До выборов нового президента Чечни осталось меньше трех месяцев. Но гибель Ахмата Кадырова, видимо, еще настолько свежа в памяти, что желающих заменить его пока немного. В списке республиканского избиркома всего три никому не известных фамилии. Исполняющий обязанности главы республики Сергей Абрамов вчера сообщил о своем категорическом отказе от участия. Но без именитых претендентов все же не обойдется. Одним из первых о своем участии еще до объявления даты выборов заявил Бислан ГАНТАМИРОВ -- трижды мэр Грозного, заклятый враг Джохара Дудаева и один из основоположников чеченской милиции. Он согласился ответить на вопросы корреспондента газеты «Время новостей» Ивана СУХОВА.

-- Бислан, вы заранее сообщили о своем намерении участвовать в выборах, но документы пока не подали. Ваше решение в силе?

-- Главное условие моего участия -- это проведение демократических выборов с равными возможностями для всех кандидатов. Если все будет так же, как в прошлый раз, то выставляться в качестве клоуна в цирке я не собираюсь, это несерьезно и неприлично по отношению к избирателям. Я хотел бы подчеркнуть, что не собираюсь на этих выборах устраивать драчку и пойду на них, только если будут условия для их проведения без применения силы. А если нам нужно будет опять доказывать свою доблесть с помощью автомата Калашникова, мы просто выйдем из игры. В республике и без меня хватает вооруженных формирований. Кстати, на больших совещаниях и собраниях чеченской диаспоры опять ставят вопрос, будто только Гантамиров в состоянии справиться с боевиками. Но если меня рассматривают лишь как военную машину, способную противостоять боевикам и каким-то там внутренним военным группировкам, то мне это не надо. На это я не пойду и снова вкладывать в мои руки оружие не позволю. От оружия и вооруженной борьбы я отказался очень давно. Время оружия закончилось, нужны трезвые и грамотные люди.

-- Насколько реально в нынешней Чечне провести выборы без участия вооруженных формирований?

-- Все зависит от решения властей в Москве. Это реально. Более того, только таким образом может быть установлена власть, способная решить проблемы Чечни. Ни одна власть, которая навязывается федеральным центром или силой оружия, не стабилизирует обстановку в республике, не помирит народ и не выведет его из социально-экономического кризиса, а тем более из военного.

-- Кого вы видите в числе своих потенциальных противников?

-- Я бы не хотел сейчас называть противников, я больше склонен рассматривать возможных кандидатов, с которыми можно было бы спокойно и разумно разговаривать. Это Саид Пешхоев (бывший глава УВД по Чечне, позднее -- замполпреда президента в ЮФО. -- Ред.), Лема Касаев (предприниматель. -- Ред.), Олег Жидков (экс-мэр Грозного, замполпреда в ЮФО по Чечне. -- Ред.) Они близки мне по духу и внутреннему содержанию. Кроме того, я готов поддерживать и вести диалог с любым кандидатом, который откажется от грубого, с применением физической силы, вмешательства в избирательную кампанию. С теми, кто попытается пройти на эту должность путем манипуляций и навязывания из Кремля, компромиссов не будет.

-- О возможных альянсах много говорилось и в октябре. Вы, например, свою кандидатуру тогда вообще не выставили...

-- Я и не собирался выставляться.

-- Хотя говорили нам за несколько месяцев до голосования, что именно ваша позиция решит исход выборов.

-- Да так и было бы. Но против лома нет приема. Я и все мы в октябре исключали возможность прямого вмешательства Кремля в этот процесс. Но что произошло, вы все видели. Тот кандидат, которого я поддерживал (предприниматель Хусейн Джабраилов. -- Ред.), совершенно неожиданно для меня и для всех был вызван в Москву и снял свою кандидатуру буквально в течение часа. Произошло то, чего мы и представить не могли. Мы были намерены дать самый настоящий политический бой. Даже если бы мы проиграли, это было бы очень достойным проигрышем. Знаете, есть такое тюремное выражение: разводить кроликов. Так вот, на прошлых выборах всех кандидатов развели, как кроликов. Заставить людей договориться не собирался никто -- ни в Грозном, ни в Москве.

-- Вы полагаете, что в этот раз Кремль готов изменить правила игры?

-- Я очень рассчитываю на то, что Кремль наконец поймет, что нельзя разрешить внутричеченские проблемы и сам конфликт навязыванием власти. Если Кремль этого не поймет, я вас уверяю, что это головная боль Кремля. Просто боевые действия, которые проистекают, но замалчиваются сегодня, разгорятся с новой силой. В этом случае мы будем в принципе понимать, что федеральная власть хочет продолжения войны и не хочет замирения в Чечне. Но я все же очень надеюсь, что новые выборы будут проведены в ситуации, хотя бы приближенной к демократической. Мы уже встречались с теми кандидатами, о которых я говорил, мы договорились о сотрудничестве, кто бы ни победил, и договорились вести эту кампанию с достоинством, стараясь консолидировать, а не перессорить население республики. Но если мы увидим, что есть кандидат Кремля, мы просто готовы заявить о снятии наших кандидатур.

-- Пока вы такого кандидата не видите?

-- Пока еще нет.

-- Но вам известно о консультациях, которые ведутся в Кремле «кадыровской» командой?

-- Да, есть консультации. Но консультации проходят не только там и практически со всеми. Мы пока не считаем, что это какое-то конкретное решение. Я лично поддержки Кремля не добиваюсь, если бы я это делал, я был бы унижен сам в своих глазах. Вопрос стоит так: дайте нам провести выборы и на равных принять в них участие. Если вы в состоянии это сделать, в Чечню пойдут силы, которые там будут работать и в состоянии закрыть этот конфликт. Если же будут продвигать наследника, ситуация окажется непредсказуемой. Знаете, мне сейчас очень тяжело обсуждать, по какому сценарию пойдет Кремль, потому что этого пока, похоже, не знает сам Кремль. Я только говорю о том, что ни я, ни те кандидаты, которых я перечислял, не намерены дать себя использовать в политических целях. Если будет такая попытка, то мы просто умываем руки. Пусть тогда и дальше решаются вопросы, как они решались в последние 13 лет на этой территории.

-- Если вы или кто-то из ваших единомышленников придет к власти, будут ли сохранены те гарантии, которые Ахмат Кадыров давал сдающимся боевикам?

-- Я думаю, будут. Кто бы ни пришел к власти в Чечне, гарантии, данные Кадыровым, должны быть соблюдены, хотя бы исходя из принципа преемственности власти. Другой вопрос, будут ли продолжена эта работа.

-- А как надо продолжать эту работу?

-- Более сдержанно и индивидуально. Например, в среде амнистированных бывшим президентом Чечни Ахматом Кадыровым есть такая личность, как Абу Арсанукаев, бывший начальник охраны Дудаева. На совести этого человека кровь моих милиционеров. Еще в 1993 году он командовал расстрелом Грозненского городского собрания. И если кто-то рассчитывает, что путем выдачи ему индульгенции из прокуратуры, ФСБ или другой структуры этому человеку будет сохранена жизнь, я их вынужден разочаровать. Этот человек будет жить до тех пор, пока до него не доберутся люди, которых он расстреливал, и их родственники. Такие, как он, должны не носить оружие и военную форму, а в лучшем случае находиться в местах лишения свободы. В таком роде и будет продолжена эта работа, если я буду иметь к ней доступ. Я своих целей и намерений не скрываю. Но надо отделять террористов от населения. Если мы говорим о террористах, борьба должна быть бескомпромиссной. Если мы говорим о населении, то мы должны понимать, что это наше население.

-- Но Кадыров как раз утверждал, что он возвращает к мирной жизни именно тех, кто не убивал, не грабил и не похищал людей...

-- Вы ставите меня в неловкое положение. Сегодня мне не хотелось бы останавливаться на этой теме, потому что человека уже нет. Но вы представьте себе: боевиков всегда было не более 1000 человек. Даже в самый разгар боевых действий военные говорили, что их 1500 человек. А по оценкам экспертов, только в кадыровской гвардии состоит 6000 человек. Откуда они берутся? Якобы все, кто сдается, участвовали в боевых действиях и были незаменимы. Но они сдаются все дальше и дальше, полевые командиры и бригадные генералы не кончаются. Такое впечатление, что пока это нужно, они еще будут сдаваться десятками тысяч. А боевиков, самое интересное, всегда будет не больше 1000.

-- Что, по-вашему, надо изменить в Чечне в первую очередь?

-- Порядок формирования правоохранительных органов. Никаких служб безопасности президента быть не может. Есть МВД, есть федеральные военные подразделения, другие силовые структуры. Если мне нужна служба безопасности, я должен ее набирать из этих структур, из работников, которые законным образом числятся в соответствующих службах. Это первое. Второе, повторяю: пока с террористами будут бороться какие-то невнятные вооруженные группировки, а не армия и правоохранительные органы, война будет продолжаться. Третье, повторяю: пока власть будет насаждаться, боевиков будет все больше и больше. Они могут десятками сдаваться в плен, но этот процесс будет происходить десятилетиями.

-- Должен ли меняться порядок восстановления экономики Чечни?

-- Конечно. Здесь изначально была допущена ошибка: мы рассчитывали, что экономику Чечни можно восстановить за счет вливаний из федерального бюджета. Это невозможно, никаких бюджетных средств не хватит. Проблема должна решаться привлечением инвестиций, малого и среднего бизнеса. До тех пор, пока чеченское население не пожелает принять самое активное участие в восстановлении народного хозяйства республики, никаких бюджетных миллиардов не хватит. Чеченцы очень трудолюбивы, они могут свой дом действительно превратить в нечто невообразимое, если им дать работать. Но сейчас они не заинтересованы в восстановлении, потому что их обирают -- и по пенсиям, и по пособиям, и по компенсационным выплатам. Кто-то открывает лавочку, а к нему сразу подходят люди с автоматами. Даже если мы сейчас увеличим финансирование в десятки раз, как заявляет Греф, это кончится только тем, что будут грабить в два-три раза больше. В Чечне надо кардинально менять все.

-- То есть до сих пор все делалось неправильно?

-- Не хочу так говорить. Кадыров сделал свое дело, большое дело. Принята конституция, прошли первые выборы. Политический процесс сдвинулся, машина заработала. Были проведены выборы госсовета, готовились выборы в парламент. Сами чеченцы, чеченское правительство стало дееспособным, и те функции, которыми раньше располагали только военные, постепенно переходили в руки местного чиновничества. Это надо зачислить в плюс Кадырову. Но дальше в любом случае уже должно было действовать следующее поколение, подчищать, приводить в нормальное состояние и политику и власть. Время Кадырова заканчивалось не только физически, но и политически. Поэтому ничего удивительного в том, что произошло 9 мая, нет.

-- Среди прочего Кадыров старался добиться заключения договора между Чечней и Москвой. Как вы считаете, необходим ли такой договор?

-- Договор должен быть устный, духовный и моральный. Такие мужские договоренности, которые не будут нарушаться. Насаждать власть нельзя, это понимание вертикали власти в Чечне все равно не сработает. Надо понимать, что противостояние будет сохраняться. Мы ведь на самом деле потеряли Чечню. Не физически, не территориально -- мы теряем население. Я всегда считал, что мы воюем в Чечне за население, но на поверку оказалось немного по-другому.

-- Реально ли изменить эту ситуацию к лучшему?

-- Мне кажется, мы забываем о роли личности. Посмотрите, какая разница между страной, где президентом был Ельцин, и страной, где президентом стал Путин? Огромная. Вот такая же огромная разница будет, когда в Чечне к власти придет человек, который пользуется доверием людей. Ситуация изменится в корне.

-- Может ли этим человеком стать Гантамиров, о котором только и говорят, что он совершенно неуправляем?

-- А я согласен с теми, кто говорит, что Гантамиров неуправляемый. Я не лошадь, чтобы мной управлять. Гантамиров -- человек, с которым надо договариваться. Пусть кто-то меня упрекнет в том, что договоренности, которых со мной достигли, хоть раз были нарушены.