Новый иск подали наследники Казимира Малевича в вашингтонский суд. Они требуют, чтобы город Амстердам возвратил им 14 картин, стоимостью приблизительно в 150 млн долл. Картины хранятся в музее Стеделик, с которым наследники безуспешно вели переговоры в течение нескольких лет. Два года назад музей прервал переговоры, поскольку его руководство считает, что картины были приобретены легально, за деньги и потому отчуждению не подлежат. Адвокат наследников господин Лоренс Кей утверждает, что архитектор Хуго Херринг не являлся владельцем картин, не имел права их продавать, и музей Стеделик знал об этом. Иск касается 14 картин из лучшей за пределами России коллекции, которые в прошлом году показывали на выставке супрематических работ Малевича в Музее Соломона Р.Гуггенхайма в Нью-Йорке и в Коллекции Менил в Хьюстоне. На время пребывания в Соединенных Штатах все произведения были защищены государственным иммунитетом от любых претензий и благополучно вернулись в музей.

С развалом Советского Союза в только набиравший силу процесс реституции включились и наследники бывших советских и российских граждан. Самыми громкими на этом поприще стали успехи наследников Малевича, претендующих на работы изобретателя супрематизма, без должных юридических оснований осевшие в различных музеях. В том числе и на те картины, которые Малевич, в 1927 году вынужденный срочно вернуться в советскую Россию, оставил в Германии своему другу архитектору Хуго Херрингу. В 1930 году работы были переданы им в музей Ганновера. С приходом к власти нацистов, любивших авангард не больше чем Сталин, картины из «ганноверского кабинета» переехали в подвал. Там их, уже после смерти Малевича в 1935 году, увидел легендарный Альфред Барр -- директор Музея современного искусства в Нью-Йорке (МОМА). Несколько картин он взял на выставку «Кубизм и абстрактное искусство» -- о собственности тогда речь и не шла, предполагалось, что не все связи с Россией утеряны и рано или поздно появятся наследники. Еще две работы привез в Америку в 1938 году эмигрировавший туда директор ганноверского музея Александр Дорнер -- их он оставил на хранение музею Буш-Райзингер Гарвардского университета. Большую часть из оставленных Малевичем картин сохранил в годы борьбы с «дегенеративным искусством» Хуго Херринг -- их он и продал музею Стеделик в 1957 году, незадолго до своей смерти.

Еще до развала Советского Союза в 1970-х наследники Малевича начали объединяться в борьбе за почти нереальное наследство. Кельнский адвокат Тусен разыскивал членов семьи, дальних родственников Малевича, разбросанных по огромной стране и за ее пределами. Тогда советское государство не поддержало своих граждан, хотя, помоги оно дочери Малевича, оно могло бы немало приобрести. В более свободные времена дело Тусена было продолжено. Некоторое время тяжба казалась безнадежной. Лед тронулся, когда после длившихся шесть лет переговоров Музей современного искусства в Нью-Йорке пошел на внесудебное соглашение. Наследники Малевича -- более тридцати внучатых племянников и четвероюродных племянниц -- получили один из шедевров, «Супрематическую композицию», и пять миллионов долларов. Музей сохранил в своем собрании шесть картин и девять рисунков. Юридическая сторона дела была невозможно запутанна, моральная -- тем более. Слишком дальней родней Малевичу являются претенденты, слишком сложным путем его произведения появились в музейных коллекциях. Все стороны демонстрировали благородство собственных стремлений: наследники упирали на волю прародителя, завещавшего, по легенде, семье заботиться о своих произведениях, музеи рассказывали, как героическими стараниями картины избежали уничтожения и, оказавшись в музеях, сохранились для потомков. Мысль о том, что государственные и музейные интересы важнее права вообще и наследственного в частности, популярная в России с советских времен и по сию пору, в Америке в голову никому не пришла. Забота о чистоте происхождения произведений, важная для американских музеев, напрямую зависящих от общества и его поддержки, помогла наследникам -- ведь еще в 50-х годах музей не обозначал произведения Малевича в каталогах как свою собственность. Переданная в результате соглашения картина была продана за рекордную для картин Малевича сумму в 17 млн долл. на аукционе Phillips. После чего о планах наследников по поддержке исследований произведений Малевича слышно не было. Еще два произведения -- картину и рисунок -- наследники Малевича получили от Гарвардского музея. Картину на аукционе Sotheby`s оценили в 5--7 млн долл., но продать за эту цену не смогли.

Пока исследовать и заново оценивать происхождение богатств, накопленных человечеством и отдельными гражданами, приходится западным судам. После того как выяснилось, что большинство британцев поддерживает идею возврата Греции парфенонских мраморов (законность вывоза которых в Англию даже не оспаривается), кажется, что решение, которое может сделать процессы возврата уже не по праву, а «по справедливости» лавинообразными, только вопрос времени. Национализация художественных ценностей, происшедшая в России после революции, тоже может быть пересмотрена -- вместе с укоренением понятий о собственности в нашей стране. А ведь есть еще и не национализированные, а просто «переданные» коллекции. С развитием юриспруденции и частного коллекционирования (пока высуживать за огромные деньги то, что невозможно вывезти, не имеет очень уже большого смысла) могут найтись и в России адвокаты, готовые вложиться в успех этого безнадежного дела. Грядет большой передел, которого могут бояться музеи, но не публика. Процесс коллекционирования идет в одном направлении: все, что того достойно, рано или поздно оказывается в музеях -- государственных, городских или частных. Публичная доступность экспонатов при этом от вида собственности не зависит.