В субботу днем, через полтора часа после того, как отыграл последний финалист, не опоздав ни на минуту к назначенному времени, члены жюри вышли к собравшимся в фойе БЗК. Долго рассаживались -- никто не хотел сидеть в центре, дабы не навлечь подозрения в излишней могущественности. Секретарь жюри Анатолий Кац огласил результаты, которые выглядели достойно и многих обрадовали. А если вызвали удивление, то в частностях. Сенсаций не произошло.

Первую премию получил тот, кто и должен был ее получить по всем прогнозам, -- Эльдар Небольсин. В финале, который запомнился не только непредсказуемыми выступлениями претендентов, но и поражающей воображение игрой БCO (оркестр был не просто не в форме, а прямо-таки не в себе), Небольсин сыграл 25-й концерт Моцарта и Первый концерт Рахманинова. Моцарт, удостоенный еще и специального приза «За лучшее исполнение классического концерта с оркестром», был хорошей выделки, опрятен и энергичен, походил на хорошо придуманные маневры потешных полков, увлекал игрушечно-императорским тоном, очаровывал стратегическими и тактическими удачами, но не поражал легкостью воображения и звука. Что до Рахманинова, то в исполнении Небольсина он стал одним из подарков Рихтеровского конкурса. Особенно финал, где стремление к безупречности приобрело какую-то нетривиальную исступленность. Жертвой финала пала вторая часть, по которой Небольсин пробежался, особенно не задерживаясь, но победительный дух и стиль в итоге возобладали над потерями. Член жюри Олег Майзенберг, игравший Первый концерт Рахманинова в начале сезона с тем же БСО так, что от аристократической красоты и томительной тонкости этой музыки трудно было дышать, заметил в разговоре с обозревателем «Времени новостей», что, хотя Небольсин слышит Рахманинова совершенно по-другому, ему невозможно отказать в поразительном артистизме.

Теперь о нижней части списка лауреатов. Шестую премию не присудили совсем. Пятую отдали Ани Такидзе, которая продемонстрировала столь странную смесь правильности и необычности, глубины и глубокомысленности, строгости (в подходе) и бледности (в порой одноцветном звуке), что ее загадку было не так легко разгадать. Пальцами Такидзе словно говорила хмурая традиция -- иногда гипнотически, иногда неразборчиво. Решение ребуса предложила Наталья Гутман, рассказавшая о том, что, с ее точки зрения, Брамс Такидзе на первом туре стал одним из самых ярких событий конкурса.

Две четвертые премии получили кореец Юнг Вук Йо (музыкант с превосходным, тонким слухом, отменным вкусом и порывистостью, не доходящей до сумасбродства) и герой самых горячих споров Вадим Руденко. Первый категорически не совладал с тяжелой загадкой русской души в лице Большого симфонического оркестра, без особого успеха ведомого дирижером Эри Класом. Безучастность оркестра граничила с саботажем, а свет, легкость и гибкость пианиста, иногда пробиваясь сквозь стену, звучали в итоге не слишком убедительно. Второму обладателю IV премии, сыгравшему Третий концерт Бетховена так пленительно, что даже многие противники Руденко почувствовали себя обезоруженными, все-таки не простили небрежности в сольных турах.

Без третьей премии решили обойтись. Две вторые присудили Якову Кацнельсону и Макото Уэно, непохожим друг на друга примерно так же, как Руденко и Юнг Вук Йо. Ученик Элисо Вирсаладзе Кацнельсон, упорно ищущий неброской глубины и смысла, но иногда забывающий об обольстительных возможностях инструмента, во всех турах выступал ровно -- чуть менее удачно во втором и очень достойно (во Втором концерте Прокофьева) в третьем. Ему пришлось сначала претерпеть отмену выступления из-за болезни Эри Класа, а потом сыграть последним, в дополнительный день, с другим дирижером -- Владимиром Понькиным, благодаря которому оркестр зазвучал если не чище, то хотя бы собраннее.

Макото Уэно, заслуживший полное право называться открытием конкурса (о нем совсем никто заранее не знал) финал отыграл, как отработал. Но его феноменальные пианистические кульбиты на первых турах произвели на всех столь неизгладимое впечатление, что финал он будто мог и вовсе не играть.

На момент сдачи номера еще не выяснилось, сможет ли жюри присудить полностью премии-дубли, как надеются организаторы, или будет вынуждено их поделить. Дело в том, что если дать их целиком, то сумма выплат окажется больше запланированной. Вчера на концерте лауреатов было названо и имя обладателя специального приза Московской консерватории («концерты в России и за рубежом», пока без уточнений). Им стал Вадим Сахаров, игравший в Москве с поразительной неконкурсной искренностью, -- в ответной любви к нему публики можно не сомневаться.

Обладателем премии Союза композиторов «За лучшее исполнение современного сочинения» стал Юнг Вук Йо, с умом и блеском сыгравший Winsboro Cotton Mill Blues левака-минималиста Фредерика Ржевского. А незапланированный спецприз «За лучшее исполнение классической сонаты на I туре» получила сибирячка Наталья Талдыкина. В блицопросе «ВН» о том, какое из событий конкурса стало для членов жюри самым ярким, ее имя встречалось чаще других. Тем не менее в финал она не попала. Гармоничнее вышло с Макото Уэно, искусству которого судьи тоже поражались в один голос. «Его «Исламей» и «Дикая охота» останутся для меня незабываемыми», -- сказал, например, Майзенберг. Гутман, согласившись с коллегами, все же особенно отметила игру Юнг Вук Йо и даже возразила Вирсаладзе, сказав, что предпочитает Си-минорную сонату Листа в его исполнении варианту Макото Уэно. Алексей Любимов назвал тех же героев, но вспомнил и Шумана в исполнении Петера Лаула, не попавшего во второй тур. Он посетовал на неудовлетворительный уровень подбора музыкантами современных сочинений, а также на множество стилевых проблем. По его мнению, современная концертная ситуация выдвигает новые требования к музыкантам: нужно не только выстроить интерпретацию, но и упаковать ее, подать публике.

Выразительнее всего прозвучал ответ Вирсаладзе на журналистские жалобы на оркестр: «Во всем мире пианистов чаще всего приглашают для выступлений с оркестрами. И совсем не всегда это оркестр Венской филармонии. И сами мы часто играем в такой ситуации. Но это надо уметь делать. Через это надо пройти».

Они и прошли. Так же как конкурс, прошедший через необходимость уточнять позиции и согласовывать концепцию с результатами. Отсутствие скандалов и несуразностей, действительно высокий уровень (хотя все равно жаль, что с первого тура были отсеяны сильные музыканты, и это было объяснено тем, что, как сказала Вирсаладзе, у них прекрасная карьера, им на самом деле конкурс не нужен), а также безупречный победитель -- все делает смотру честь и обещает хорошую репутацию. Пока оргкомитет настроен провести следующий конкурс через три года. Может быть, проигнорировавший событие Минкульт к этому времени созреет для участия во «взрослом» соревновании.