Кому реформа обеспечила снижение налогового бремени, для кого она оказалась наиболее ощутимой, а для кого она прошла практически вхолостую, газете «Время новостей» рассказали аналитики. В безусловный плюс налоговой реформы экономисты отнесли лишь упрощение налогового законодательства для всех категорий плательщиков и введение 13-процентной ставки подоходного налога. В оценке же эффекта от прочих преобразований мнения аналитиков расходятся.

По словам главного экономиста ИК «Тройка Диалог» Евгения Гавриленкова, глобальным отрицательным фактором реформы можно считать лишь сокращение доходной базы регионов за счет изменения пропорций распределения доходов от налога на прибыль между федеральным и региональными бюджетами. Для граждан -- физических лиц реформа установила новые принципы налоговой справедливости, и введение регрессивной шкалы ЕСН было самым значительным событием первого этапа реформы. С точки зрения богатого человека, получающего условный доход 10 тыс. долл./мес., в социальные фонды по старой системе нужно было платить 38,5%, то есть 4 тыс. долл./мес. В то время не было еще накопительной пенсионной системы, и люди задавались вопросом, кому они платят и где справедливость в том, что за гигантские выплаты социальных сборов они заслужат пенсию не более 50 долл./мес. В экономике снижение номинальной нагрузки произошло для всех отраслей экономики, многие предприятия, испытав поначалу шок, затем приспособились.

Игорь Николаев, глава департамента стратегического анализа «ФБК-Право», напоминает, что вся налоговая система у нас построена по принципу нейтральности, когда налоговая нагрузка должна быть равновесна для всех налогоплательщиков. Поэтому нельзя выделить категории плательщиков, для которых возросло налоговое бремя, можно выделить лишь отдельные группы товаров (к примеру, медицинское машиностроение), по которым увеличилась нагрузка за счет отмены льгот по НДС. Если судить по динамике доходов отраслей, то легкая промышленность единственная из всех показала за годы реформы отрицательный прирост -- 97,7%. Но было ли это влиянием налогов, сказать трудно. Очень приблизительно можно сказать, что в меньшей степени снизилась за годы реформ нагрузка на машиностроение и производство стройматериалов. Причина была в том, что выросли и доходы, и суммы отчисляемых налогов, а в себестоимости повысилась доля зарплат.

Налоговое бремя на электроэнергетику не изменилось. Сильно снизилась нагрузка для пищевой промышленности, так как в этих отраслях трудится много частных предпринимателей, использующих особые системы налогообложения. От отмены оборотных налогов в целом выиграли отрасли с высокой степенью переработки (чем она выше, тем тяжелее бремя налога). В целом же за годы налоговой реформы промышленность выросла на 7%.

По словам научного руководителя Экономической экспертной группы Евсея Гурвича, самое негативное, что намечалось в реформе и что сказалось бы на всех без исключения, -- контроль за расходами граждан. Однако этот контроль, одумавшись, отменили. Ликвидация же льгот коснулась многих, повысив для льготных категорий налоговый пресс. Но именно потому, что это коснулось слишком многих, это был правильный шаг. Льготами пользовался не тот, кто более эффективен, а кто умеет их получать. Единственно, для кого повысилась нагрузка в ходе реформ, -- это сырьевой сектор.

Дмитрий Белоусов, эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, говорит, что существенно выиграли от реформы бывшие депрессивные отрасли: машиностроение, строительная отрасль, легкая промышленность и, как ни странно, несмотря на введение экспортных пошлин на металл, выиграли металлурги (хотя трудно сказать, насколько из-за реформы, а насколько благодаря толлингу). Всего по целому ряду отраслей налоговая нагрузка упала в пределах 40--50% добавленной стоимости. До недавнего времени снижение налогов практически не оказывало влияния на рост инвестиций. Объемы производства и инвестиций предприятия наращивали благодаря другим факторам -- нефтяным деньгам и заниженности обменного курса.

Евгений Ковалишин, руководитель департамента макроэкономики Института финансовых исследований, считает, что средняя номинальная налоговая нагрузка снизилась по всем отраслям экономики. Налоговый пресс на нефтянку возрос не столько из-за повышения ставок налогов, сколько из-за того, что налоги стали для них более привязаны к ценам на нефть. Сырьевая отрасль, наоборот, выиграла благодаря введению регрессивной шкалы ЕСН, так как зарплаты в этих отраслях в среднем выше, чем по стране. Эффект этой регрессии сложно отнести к какой-то специфической индустрии, скорее это прослойка специалистов, получающих высокую «белую» зарплату. Отмена оборотных налогов под предлогом облегчения жизни конечных потребителей была не совсем корректным шагом Минфина. И потребители в конечном итоге не выиграли, и компенсации регионы не получили в полной мере. Текущий эффект от налоговых преобразований -- это упрощение всей процедуры исчисления налогов. 13% от дохода может исчислить каждый. Очень много в налоговом законодательстве осталось технических погрешностей, кодекс до сих пор не является документом прямого действия. И от этого проигрывают все.

Саид Баткибеков, заведующий лабораторией налоговой и бюджетной политики Института экономики переходного периода, считает, что прошло слишком мало времени для того, чтобы оценить эффект реформы.

Что касается влияния реформы на добывающую отрасль, то для эффективных предприятий налогообложение стало более выгодным, для затратных -- более капиталоемким. Главный эффект реформы в сырьевом секторе -- исключение человеческого фактора исчисления налогов и введение объективных параметров определения налоговой базы. Посредством регрессивной ставки ЕСН были введены стимулы для легализации высоких зарплат. Принципиально важным для стимулирования развития малого бизнеса является дополнение мер налоговой реформы мерами по снижению бюрократических барьеров.