Мы встретились с г-жой ДЖАЛАЛ в ее квартире, в обычной пятиэтажной хрущевке на окраине Кабула. Дверь открыл муж. Г-н Джалал -- профессор юриспруденции Кабульского университета. Потом в прихожую посмотреть на гостя выглянули дети, их трое -- двое мальчишек и девочка. И только затем, когда мы пили зеленый чай и закусывали миндальными орешками, появилась сама доктор Джалал. Черты лица выдавали характер решительный и сильный.

-- Мои родители и мой муж -- из провинции Бадахшан, хотя родилась я в провинции Каписа. Я закончила Кабульский медицинский институт, работала педиатром и преподавала в своем институте до 1996 года, когда к власти пришли талибы. Они запретили женщинам преподавать в вузах, и я лечила детей и женщин на дому. Я никогда не принадлежала к какой-либо политической партии или организации. В прошлом году в качестве независимого политика я была избрана в своем округе депутатом 1-й чрезвычайной лойя джирги. Тогда большая группа депутатов предложила мою кандидатуру на пост главы государства, и если бы выборы были демократическими и свободными, я бы обязательно победила, поскольку у меня была конкретная программа по восстановлению Афганистана. Однако в результате сговора между пришедшими к власти после свержения «Талибана» полевыми командирами и политиками, которых поддержали США и ООН, результаты выборов оказались в пользу Хамида Карзая. Поэтому все свободомыслящие политики предложили мне баллотироваться на предстоящих в сентябре президентских выборах в качестве независимого кандидата, не пользующегося поддержкой иностранных государств. Я никогда не покидала Афганистан даже в самые трудные для страны времена, поэтому я очень хорошо чувствую боль своего народа и знаю его проблемы.

-- Вы первая и пока единственная женщина, рискнувшая претендовать на пост президента Афганистана. В России в этом году в президентских выборах также впервые участвовала женщина, Ирина Хакамада...

-- Я слышала, но, честно говоря, очень мало знаю о ней.

-- Г-жа Хакамада баллотировалась в качестве кандидата, точно зная, что у нее нет никаких шансов победить, впрочем, как и другие претенденты, за исключением Владимира Путина. Вы, видимо, тоже отдаете себе отчет в том, что у вас нет никаких шансов на победу?

-- Если мировое сообщество, США и ООН, независимые наблюдатели будут беспристрастны и смогут обеспечить равные возможности для всех кандидатов, не допустят фальсификаций и угроз в их адрес, у меня есть реальные шансы на победу.

-- На голоса каких избирателей вы рассчитываете, какие этнические группы, политические партии могут вас поддержать? Или вы надеетесь на поддержку афганских женщин?

-- Я чувствую поддержку со стороны разных слоев общества, мне доверяют, потому что знают -- я не замешана ни в каких преступлениях. Если выборы будут честными, то я не вижу для себя серьезных соперников.

-- Как вы собираетесь вести предвыборную агитацию, ведь в Афганистане еще нет национального телевидения? Есть ли газеты, которые вас поддерживают, и вообще, есть ли у вас средства на предвыборную кампанию?

-- У меня нет своей газеты, а вся государственная пресса поддерживает только одного кандидата, Хамида Карзая. Я же сама езжу по стране, участвую в собраниях старейшин, разговариваю с людьми. А мои сторонники агитируют за меня в мечетях, школах и вузах.

-- У вас есть враги, которые вам угрожают?

-- Пока, слава Аллаху, никаких угроз в мой адрес не раздавалось, но нет гарантий, что так будет и впредь. У меня нет никакой охраны, нынешняя власть не предоставляет никаких гарантий безопасности для независимых кандидатов, ее это не волнует.

-- Участие женщины в президентских выборах в Афганистане должно отвечать интересам Запада, поскольку демонстрирует возможности афганской демократии, утверждающейся с его помощью после победы над «Талибаном». Очевидно, что вы можете рассчитывать на помощь западного сообщества, как с точки зрения финансовых средств, так и в обеспечении личной безопасности.

-- Единственное, чем мог бы помочь мне Запад, так это не мешать тому, чтобы выборы прошли честно, и обеспечить всем кандидатам равные права, а не помогать только одному кандидату деньгами и прочими преимуществами. В противном случае результаты выборов будут поставлены под сомнение. Я же не нуждаюсь в западной помощи, моя опора -- это мой собственный народ.

-- Судя по всему, у вас есть серьезные претензии к США, ООН и вообще к Западу. В чем их суть?

-- Практически все западные СМИ сегодня являются «голосом Карзая», работают исключительно в его поддержку. Но самое главное -- нет никакой прозрачности в использовании большого пакета международной помощи, предоставляемой Афганистану странами-донорами. Есть основания полагать, что часть этих средств идет на нужды г-на Карзая, чтобы обеспечить ему победу на выборах. Если это окажется правдой, то афганцы потеряют предоставленный им великий шанс выбрать демократический путь развития, поскольку эта идея окажется полностью дискредитирована.

-- На днях представители «Талибана» предупредили афганских женщин, что их ждет смерть, если они осмелятся принять участие в выборах, а их мужья, заявили талибы, будут нести ответственность за кровь своих жен. Как вы собираетесь убеждать своих соплеменниц не бояться угроз со стороны талибов?

-- Я могу убеждать только своим личным примером, выдвижением своей предвыборной программы. Мне уже приходилось слышать реакцию афганских женщин: «Если бы г-жа Джалал была мужчиной, мы бы все равно голосовали за нее».

-- А чем ваша программа отличается от программы г-на Карзая, что она так нравится женщинам?

-- У Хамида Карзая еще нет программы, во всяком случае он не излагал ее на лойя джирге либо где-нибудь еще.

-- Вы говорите, что Афганистану сейчас предоставлен шанс построить демократию. Но она имеет и свои издержки, особенно чувствительные для традиционного афганского общества. К примеру после изгнания из Кабула талибов в столице резко возрос уровень проституции. Фактически она стала уже легальной, открыто действуют ночные клубы, где за 50--100 долл. можно снять проститутку. Как вы к этому относитесь?

-- Я не вижу противоречий между демократией и традициями афганского народа, но то, о чем вы говорите, я слышу впервые...

-- Правда?

-- Нищета, безработица, отсутствие элементарных возможностей развлечься -- все это порождает пороки, о которых вы упоминаете. Если государство обеспечит достойные условия жизни для своих граждан, то это само по себе искоренило бы эти пороки.

-- Каким, по вашему мнению, должен быть Афганистан, светским или чисто исламским государством?

-- Наша интеллигенция, разумеется, хотела бы жить в светском государстве, но основная масса афганцев, влиятельные религиозные лидеры выступают за сохранение духовных ценностей ислама. Я думаю, что надо стремиться к созданию умеренно исламского государства, нужно нечто среднее между турецкой и иранской моделью.

-- Доводилось ли вам бывать в России или бывшем СССР?

-- Нет, никогда. Но я знаю, что в России проживает многочисленная афганская диаспора, и я надеюсь, что мои соотечественники проявят гражданскую сознательность и помогут мне, их соплеменнице, взявшей на себя ответственность за судьбу своей страны. Что же касается России, то в Афганистане повсюду вы можете найти свидетельства доброго сотрудничества с вашей страной. Кабульский политехнический институт, главная дорога, связывающая Кабул через перевал Саланг с севером Афганистана, даже мой дом, в котором я вас принимаю, -- все это построено с участием российских или советских специалистов. Если я стану президентом Афганистана, то я непременно отдам приоритет России, чтобы она участвовала в завершении многих объектов и строительстве новых.