Сегодня Северная Корея отмечает свой главный государственный праздник -- день рождения первого и "вечного" президента КНДР Ким Ир Сена. Созданная Ким Ир Сеном политическая система продемонстрировала незаурядную устойчивость к внешнему давлению и внутренним неурядицам. Острые противоречия в отношениях с США и затяжной экономический кризис 90-х годов не выбили бразды правления из рук нынешнего лидера Ким Чен Ира. С огромными потерями КНДР сумела пережить распад СССР и восточноевропейского социалистического лагеря. Однако КНДР по-прежнему не застрахована от внезапной политической дестабилизации, результатом которой может стать стихийное объединение двух Корей под диктовку чиновников из Сеула.

Разгоревшийся в конце 2002 года ядерный кризис на Корейском полуострове превратился в постоянный источник нестабильности на Дальнем Востоке России. По сути своей этот кризис есть результат столкновения двух противодействующих политических движений -- американского стремления ликвидировать северокорейский режим и инстинкта самосохранения пхеньянского руководства.

Для Вашингтона пребывание Ким Чен Ира у власти означает непрерывное беспокойство, отвлечение сил и средств. Строптивый Ким Чен Ир подает плохой пример другим амбициозным лидерам небольших и средних государств. Да и по сути своей северокорейский режим является вызывающим антиподом американской демократии.

Ким Чен Ир понимает, что американцы не откажутся от планов демонтажа чучхейской политической системы. Но он будет защищаться до конца, в том числе создавая оружие массового уничтожения. Этого американцы позволить ему никак не могут. Таким образом, важнейший аргумент США в пользу ликвидации режима Ким Чен Ира на деле вытекает из самой логики конфликта, то есть из взаимного недоверия и взаимных подозрений.

Останется ли родина без «полководца»?

Для Северной Кореи «великий полководец» Ким Чен Ир является «государствообразующей» личностью. Неспроста среди наиболее популярных лозунгов Корейской народной армии (КНА) в последние годы появились такие: «Грудью защитим полководца!», «Если не будет полководца -- не будет и Родины!». В условиях «чучхейского социализма» председатель госкомитета обороны Ким Чен Ир имеет неограниченные государственные полномочия. Не только в идеологическом, но и в системном плане он -- главное звено всего организма власти КНДР.

Северная Корея состоит из политического базиса и экономической надстройки, а не наоборот, как положено по известной формуле Карла Маркса. Лишившись своего политического базиса, КНДР не сможет более существовать как стабильный государственный, социальный и хозяйственный организм. Южнокорейские эксперты уже озабочены тем, что в Пхеньяне не ощущается (во всяком случае на поверхности) подготовки политического преемника Ким Чен Ира. Процесс выдвижения Ким Чен Ира в наследники своего отца Ким Ир Сена продолжался не менее 20 лет. До появления преемника, которого признают армия и партия, «великий полководец» остается единственным гарантом сохранения КНДР как суверенного государства.

Если в Ираке ликвидация американцами режима Саддама Хусейна положила начало дезинтеграции страны, то в разделенной по 38-й параллели Корее скорее всего произойдет поглощение Севера Югом. Уход Ким Чен Ира неизбежно приведет к стихийному началу процессов объединения страны. В одно прекрасное утро корейцы могут проснуться в объединенной явочным порядком стране.

В Сеуле для такого случая наверняка имеются детальные планы действий. Пока эти планы не обнародованы и официальные лица избегают говорить на эту тему. Однако соседи Кореи вправе знать о них, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох. Для Москвы, равно как для Пекина и Токио, анализ кризисного сценария межкорейского объединения носит прикладной характер. Ведь при неблагоприятном развитии событий соседи могут быть втянуты в эти процессы помимо своего желания.

Комиссары придут с Юга

В условиях стихийного объединения страны Сеул будет вынужден направить на Север сотни тысяч военных и гражданских служащих. Им придется решать вопросы финансового, материального, энергетического, продовольственного и прочего снабжения. На повестке дня окажутся выведение общества из-под партийно-государственной опеки, приватизация государственной и партийной собственности, замена денежных знаков, реформа телерадиовещания, системы образования и правосудия.

На первом этапе неизбежно полное разоружение всех без исключения армейских, военизированных, охранных, пограничных и прочих частей и подразделений. Все военнослужащие КНА и сотрудники других силовых ведомств, за исключением, возможно, низших чинов полиции, будут уволены. Все это не сможет пройти безболезненно, весьма вероятно неподчинение приказам о разоружении боевых частей. Новой администрации придется финансово подкреплять свои распоряжения: выкупать оружие, платить премии за сохранность материальных ценностей.

Незамедлительно будут распущены все политические и общественные организации, прежде всего Трудовая партия Кореи (ТПК) и Социалистический союз трудовой молодежи Кореи. Будут расформированы выборные органы в центре и на местах. Собственность этих организаций будет национализирована, их руководители смещены, штатные работники уволены.

Реформа госсистемы начнется с упразднения госбанка, прокуратуры, госплана, центрального суда и непромышленных министерств -- МИДа, внешторга, комитета по культурным связям, министерств труда и культуры, многочисленных госинспекций. На втором этапе будут расформированы прочие министерства и комитеты кабинета министров. Лишь минимальное количество работников этих структур будет принято на работу во временную администрацию. Южнокорейские специалисты заменят нынешних руководителей и ключевых сотрудников таможен, железнодорожных, авиационных, электроэнергетических, пароходных предприятий, почт, телеграфа, телефонных станций и других структур, необходимых для поддержания жизнедеятельности северных провинций.

На последующих этапах объединения будет ликвидирована система государственной оптово-розничной торговли и централизованного снабжения промышленных предприятий. Будут закрыты и другие органы государственного управления экономикой, культурой, здравоохранением, образованием -- от музеев до контор по распределению продовольственных пайков. Большая часть государственных и ведомственных учебных заведений, больниц и поликлиник, домов отдыха, театров будет переведена на самоокупаемость с параллельной жесткой оптимизацией кадрового состава.

Неизбежному роспуску подвергнутся структуры партийно-государственного надзора за населением -- прежде всего система «соседских групп» («инминбан»), объединяющая соседские дворы в пятидворок во главе со старостой, обязанным докладывать властям обо всех нарушениях на вверенной ему территории. Та же участь постигнет группы «трех революций» -- созданные по инициативе Ким Чен Ира организации молодых активистов, собирающих информацию о ситуации на предприятиях и докладывающих ее наверх в обход дирекции и парткома. Детский союз, всевозможные организации поддержки армии, железных дорог, угольных шахт и т.п. будут ликвидированы, их штатные сотрудники -- уволены.

Программы школьного, среднего специального и институтского образования будут пересмотрены. Занятия по общественно-политическим дисциплинам, занимающим ныне до 70% учебной программы, будут прекращены немедленно. Преподаватели этих дисциплин будут уволены.

Весьма вероятно, что по требованию пострадавших от прежнего режима начнется выявление лиц, участвовавших в политических гонениях, и подготовка судебных процессов. Трудоустройство северокорейцев будет сопровождаться проверкой их биографий. Появятся запреты на профессии для лиц, скомпрометировавших себя сотрудничеством с коммунистами.

В ходе объединения будут ослаблены ограничения на передвижение людей между Севером и Югом. Однако на Юге северянам будут предоставлять самые низкооплачиваемые места на тяжелых и вредных производствах. При этом бывшая коммунистическая элита скорее всего на многие годы вообще будет лишена права посещать южные провинции. Северокорейской молодежи в связи с финансовыми проблемами станет значительно труднее поступать в университеты. Для детей бывших функционеров режима вполне могут ввести дополнительные ограничения.

На Севере южнокорейская конституция будет действовать со значительными изъятиями. Выборов всех уровней в северных провинциях скорее всего не будет, по крайней мере в первые годы после объединения. Президента и депутатов национального собрания объединенной страны будут избирать поначалу только южане. Губернаторов и мэров городов Севера будут назначать в Сеуле. От формирования провинциальных и городских собраний на территории КНДР придется отказаться. И даже когда северные провинции полностью войдут в южнокорейское правовое поле, бывшие функционеры ТПК и работники спецслужб по-прежнему будут поражены в политических правах.

Элита решает все

Объединение Кореи по скоротечному варианту будет сопровождаться тяжелыми последствиями, которые будут ощущать многие поколения корейцев. Деградация целых социальных слоев, враждебность между жителями южных и северных провинций, новый всплеск регионализма, преступность, политический экстремизм, падение уровня жизни населения на Юге, социальная нестабильность -- со всем этим букетом проблем придется столкнуться руководству объединенной страны и всем ее жителям. В худшем случае нельзя исключить если не гражданскую войну, то крайнее обострение социальных противоречий, крупные беспорядки, появление масс беженцев, исход людей за границу.

Эти события затронут всех жителей КНДР, население которой составляет сейчас около 23 млн человек. Однако ключевую роль будет играть позиция северокорейской элиты, численность которой вместе с членами семей составляет 1,1--1,5 млн человек.

Верхушкой этой элиты является окружение Ким Чен Ира, насчитывающее около ста человек. Высший слой партийно-государственной элиты (члены ЦК ТПК, депутаты парламента, генералитет, руководители экономики, ведущие деятели культуры, науки и образования) составляет около 15--20 тыс. человек. Средний слой элиты состоит из старших офицеров армии, штатных сотрудников органов правопорядка и спецслужб, руководителей уездного уровня, директоров заводов, министерских чиновников, ученых, преподавателей, депутатов местных выборных органов -- в общей сложности 100--150 тыс. человек. Численность низшего слоя элиты -- это младшие армейские офицеры, осведомители органов госбезопасности, секретари низовых партийных и общественных организаций, столичная интеллигенция, школьные учителя, директора мелких предприятий и председатели кооперативов вместе с семьями -- можно оценить в 1--1,3 млн человек.

Распространяя свою власть на северные провинции, Юг будет подавлять северокорейскую элиту, отстранять ее от ключевых позиций во всех сферах. Сейчас наиболее образованные и талантливые граждане КНДР не видят для себя иного выхода, кроме как следовать за «великим полководцем» -- он один остается гарантом их выживания. Однако Юг сможет сделать объединение менее болезненным, если сумеет убедить средние и низшие слои элиты в том, что их жизнь в объединенной Корее будет не хуже, чем при режиме Ким Чен Ира.

Если элита Юга сможет преодолеть накопленную за долгое время ненависть и неприязнь к элите Севера, потрясения скоротечного объединения можно будет частично смягчить. От Сеула потребуются гибкость, великодушие и способность увидеть в «побежденных» равноправных партнеров по ответственности за будущее Кореи.

Прежде всего потребуется всеобщая политическая амнистия -- северян нельзя преследовать за их прежнюю деятельность, если только она не имела признаков уголовного преступления. Увольняемые северокорейские аппаратчики должны получить все социальные гарантии, в том числе пенсионное обеспечение. Неизбежное сокращение КНА может начаться лишь после того, как будет налажена мощная система профессиональной подготовки и переподготовки кадров, разработана программа создания новых рабочих мест.

Южане должны удержаться от соблазна захватить «ничейную» общественную собственность на Севере. В качестве привлекательной альтернативы для северян должна быть подготовлена программа приватизации жилья и госсобственности. Возможно, следует разработать схему предоставления кредитов для приобретения акций приватизируемых предприятий.

Но тут возникает тяжелая дилемма. Если Юг преждевременно обратится к северокорейской элите с обещанием гарантировать ее политические и экономические права в объединенной Корее, Пхеньян расценит это как откровенно враждебную акцию. С другой стороны, все, о чем южане попытаются умолчать, северяне додумают сами, причем в самом неблагоприятном для себя свете.

Дешевле оставить все как есть

Горе тому, кто попытается вслух усомниться в желании северных и южных корейцев объединиться. И в Сеуле, и в Пхеньяне объединение «расчлененной по вине внешних сил» родины провозглашается главной задачей всей нации. Однако валовой национальный доход на душу населения на Севере составляет не более 450 долл. в год против 10 тыс. долл. на Юге. Экономические потенциалы Севера и Юга несопоставимы, поэтому объединение легло бы тяжелейшей финансовой ношей на южнокорейских налогоплательщиков. По разным оценкам, корейское объединение будет стоить от 700 млрд до 1 трлн долларов.

У Сеула таких средств нет. Продолжая клясться в верности идеям объединения, большинство южан считают, что целесообразнее было бы вначале подтянуть экономический уровень Севера и лишь потом переводить вопрос национального единства в практическую плоскость. В случае скоротечного объединения хозяйственный комплекс Южной Кореи просто рухнет под тяжестью северокорейских экономических проблем.

Нынешнее положение разделенной страны на фоне углубляющегося в последние годы межкорейского экономического сотрудничества устраивает большую часть элиты как Юга, так и Севера. Исходя из экономических соображений, Сеул заинтересован в том, чтобы Ким Чен Ир, как гарант северокорейской государственности, оставался у власти как можно дольше.

На наших глазах КНДР медленно и неуверенно движется с помощью южан и мирового сообщества к некоему подобию рынка. К сожалению, традиционные мероприятия по привлечению иностранного капитала в страну (принятие законов, открытие свободных зон) заметных результатов пока не дают. Однако настойчивая реализация многосторонних экономических проектов -- соединение корейских железных дорог с российским Транссибом и китайской магистралью, сооружение транскорейских линий электропередачи, нефте- и газопроводов -- постепенно и неизбежно приведет к открытию Северной Кореи для внешнего мира.

До начала корейского ядерного кризиса КНДР получала по линии иностранной и международной помощи топлива и продовольствия на сумму не более 400--500 млн долл. в год. Для стран -- участниц процесса корейского урегулирования это очень небольшие деньги. Обеспечение населения КНДР продовольствием и электроэнергией будет стоить международному сообществу куда дешевле, чем силовая акция по иракскому варианту. По сравнению же с затратами на объединение по скоротечному сценарию эти расходы вообще кажутся смешными.

Требования США полностью свернуть как военную, так и мирную атомную программу КНДР нельзя отбрасывать как несущественные. Однако их выполнение не должно вести к углублению кризиса в северокорейской экономике. Мировое сообщество могло бы компенсировать замораживание строительства АЭС прямыми поставками электроэнергии и сооружением в КНДР крупной теплоэлектростанции.

Объединение Кореи наиболее оптимальным способом и с наименьшими потерями возможно только в отдаленной перспективе. Корейцам это хорошо известно. Они понимают, что будущие десятилетия раскола еще дальше разведут и без того непохожих друг на друга южан и северян по культуре, языку, традициям. Это может привести к формированию двух новых наций, отличающихся друг от друга настолько, что их объединение станет невозможным -- как, скажем, объединение немцев и австрийцев. Однако вариант длительного раздельного сосуществования все же предпочтительнее катаклизмов скоротечной ликвидации разделительной линии на 38-й параллели.