Федеральное правительство канцлера Герхарда Шредера вчера в Берлине на своем заседании рассматривало окончательный вариант проекта бюджета на 2005 год. Главной новостью стало известие о том, что федеральный центр принял решение в ближайшие два года распродать весь остаток принадлежащего ему, как здесь говорят, «фамильного серебра». Речь идет о пакетах акций двух, выражаясь российской терминологией, естественных монополий -- телекоммуникационного концерна Deutsche Telekom и почтового концерна Deutsche Post. Немецкое государство, избавившись в прошлом году от 16,7% телекомовских и свыше 40% почтовых акций, до сих пор владеет соответственно 26% и 20% акций того и другого концернов. Министр финансов Ханс Айхель, который надеется заработать на этих активах для госбюджета 15,45 млрд евро, не скрывает, что на столь нелегкий шаг его толкнули не только крайне стесненные материальные, но и политические обстоятельства.

Еще два года назад министру Айхелю, известному поначалу как финансовый скупердяй в правительстве Шредера, пришлось распрощаться с, может быть, главной мечтой своей профессиональной жизни. Свыше трех десятилетий Германия живет по сути дела в долг -- бюджетные расходы из года в год превышают доходы, и «долговая спираль» все ощутимее давит на наиболее уязвимую в таких ситуациях общественную сферу -- социальную политику. Придя в «красно-зеленое» правительство, министр Айхель первым делом принялся за сокращение бюджетных расходов. Одним из первых голодного пайка Айхеля не выдержал сам федеральный канцлер, произнесший на это два года назад фразу, ставшую крылатой: «Да хватит тебе, Ханс!» Тем самым Герхард Шредер и запретил своему министру финансов экономить на всем и вся.

Именно к 2006 году Ханс Айхель обещал немцам бездефицитный госбюджет. Однако очень скоро пришлось внести коррективы. Теперь ежегодно до 2008 года долги немецкого федерального правительства будут достигать приблизительно 20 млрд евро. А бюджетные долги в условиях Германии плохи тем, что в будущем здесь ожидается все меньше трудоспособного населения, но зато все больше -- пенсионеров. И уже сегодня никто не знает, каким образом подрастающая немецкая молодежь должна расплачиваться хотя бы по процентам, набегающим по полученным бюджетом кредитам. О том, как гасить сами эти кредиты, сегодня не известно никому.

Эксперты все чаще поговаривают о финансовом банкротстве АО «Германия», в государственной кассе которого год за годом образуется недостача в размере 40 млрд евро. Однако федеральное правительство накрепко зажато в тиски немецкого основного закона и европейского Пакта о стабильности евро. Первый документ запрещает превышение бюджетной задолженности над госинвестициями, а второй -- превышение показателем бюджетного дефицита планки в 3% от ВВП. Сбалансировать бюджет в нынешних условиях возможно либо путем увеличения доходов государства, а этого можно добиться главным образом за счет повышения и без того высокого уровня у налогов в Германии, либо с помощью сокращения всевозможных госдотаций. В обоих случаях эти «операции» окажутся болезненными для всего немецкого общества, которому нелегко смириться с тем, что достающиеся ему куски от бюджетного «пирога» Германии тают на глазах.

До конца 2006 года федеральный бюджет будет поддерживаться на плаву с помощью многомиллиардных доходов от продажи «фамильного серебра». Затем с молотка пойдет «мелочевка»: уже сейчас правительственные чиновники поговаривают о продаже госакций аэропортов Франкфурта и Мюнхена. Но в данном случае удастся выручить в лучшем случае миллиард евро.

Когда это произойдет, правительство канцлера Шредера сможет смело выворачивать карманы своего бюджета, штопать который окажется уже нечем. Правда, не исключено, что к тому времени на смену «красно-зеленым» в Германии снова придет консервативное правительство христианских демократов. «Черным», как еще называют эту партию, не останется ничего иного, как приняться списывать эту «жизнь взаймы» на своих политических предшественников. Собственно говоря, точно так же поступило на первых порах и правительство Шредера. Все грехи социал-демократы с «зелеными» тогда свалили на слишком затянувшуюся «эру Коля».