На недавней встрече президента с парламентским большинством председатель комитета по безопасности Госдумы Владимир ВАСИЛЬЕВ выступил с докладом. О содержании доклада, реакции на него президента, последних законодательных инициативах, посвященных борьбе с терроризмом, Владимир Васильев рассказал в интервью корреспонденту «Времени новостей» Ксении ВЕРЕТЕННИКОВОЙ.

-- Встреча была достаточно продолжительной и, по общему мнению, весьма плодотворной. Мною было доложено о вопросах, в представлении нашего комитета очень важных в условиях начала войны против России мирового террористического интернационала. Мы, как депутаты, должны обеспечить законодательные меры предупреждения возможных угроз России. Этого ждет от нас общество. Очевидно, что в этой войне все страны цивилизованного мира являются нашими союзниками. Россия участвует во всех международных конвенциях, за исключением последней -- «О маркировке пластических взрывчатых веществ». Но присоединение к ней чисто процедурный вопрос. Сегодня важно выработать общемировой порядок реагирования на терроризм исходя из единых межгосударственных оценок его опасности -- международное антитеррористическое законодательство.

Президент поддержал идею усиления международного права в борьбе с терроризмом. Но при этом подчеркнул, что за рубежом доминируют две позиции по отношению к России. Одна из них -- искренняя поддержка нашего движения вперед по пути демократии. Но, к сожалению, на Западе еще до сих пор живы категории «холодной войны», в рамках которых сильная Россия -- это угроза. Нужно работать и с той, и с другой силой, двигаясь вперед. Этот фактор мы обязательно должны учитывать и в законотворческой деятельности. По мнению президента, во всех странах должны действовать одинаковые стандарты по отношению к террористам, а одной из главных норм в международном антитеррористическом законодательстве должно стать введение единого ордера на арест для этой категории преступников.

Мною также было доведено до сведения президента о непосредственной работе над подготовленными законопроектами. Сразу после трагических событий в Беслане появилось более двухсот инициатив, которые удалось свести в четыре десятка законопроектов. Причем некоторые из них могут временно ограничивать права граждан. И, по нашей информации, люди с пониманием относятся к такого рода предложениям. Вот пример. В законопроекте «О противодействии терроризму» предусматривается новый режим террористической опасности, который устанавливается на определенное время и может вести к некоторым ограничениям свобод. Президент остановился на этом. Он сказал, что если даже часть общества и готова пойти на ограничение свобод, к этому нужно относиться крайне осторожно и не наступать на права граждан. Особенно при тех недостатках в работе государственного аппарата, которые сегодня очевидны всем. Без поддержки гражданского общества любые спецслужбы бессильны в борьбе с терроризмом. Как я понял, он сторонник вовлечения в этот процесс широких слоев населения через механизмы создания общественных палат. О недостатках же в работе правоохранительных органах президент высказался достаточно жестко. Он выразил крайнюю озабоченность масштабами коррупции и обратился к присутствующим на встрече депутатам, работавшим в разное время в силовых структурах, поименно, предложив вместе искать решение. Например, по его мнению, надо прекратить практику прикомандирования сотрудников правоохранительных органов к различным коммерческим структурам. Президент, что очень важно, согласился с тем, что требует решения вопрос с индексацией заработной платы работников правоохранительных органов и милиции в частности. И заверил, что работает над решением этой проблемы, как и над индексацией денежного довольствия военнослужащим.

-- Почему думский комитет по безопасности начал работу по совершенствованию антитеррористического законодательства не с реформы правоохранительных органов?

-- Вы помните, мы начали с безопасности воздушного транспорта. Гибель двух пассажирских самолетов потребовала выработки незамедлительных превентивных мер, по поручению президента в эту работу включилось правительство. Государственная дума со своей стороны должна законодательно оформить то, что уже складывается в реалии. Американцы после 11 сентября также сразу занялись авиабезопасностью. В законопроекте мы учли международный опыт. Что касается реформы правоохранительных органов, то прежде всего следует заняться обеспечением самой реформы -- юридически, финансово, кадрово. И еще, по моему глубокому убеждению, реформу должен проводить тот, кто будет работать в этой сфере и отвечать за результаты. Роль депутатского корпуса в реформе правоохранительных органов -- создание правовых условий, помощь, пристальный контроль, но не советы постороннего. Пока мне известно только об одной реформе такого рода -- монетизации льгот.

-- Но вы-то как раз правоохранительным органам не посторонний. Все помнят вас по Дубровке (Владимир Васильев возглавлял штаб операции по освобождению заложников во время трагедии "Норд-Оста". -- Ред.), когда весь мир ждал затаив дыхание каждого вашего слова...

-- Я считаю, что есть разница, когда реформу проводит коллектив, который будет за нее отвечать, или кто-то, кому кажется, что он знает, как лучше. Задача парламента -- принимать законы, создавать правила работы и обеспечивать их выполнение через бюджет. А уже исполнительная власть, кабинет министров должны предлагать механизмы исполнения этих законов. МВД во главе с министром в этом смысле -- государственная машина по созданию правопорядка. И кто, как не руководство министерства, должен заниматься конструированием и налаживанием этого механизма. Дума со своей стороны участвует в этой работе. К этому, как я уже говорил вам, призвал депутатов и президент на встрече с фракцией «Единая Россия».

-- Хорошо, но с материальным обеспечением антитеррористических инициатив тоже ведь не все гладко. Взять один из ключевых в этом ряду законопроект о транспортной безопасности. Недавно глава Федеральной службы по надзору в сфере транспорта Александр Нерадько назвал одной из причин медленной работы над этим законопроектом отсутствие новейшей досмотровой техники американского образца, в то время как сам документ копирует американскую систему безопасности. Как можно выйти из этой ситуации?

-- То, что можно в области безопасности, нужно делать уже сейчас. Мне нравится, что, когда вылетаешь из Шереметьево или Домодедово, теперь предлагают снять верхнюю одежду, положить в пластиковую корзиночку. Когда начинают осматривать багаж, я это понимаю. Повторный досмотр -- пожалуйста. Было время, когда сотрудники милиции занимались предполетным досмотром. Затем их заменили службы безопасности коммерческих компаний. Теперь мы вводим двойной контроль. Возвращаем государственную структуру -- милицию -- в зону досмотра пассажиров и грузов. Вместо повсеместного использования дорогого оборудования мы привлекаем большее количество специалистов. Конечно, это от недостаточности средств. Конечно, это неудобно. Но безопасность сейчас жизненно необходима. И я вижу, что большинство людей это тоже понимают. Конечно, есть шаги, которые мы не сможем сделать даже завтра. Но нам ничего не мешает заложить правовую основу для них уже сегодня.

-- Успеет ли Госдума рассмотреть антитеррористические законопроекты до конца осенней сессии?

-- Мы успеем далеко не все, что хотелось бы. Но будем стремиться, такая задача поставлена. Более того, планируя эту сессию, мы заведомо «заложили» небольшие окна для еще отсутствовавших, но ожидаемых важных и срочных законопроектов. Степень готовности многих законопроектов достаточно высока.

-- В законопроекте «О противодействии терроризму», подготовленном ФСБ и Минюстом России, есть тревожный момент: при получении сигнала о террористической опасности глава ФСБ имеет право назначить руководителя спецоперации, в деятельность которого не вправе вмешаться даже Верховный главнокомандующий. Не создает ли такое положение, пусть даже чисто гипотетически, рычаги для государственного переворота?

-- При проведении такого рода операции должен быть один руководитель, который имел бы всю полноту власти, ответственности и право единоличного оперативного принятия решений. На него никто не должен давить. Вы можете представить себе ситуацию, когда в операционную вторгаются вооруженные родственники пациента и корректируют действия хирурга? Спрашивается, останется ли после этого оперируемый живым? По ходу проведения каждой спецоперации по освобождению заложников могут возникнуть и возникают ситуации, когда в течение нескольких минут надо принять единственно правильное решение. Попытка ухода от ответственности руководителя операции через «спасительные» консультации с вышестоящим начальством иногда приводит к утрате единственного шанса на успех. Сегодня у нас в стране очень мало специалистов высокого уровня, способных работать в таком режиме. И дело не только в кадровой политике, но, может, в большей степени в отсутствии правового механизма защиты талантливых, ответственных и решительных людей. Мы часто видим, как руководитель уходит от личной ответственности, пуская, по сути, дело на самотек и подставляя подчиненных. Поручение президента -- разработать систему управления в кризисной ситуации -- как раз и предусматривает создание в первую очередь механизма ответственности и защиты руководителя. Разрабатываемые права руководителя спецоперации -- шаг в этом направлении. Что касается угрозы переворота, это нереально. Потому что место и время проведения спецоперации определяются локально.

-- Вот вопрос, который буквально расколол российское общество на два лагеря: нужно ли вести переговоры с террористами в определенных ситуациях?

-- Я не думаю, что есть раскол в обществе по этому вопросу. Есть расхождение в понятиях.

Сегодня руководство страны занимает общепринятую международную позицию неведения переговоров с террористами по удовлетворению их политических требований. Мы недавно видели репортажи о действиях властей США, Великобритании, Италии, Франции, Японии, Южной Кореи и других государств в отношении требований террористов, захвативших в заложники граждан из этих стран.

Однако в каждом случае захвата заложников власти должны сделать все, чтобы спасти жизни своих граждан. И поэтому все операции по освобождению начинаются с переговоров с непосредственными участниками нападения. Идут переговоры или, как пишут журналисты, "торговля" за каждого человека. Причем не только по освобождению, но и по облегчению участи пребывания заложников. Например, передача воды и одежды, организация питания, оказание медицинской помощи и т.д. Лишь когда возникает ситуация непосредственной угрозы жизни людей, спецподразделения начинают силовую операцию.

-- Какая связь между борьбой с терроризмом и инициативой президента о фактической отмене губернаторских выборов?

-- Я сторонник этого решения, но и у меня есть тревога, потому что многое будет зависеть от исполнения. Выборность власти -- это большое достижение. Но в условиях неустойчивой политической системы, мягко говоря, сложной экономики определенные группы людей, имеющие гигантские средства в теневом обороте -- это показывает и дело ЮКОСа, -- будут использовать эти средства в том числе и на политические цели. В такой ситуации неизбежно находятся силы, способные дестабилизировать жизнь целых регионов.

Мы наблюдаем подобного рода процесс в Карачаево-Черкесии, где тяжкое преступление используется как повод для разжигания страстей и, как следствие, массовых беспорядков.

Кем это делается? Очевидно, теми политическими силами, что не удовлетворили свои притязания на власть в процессе прошедших выборов. Для чего? Для того, чтобы назначить внеочередные выборы и вновь попробовать реализовать свои групповые интересы.