Ныне редкий журнал обходится без годовых премий и соответствующих приемов. Пусть денег мало (наградные суммы, как правило, не разглашаются), но поощрять авторов и общаться с коллегами нужно. Традицию «семейных праздников» заложило, кажется, «Знамя» в начале 90-х. Обычно журнал навешивал на своих избранников элегантных собачек (фирменный сувенир) и собирал друзей под старый Новый год в Овальном зале Библиотеки иностранной литературы. Теперь «Знамя» откорректировало обычай, изменив место, время и формат действа. «Зимний литературный праздник» прошел 28 января в Большом зале Центрального дома литераторов и не свелся к чествованию новых лауреатов.

Разумеется, звучали стихи. Читали их лауреаты прежних лет -- Сергей Гандлевский, Игорь Иртенев, Фазиль Искандер, Евгений Рейн, Лев Рубинштейн. Прозаики импровизировали о «месте встречи», то есть писательском клубе. Виктор Шендерович поведал, как его принимали в союз акул пера. Евгений Попов предположил, что его речь будет сочтена худшей, и ошибся. Говорил он о Большом зале, что был свидетелем и расправ над писателями, и глупости официальных заседалищ, и славных творческих вечеров, и гулкой пустоты недавних лет. И с удовольствием констатировал: сегодня Большой (в самом деле -- большой) зал ЦДЛ полон.

Выступления свежих кавалеров «знаменской собаки» отнесли под занавес. Прозаик Евгений Даниленко (премирован за повесть «Дикополь») представил рассказ о филине (который оказался не совсем птицей). Награжденная за «конспект романа» «Мене, текел, фарес» Олеся Николаева прочла стихи (кстати, ее творческий вечер, приуроченный к выходу двух книг -- поэтической и прозаической, пройдет в Малом зале ЦДЛ 3 февраля). Марина Курсанова (отмечен ее «путеводитель» по литературному Львову) тоже пишет стихи, но читать их не стала, а спела под гитару две песни, одну по-русски, другую по-украински. Публикаторы переписки Лидии Чуковской и Давида Самойлова (одно из самых важных событий минувшего литературного года) Елена Чуковская и Галина Медведева-Самойлова просто поблагодарили журнал за доброе дело и добрые чувства.

Стихи и речи (вели вечер Наталья Иванова и Сергей Чупринин) перемежались действом иного плана. «Театр звука» под руководством композитора Александра Бакши исполнил фрагменты спектакля «Из Красной книги». Описывать это чудо (музыка, пластика, пение, волшебные рисунки, возникающие на экране) не дерзну (о работе Бакши и его команды см. «Время новостей» от 25 ноября). Соединение литературного вечера и сложно выстроенного представления получилось счастливым (спектакль прелестен, да и привычную литературную монотонию он оживил), но все же не до конца. Умный и тонкий лирический спектакль требует зрительской сосредоточенности, а публика вела себя не вполне по-консерваторски.

И все же стремление выйти за рамки «своего круга» и «своего искусства» радует. Искусство едино -- и по сути, и «ситуационно»: не успеешь оглянуться, как все его виды угодят в Красную книгу. Потому приятно, что литературные ежемесячники (тут первенствует «Новый мир») все больше внимания уделяют театру, кинематографу, музыке, что «Знамя» устраивает в своей редакции выставки, что на вечерах в ЦДЛ звучит музыка, что публика готова слушать стихи (и не только в продымленных клубах, под звон ножей и рюмок).

Увы, не сводится жизнь искусства к праздникам. Коллеги, только что вернувшиеся из Ижевска («культурной столицы Поволжья»), свидетельствуют: в библиотеках республиканского центра журналы практически отсутствуют (госдотации хватило бы на один годовой комплект -- это если забыть про насущно необходимые учебники и справочники). Научившись худо-бедно издавать достойные книги, мы умеем продавать их разве что в Москве. «Спасительный» Интернет большей части России только снится. А в соседстве ЦДЛ творится чудная история: в ходе перманентной борьбы писательских союзов побеждающая (на сегодня) сторона под водительством великого государственника С.В. Михалкова навешивает замки не только на комнаты стороны проигравшей, но и на дверь редакции журнала «Дружба народов», много лет квартировавшей во флигеле Дома Ростовых. Не власть и не олигархи, а писатели направляют в никуда коллег, реально занимающихся сохранением «единого культурного пространства» бывшей империи. Между прочим, в Красную книгу заносятся редкие, исчезающие, но живые особи. Уничтоженные проходят по другой книге -- Черной.