Денежный спор между Министерством обороны и Счетной палатой преодолел черту, после которой в распри был вынужден вмешаться законодательный орган страны. В Госдуме был заслушан отчет аудитора Счетной палаты Александра Пискунова. Возможно, вопрос будет вынесен на пленарное заседание. В распоряжении газеты «Время новостей» оказался отчет Счетной палаты о результатах проверки коммерческой деятельности Минобороны в 2001--2003 годах.

Министерство обороны, оказывается, живет не только бюджетными деньгами, но и само активно зарабатывает на так называемых «разрешенных видах деятельности». Реализация высвобождаемого движимого и недвижимого имущества, вооружения и военной техники (ВВТ), имущества «из наличия», обучение иностранцев в военных вузах, реализация продуктов утилизации подлодок, самолетов и ракет приносит Минобороны ежегодно около 10 млрд руб. Это сумма, которую можно отследить на счетах Главного финансово-экономического управления Минобороны. Сколько израсходовано в полках и дивизиях на местах, ведает один бог. Законодательство позволяет не перечислять заработанные таким образом деньги в доход государства, а направлять их «на обеспечение деятельности вооруженных сил, решение социальных проблем военнослужащих». Но довольно часто эти немалые суммы тратятся нерационально, а то и просто не доходят по назначению.

Убедиться в этом позволяет отчет Счетной палаты. Из него видно, что аудиторы и инспекторы проверили десять главных и центральных управлений Минобороны и с удивлением обнаружили, что все эти серьезные организации заработанные деньги хранили не в органах федерального казначейства, как следовало бы, а на текущих счетах в коммерческих банках «и иных кредитных организациях», которые не наделены правом контроля за правильностью расходования средств. А средства немалые. Только Центральное управление материальных ресурсов и внешнеэкономической деятельности пропустило через Межрегиональный инвестиционный банк около миллиарда рублей. А ВВС решили не перечислять в централизованный фонд Минобороны и израсходовали на себя 362 млн руб. Военные разведчики хранили валюту на расчетном счете ФГУП «Рособоронэкспорт», который эти деньги незаконно подолгу придерживал. В итоге упущенная выгода составила около 250 тыс. руб. Некоторым военным организациям банки попросту не выплачивали проценты. В свою очередь Минобороны не всегда перечисляло в бюджет налог на добавленную стоимость -- так набежало около 120 млн руб.

Военное ведомство до сих пор не может получить деньги (да и не очень старается) за проданные еще в 2000 году Алжиру 13 истребителей Су-24МК. Алжирцы-то деньги выплатили, но военные не смогли согласовать цену на авиатехнику с Новосибирским авиационным производственным объединением, которое самолеты модернизировало. Не может Минобороны получить долг и за подготовку иностранных специалистов в сумме 273 млн долл. То и дело в акте проверки говорится о несвоевременно полученных, недополученных или вовсе не полученных квадратных метрах жилья для военных. Счет идет на сотни тысяч рублей. Причем квартиры оплачены, хотя часто за квадратный метр платили вдвое больше против рыночной цены.

Израсходовано за эти годы почти 5 млрд руб. Львиная доля шла на восстановление и ремонт вооружения и военной техники, а также на строительство или покупку жилья. Но самое любопытное во всей этой истории, как именно заработанные деньги военными тратились. 18 млн руб., предназначенных на ремонт техники, ушли на установку ограждения здания Генерального штаба на Арбате. С другой стороны, может быть, это и правильно. Судите сами. Главное автобронетанковое управление, например, ремонтировало автотехнику, стоимость ремонта которой нередко составляла до 80% цены новой машины. Подобная, но значительно более масштабная несуразность произошла с 750 минобороновскими ФГУПами: при расходах на модернизацию основных фондов более 100 млн руб. доходы составили лишь около 4 млн руб.

Авиаторы-транспортники решили построить в Сочи профилакторий для летчиков. И хотя право на возведение такого рода объектов предоставлено только министру обороны или его первому заместителю, главком ВВС сам принял решение на строительство 2-этажного корпуса на 18 номеров. Однако командующий военно-транспортной авиацией («а чем мы хуже?») решает строить здание уже в три этажа. Цена сразу подпрыгнула с 18 млн руб. до 25 млн. Правда, количество мест для отдыха летного состава не прибавилось -- третий этаж был отведен под номера «люкс».

Министр обороны, если верить отчету аудиторов, тоже «небезгрешен». Не имея оснований устанавливать льготы по оплате военнослужащими стоимости заграничных турпутевок, Сергей Иванов тем не менее сделал это. И служивые люди ломанулись посмотреть мир. Делалось это через выбранную без конкурса компанию «ВСК-Тур» (подразделение Военно-страховой компании). Съездило за границу больше 11 тыс. человек, за что военное ведомство вынуждено было перечислить туркомпании почти 100 млн руб., прихватив немного и бюджетных денег. Причем министр оказался настолько щедрым, что оплатил даже расходы по обслуживанию военных туристов -- конвертацию валюты, приобретение билетов и некоторые другие услуги. И ладно бы с этими льготами -- пусть честно служащий стране и небогатый младший офицер погреется где-нибудь на берегу Средиземного моря. Но вся фишка в том, что 80% военных туристов -- представители центральных органов военного управления, то есть люди из самого же Минобороны и Генштаба. Интересно, что при этом ежегодно не распродается до 40 тыс. путевок в свои, военные санатории.

Болезнь военного ведомства -- отсутствие во многих случаях оправдательных документов. Аудиторы так и не смогли обнаружить отчетности, которая проливала бы свет на то, сколько получено внебюджетных средств, сколько направлено в войска, какова сумма возмещенных затрат и все ли налоги уплачены. Словом, траты камуфлируются, как группа спецназа в засаде.

За годы существования СССР военные склады превратились в настоящий Клондайк. Министерство обороны сегодня могло бы значительно облегчить бремя, ложащееся на федеральный бюджет, если бы торговало активнее и хорошо вело учет. Однако ведомственная активность год от года снижается. Движимого военного имущества реализуется лишь половина от запланированного, недвижимого -- менее 4%. Это происходит оттого, делает вывод Счетная палата, что Минобороны фактически отчуждено от реализации военного имущества. В результате процесс идет бесконтрольно, организации-агенты цены на имущество значительно, иногда кратно, занижают. Независимые оценщики военными не привлекаются, предпродажная подготовка, которая повысила бы цену товара, не проводится.

В этом году на пополнение бюджета от реализации «из наличия» заложено 5,6 млрд руб. У Счетной палаты после проведенной проверки появились большие сомнения по поводу реальности этой суммы. Финансисты военного ведомства слабо и не всегда аргументированно возражают Счетной палате. Многое разрешит и прояснит внесенный в правительство проект постановления о порядке высвобождения недвижимого военного имущества. И конечно, реакция нижней палаты парламента, которую ждут обе спорящие стороны. По крайней мере Минобороны пока предпочитает не комментировать ситуацию с проверкой.