ее результаты так и не были обнародованы. Потом, уже пятнадцать лет спустя, Пу И в своих воспоминаниях написал об этом случае и сказал, что по трусости солгал под присягой. Но зато спас свою жизнь.

-- Как долго Пу И оставался в Хабаровске? И почему все же было принято решение передать Айсингоро китайцам?

-- Пу И очень не хотел возвращения в Китай. Он много раз писал письма Иосифу Сталину, благодарил его за отношение и за поддержку. Даже выражал готовность изучить в России социализм и стать коммунистом. Он хотел навсегда остаться в Советском Союзе. Даже предлагал все свои сбережения и драгоценности передать на дело восстановления народного хозяйства СССР. Поэтому Пу И был шокирован решением Сталина передать его Мао Цзэдуну в июле пятидесятого года. И даже попытался покончить жизнь самоубийством на станции Пограничная. Конвоиры едва успели вытащить его из петли. Но в Китае Мао Цзэдун простил Пу И. После перевоспитания он работал в ботаническом саду Пекина. Впоследствии он стал даже депутатом Всекитайского собрания народных представителей.