Смысл бессмертного постулата Антона Чехова о том, что висящее на сцене во время спектакля ружье по всем театральным канонам должно непременно выстрелить, доходчиво донес в понедельник до посетителей Воронежского театра оперы и балета столичный актер Михаил Ефремов. Более того, будучи, как известно, человеком сильно творческим, г-н Ефремов по-своему развил чеховскую мысль и продемонстрировал, куда именно оно должно выстрелить -- в зрительный зал. Во всяком случае именно туда пальнул из своего газового пистолета 6 июня актер, занятый в антрепризе режиссера Михаила Горевого «Люди и мыши».

Эффект сопричастности превзошел все ожидания -- первые ряды наполнились едким дымом, а публика в панике стала покидать партер в надежде спастись от удушья. Наиболее впечатлительные граждане, заподозрив теракт, бросились без колебания звонить в милицию и спасателям. В пресс-службе воронежского МЧС, утверждают, что сигнал из оперного театра поступил в 20 часов вечера в понедельник. Звонивший сообщил, что в театре пустили отравляющий газ и ведется эвакуация граждан. В театр сразу же выехали наряды городского и областного МЧС, машины скорой помощи, милиция.

Пока зрители и спецслужбы пытались понять суть происходящего, виновник произошедшего сохранял спокойствие. Как Михаил Ефремов объяснил потом представителям воронежского ГУВД, истинной причиной переполоха стал не ко времени сломавшийся бутафорский пистолет, из которого он по сценарию должен был застрелить собаку. Дабы не портить спектакль дешевыми спецэффектами, актер решил выйти из затруднительного положения с помощью своего собственного газового пистолета. Судя по объяснениям г-на Ефремова, заряжал он в пистолет шумовой патрон, который точно не мог нанести вреда посетителям театра оперы и балета. А почему выстрел получился все же газовым разрядом, стражам порядка выяснить так и не удалось.

К счастью для г-на Ефремова, воронежские театралы оказались людьми отходчивыми и ценящими его талант в буквальном смысле до слез. Никто из зрителей не стал подавать заявление с требованием привлечь незадачливого стрелка к ответственности, а потому уголовное дело, по данным пресс-службы воронежского ГУВД, пока решили не возбуждать. Тем более что и милиционеры, и творческий коллектив антрепризы в ходе обсуждения версий случившегося пришли к взаимовыгодному решению -- мол, наверняка на заводе-изготовителе была перепутана маркировка патрона.

Более того, за время перерыва люди все-таки вернулись в зрительный зал досматривать спектакль, и лишь несколько злопыхателей требовали возврата денег за участие в пиротехнических экспромтах г-на Ефремова. В целом же, по словам заместителя директора Воронежского театра опера и балета Роберта Крайновича, спектакль прошел успешно, многие зрители аплодировали актерам и дарили цветы.

Впрочем, было бы неправильно приписывать резонанс, который получил этот случай в театре, одним лишь талантам Михаила Ефремова. Поскольку особую творческую атмосферу, позволившую зрителям театра, да и всем воронежцам так быстро почувствовать себя в обстановке, максимально приближенной к контртеррористической операции, создавали другие актеры. А именно участники проходивших в городе накануне оперативно-тактических учений ФСБ. Антитеррористические тренировки в Воронеже завершились лишь 5 июня, и благодаря регулярному их освещению журналистами Воронежской ГТРК весь город был в курсе и сценария операции, и возможных действий спецслужб.

По легенде учений, в Воронеж прибыло девять террористов, которые должны были устроить диверсию на заводе по производству синтетического каучука. Захватив и заминировав цех по производству стирола и взяв в заложники четырех сотрудников предприятия, исполняющие роль боевиков потребовали эфира на телевидении и вывода российских войск из Ичкерии. Однако их требования, как это у нас принято, никто выполнять не стал, а переговоры, которые вели специально обученные профессионалы, как всегда, никаких результатов не дали. Тогда «захватчики» стали расстреливать заложников. После «гибели» двух человек руководство штаба решило штурмовать здание. Бойцы спецназа ФСБ бесшумно пробрались в здание и разместились на третьем этаже -- прямо над головами «террористов», а переговорщики в это время отвлекали внимание «боевиков» на себя, чтобы те не подходили к окнам.

Эффектную и стремительную силовую часть операции по телевизору демонстрировала несколько раз «Воронежская ГТРК». Так что все воронежцы видели, как из освобожденного здания бойцы ФСБ выводили в наручниках всех подряд: и террористов, и оставшихся в живых заложников, -- это для того, чтобы не упустить бандитов, которые могли переодеться в одежду своих жертв. Несмотря на то что недоверчивый Станиславский, наверное, в пух и прах раскритиковал бы этот спектакль с участием ряженых и стилизованных под бандитов спецназовцев, воронежцы вынесли из него правильные уроки. Во всяком случае очевидцы происшедшего днем позже в театре оперы и балета утверждают, что попадать в заложники зрители, пришедшие на спектакль «Люди и мыши», очень не хотели, а потому спасались из зала стремительным бегством.