Главы государств и правительств 25 стран Европейского Союза, не сумев договориться по кандидатуре нового главы Еврокомиссии, все-таки подписали в Брюсселе в ночь на субботу конституционный договор по итогам 36-часового переговорного марафона. После ратификации парламентами (в ряде случаев пройдут референдумы) стран -- членов ЕС он станет первой конституцией Единой Европы.

Президент Франции Жак Ширак назвал событие историческим. Ему тут же напомнили, что в этот день исполняется 189 лет со дня поражения Наполеона при Ватерлоо. На что г-н Ширак ответил, что впервые на такой огромной территории новый политический порядок воцарился без войны.

Но недовольные есть. Папа Римский недоволен, что из проекта конституции убрали положение о христианских корнях Европы (здесь возобладала веротерпимость западных европейцев). Понтифик поблагодарил страны, которые настаивали на признании роли христианства: Италию, Мальту, Литву, Португалию, Словакию, Чехию, а особенно Польшу. Экс-президент Польши, лауреат Нобелевской премии мира Лех Валенса выразил сожаление, что в проекте евроконституции, "не нашлось места для Бога и христианских ценностей", хотя "это важнее, чем способ голосования".

Критически оценил достигнутое в Брюсселе соглашение и президент Чехии Вацлав Клаус: "Будущее европейской интеграции -- слишком серьезная проблема для принятия решения по ней на эмоциональных ночных переговорах".

Во дворце «Юстус Липсиус» в Брюсселе впервые все спорили и голосовали наравне: и пятнадцать «старичков» ЕС, и десять новичков, вступивших в организацию 1 мая. Дело в том, что кто-то не мыслит Европу отдельно от Америки (атлантисты), а кто-то мечтает о европейской сверхдержаве (евроцентристы); кто-то борется за социальную Европу, а кто-то является поборником экономического либерализма по-англосаксонски. Еще в пятницу казалось, что председательствующий в ЕС ирландский премьер Берти Ахерн вот-вот признает, что обсуждение зашло в тупик, как это сделал полугодием раньше его итальянский коллега Сильвио Берлускони.

«Созрели ядовитые плоды расширения, -- сказал в интервью газете «Время новостей» директор брюссельского Центра европейских исследований Джон Палмер, комментируя трудные переговоры. -- Теперь, вернувшись домой, все будут доказывать, что отстояли свои интересы. Но в любом случае конституционный договор -- огромный шаг вперед в европейской интеграции. Ирландцы правильно отсрочили решение о выборе председателя Еврокомиссии. Важность двух пунктов повестки дня несоизмерима, хотя в борьбе за кандидатуру главы евробюрократии столкнулись опять же два взгляда на будущее ЕС».

Франко-германский лагерь (сторонники Европы как общего дома) проталкивал на пост председателя Еврокомиссии бельгийского премьера, левого либерала и евроцентриста Ги Верхофстадта. Англо-итало-польский лагерь -- еврокомиссара, британского консерватора Криса Паттена. Ведь британцы оказались в ЕС, чтобы не выпасть из европейской политики, и долго ходили по обочине. В их стане прибыло с приемом в ЕС стран, воспитанных в социалистическом лагере. Они устремились в Европу в поисках материальных благ и политического убежища от большого восточного соседа. Национальное самоутверждение для них важнее европейской обезлички ради абстрактных ценностей. Им ближе британский home -- sweet home ("мне милее родной дом". -- Ред.).

Пришлось пойти на временную ничью, пожертвовав обеими фигурами. К этому вопросу предлагается вернуться через две недели, созвав для этого чрезвычайный саммит ЕС.

Конституция же состоит из 465 статей на 333 страницах и заменит пять договоров, которые с 1957 года образовывали сложную правовую основу сначала Европейского экономического сообщества (ЕЭС), а потом и Евросоюза. ЕЭС, кстати, создавалось не только для развития сотрудничества, но и для предотвращения новых войн в Европе, прежде всего между Германией и Францией.

Новый основной закон единой Европы упрощает механизм функционирования ЕС. Вводится постоянная должность председателя ЕС вместо прежней полугодовой ротации первых лиц стран -- членов Союза. Вводится и пост министра иностранных дел -- тот самый главный «номер телефона Европы», как съязвил когда-то патриарх американской дипломатии Генри Киссинджер.

К 2014 году сократится состав Еврокомиссии -- с 25 до 18. Ее членов теперь будут отбирать по их деловым качествам, а не по гражданству. В то же время для усиления малых стран минимальное представительство в Европарламенте будет увеличено до шести депутатов, даже от Мальты и Эстонии, чтобы они могли сравняться с многонаселенными государствами вроде Германии. Расширяются полномочия Европарламента, а также круг проблем, решаемых в Совете ЕС квалифицированным большинством, а не консенсусом.

В проекте Европейского конвента во главе с Жискаром д'Эстеном говорилось, что решение в Совете ЕС, представляющем интересы государств-членов, считается принятым, если за него проголосовало 50% государств с населением не менее 60% от общесоюзного. Под давлением малых и средних стран цифры пришлось изменить. Эксперты с калькуляторами в руках вычисляли возможность возникновения блокирующих коалиций. Их состав значительно менялся с каждым добавленным процентом. Сошлись на формуле «15 стран и 65% населения».

Польскому премьеру Мареку Белке, который остался в изоляции после ухода Испании в лагерь евроцентристов, не удалось сохранить принцип, согласно которому голоса Польши и Испании были равны голосам крупнейших членов ЕС. Зато полякам дали утешительный приз: теоретическое право временно заблокировать решение ЕС, если против него выскажутся четыре страны, представляющие не менее 15% населения Союза.

Британский лагерь отстоял право вето государств на суверенный контроль в области обороны, внешней, фискальной, социальной политики, трудового законодательства.

Отпраздновав договор шампанским, лидеры европейских стран ушли от ответа на вопрос, что будет, если его не ратифицирует какое-нибудь государство Евросоюза. Договор открывает путь к «Европе двух скоростей»: президент Ширак полагает, что те, кто вступил в зону евро и шенгенское пространство, могут наращивать интеграцию, не дожидаясь других. Но может образоваться и третий круг, третья скорость: тех, кто не ратифицирует конституцию. А механизм исключения из ЕС по-прежнему не прописан.