Манифеста 5, пятая биеннале современного искусства, открылась 11 июня в культурной столице баскской провинции Испании -- Сан-Себастьяне. Участвуют 50 художников из разных стран Европы. Из России -- четыре. Молодые кураторы молодой Манифесты, украинка Марта Кузма и итальянец Массимилиано Джони, отказались от выбора одной-единственной темы для биеннале. Предпочли идею полифонии. Предложили перечень актуальных, по их мнению, сюжетов. Большинство сюжетов похожи на джентльменский набор заявок на грант по гуманитарным дисциплинам в солидный фонд. Они многозначительно незначительны и осмысленно бессмысленны. Как, например, «Культурный ландшафт» или «Власть идентичности». Среди них приятно ласкают слух понятные украинцам да россам «Потемкинские деревни».

Манифеста отличается от других биеннале тем, что показывает художественный процесс в различных контекстах и средах, в том числе и через диалог с социокультурным пространством того или иного европейского города, статусного и динамичного. Именно контекстуальность как лейтмотив стала причиной того, что Манифеста кочевала из Роттердама в Люксембург, оттуда в Любляну, Франкфурт-на-Майне. Теперь доехала до Сан-Себастьяна. Президент фестиваля англичанин Генри Хьюгес сказал вашему обозревателю, что в качестве одной из будущих гостевых точек планирует Таллин -- тогда Манифеста въедет на территорию бывшего СССР.

Но это в будущем. Сейчас земля басков. Сан-Себастьян. С одной стороны, выбор этой проблемной во всех смыслах территории говорит о радикальном мышлении организаторов фестиваля. С другой стороны, радикализм отрикошетил по самому фесту, выявил недостаточную его подготовку. С пятой Манифестой случилось примерно то же, что стряслось с прошлогодней Венецианской биеннале. Город с великой историей, мощными культурными корнями, грандиозной природой и отлично развитой туристической инфраструктурой отомстил вялой организации и непроработанной концепции фестиваля.

Сан-Себастьян стоит на берегу океана. Виды на Бискайский залив в оправе скал и в освещении закатов -- это такой восторг, что вопрос о лучшем экспонате Манифесты отпадает сам собой. Средневековые улицы, рыбные лавки, прихотливо изукрашенные фасады барочных церквей, смуглые красавицы приносят кофе в кафе... Кураторы захотели встроить эту неуступчивую красоту в свою концептуальную раму. В средневековом монастыре разместили видео на тему лабиринтов сознания, спасительной шизофрении, микрокосма индивидуума и неоромантического сплина (эти миры и стратегии защитил в своей каталожной статье Массимилиано Джони). В алтарной апсиде собора показывали, например, видео нашего соотечественника, одного из основателей некрореализма Евгения Юфита. Какой-то профессор антропологии блуждает по каким-то своим фантомам памяти в каких-то девственных лесах. На протяжении мучительно долгих минут общается со стволами деревьев. Фильм длится час, и в нем играют актеры. В качестве фильма творение Юфита претенциозно, неинтересно и скучно. В качестве видеоарта -- это нарушение всех приличных жанру требований. Для кого этот фильм сделан? Разве что для самого Юфита и институции, что его спонсировала. Подобная выспренная интравертность на фесте господствует. В идейном плане большинство работ заумно и тавтологично. Кто-то разбросал по залу бумагу, кто-то повесил в ящике дохлых крыс. Тот показывает видео с жующим кроликом, другой расписал граффити стену в порту. В смысле зрелищности проекты тоже малоубедительны -- скорее эскизы или баццетты. Так что город легко биеннале победил. Распылил. Рассеял вместе с океаническим бризом.

В принципе российские художники (Сергей Братков, Виктор Алимпиев, тот же Юфит) в общий фон легко вписались. Не хуже остальных, но и немногим лучше. Может, оттого, что горизонты ожидания ничем не нарушили. Безупречен лишь Борис Михайлов с фотографиями советского быта конца 70-х, потому как видит жизнь зорко и общается с ней, а не с собой только.

Лучшие залы биеннале оказались как раз не в туристических, а в урбанистических местах. Замызганные помещения полуразрушенного завода как нельзя лучше подходят для проектов на тему национальной идентичности. И так получилось, что туда попали лучшие из отобранных кураторами проектов: упомянутый Михайлов, перуанец Давид Зинк Ви со смешным видео, где объектом изучения и идентификации выступает собственное тело, по которому художник «ходит» двумя пальцами в ритме латинского танца, англичанин Марк Лекай (видео на тему коллективных психозов, подсмотренных в угаре ночных клубов Лондона), итальянец Микол Ассэл, срежиссировавший психоз в духе Хичкока (в запертом заводском цеху сваленные в кучу моторы и другие механизмы ведут свою тайную жизнь: внезапно щелкают, спонтанно вращаются, истекают маслом...).

Символично, но достойнейшие проекты Манифесты посвящены архитектуре. Во-первых, видео финской художницы Ану Пеннанен, где фактуру, текстуру и геометрию урбанистического пространства мы познаем через тактильные впечатления слепой женщины. Познаем как конфликт, драму исключительно личную, интимную. Качество этого семиминутного фильма безупречное. Второй проект являет пример состоявшегося в отдельно взятом случае диалога между гостем-искусством и хозяином-историей. Не посягнув на туристические центры Сан-Себастьяна, бельгиец Ян де Кок нашел старую судоходную верфь, которую давно хотели превратить в мастерскую, -- workshop по изучению, созданию и воссозданию деревянных судов. Вопрос пока не решен с властями. Верфь стоит заброшенная. Де Кок решил реабилитировать это место чисто эстетическими средствами и встроил в живописное пространство верфи конструкцию, напоминающую супрематический архитектон. Место ожило. Долгожданный диалог с контекстом состоялся.

Благодаря таким отдельным удачам можно сказать, что и Манифеста состоялась. Но в отличие от Стамбульской биеннале, где новое искусство в оправу старого города было встроено гораздо изысканнее, в Сан-Себастьяне Манифеста все-таки побеждена теми впечатлениями, что издревле обзывались «туристическими».

На фото: Гармония искусства и природы на Манифесте достигалась, но редко. Одна из лучших работ биеннале -- инсталляция Яна де Кука на судоходной верфи Ондартхо. Фото Николая Юревича