История кандидата в президенты Ивана Рыбкина, начавшаяся еще на позапрошлой неделе его таинственным исчезновением, пока далека от окончательной развязки. В пятницу, находясь в Лондоне, г-н Рыбкин вроде бы объяснил журналистам, что с ним на самом деле происходило во время его блицвизита в Киев, но ясности от этого объяснения стало не больше, а даже меньше. Кандидат сообщил, что он стал жертвой спецоперации, но при этом ни словом не обмолвился, чьей же именно. Намек на «авторство» российских спецслужб все же имеет место: Иван Рыбкин принял решение из предвыборной кампании не выходить, но вести ее намерен из-за границы -- так безопаснее. С избирателями кандидат будет общаться посредством телемостов.

Правда, первый же телемост ему не удался: эфир в специально оборудованном помещении в гостинице «Космос» начался с двухчасовым опозданием, к тому же вместо самого кандидата к собравшимся обратилась глава избирательного штаба г-на Рыбкина Ксения Пономарева. По ее словам, в Лондоне кандидат все же пообщался с журналистами лично, а найти подходящую для эфира студию оказалось настолько непросто, что за это время у г-на Рыбкина исчерпались «внутренние ресурсы».

Впрочем, все ключевые моменты г-жа Пономарева вполне доходчиво разъяснила и без него: видимо, за минувшие полторы недели сотрудники рыбкинского штаба успели привыкнуть именно к такому режиму работы. Новая версия исчезновения г-на Рыбкина оказалась более внятной, чем совсем уж беспомощное объяснение, данное кандидатом в эфире «Эха Москвы» на следующий день после возвращения из Киева. Оказалось, что поездку на Украину политик запланировал еще в конце января: именно тогда с ним связались чеченцы, знакомые г-ну Рыбкину по событиям первой войны в Чечне и периоду его работы секретарем Совбеза. Знакомые пообещали ему ни много ни мало встречу с лидером сепаратистов Асланом Масхадовым, который должен был приехать в Киев 6 февраля с очередным пакетом предложений по мирному урегулированию на Северном Кавказе.

5 февраля г-н Рыбкин отбыл на Украину, причем сначала трое незнакомых мужчин довезли его на машине до Калуги, а оттуда он поездом двинулся дальше. Утром в Киеве его встретил Бекхан Арсалиев, тот же человек, что звонил ему и предлагал встречу. Г-н Арсалиев отвел Ивана Рыбкина на конспиративную квартиру, где гостю -- в ожидании ичкерийского президента -- предложили чай с бутербродами. По словам г-на Рыбкина, после чая и бутербродов он почувствовал, что засыпает. Очнулся он в следующий раз только утром 10 февраля -- в другой квартире, в компании двух вооруженных незнакомцев. Незнакомцы сообщили ему, что «проводится спецоперация», и в подтверждение продемонстрировали «отвратительную видеозапись» с участием кандидата в президенты. После этого ему якобы велели позвонить в Москву и выдвинуть версию о том, что в Киеве он просто отдыхал.

Кто и против кого проводил операцию, г-н Рыбкин доподлинно не знает. Выяснять это ему тоже, видимо, придется из Лондона: по словам г-жи Пономаревой, кандидат предполагает вернуться в Россию только после 14 марта. Насколько успешной будет первая в истории России дистанционная избирательная кампания, теперь целиком зависит от технических нюансов. Например, от того, появится ли в российском эфире «отвратительная видеозапись».