Офицеры ВДВ, обвинявшиеся в убийстве корреспондента газеты «Московский комсомолец» Дмитрия Холодова, вновь признаны невиновными. Вчера Московский окружной военный суд (МОВС) вынес оправдательный приговор бывшему начальнику разведки ВДВ полковнику Павлу Поповских, командиру особого отряда 45-го полка ВДВ майору Владимиру Морозову, двум его заместителям майорам Александру Сороке и Константину Мирзаянцу, а также предпринимателю Константину Барковскому и замдиректора частного охранного предприятия «РОСС» Александру Капунцову. Кроме того, суд вынес частное определение в адрес Генпрокуратуры о выявленных грубых нарушениях конституционных прав обвиняемых и уголовно-процессуального законодательства. Одно из самых скандальных расследований, тянущееся почти десять лет, вновь признано неудачным, хотя и неоконченным. Представители Генпрокуратуры сразу заявили, что не согласны с таким приговором и снова подадут протест в Верховный суд (ВС).

Корреспондент «МК» Дмитрий Холодов погиб 17 октября 1994 года в здании редакции от взрыва бомбы, подложенной в дипломат. Холодов забрал дипломат из камеры хранения на Казанском вокзале -- в нем «неизвестные лица» обещали оставить журналисту документы с информацией о том, как военные продают оружие в Чечне. В 1998 году следователи Генпрокуратуры арестовали подозреваемых в организации и совершении убийства Холодова.

Как установил вчера суд, обвинение так и не смогло представить суду ни одного доказательства вины подсудимых. Точно к таким же выводам МОВС пришел 26 июня 2002 года -- тогда был вынесен первый оправдательный приговор по этому делу. А в июле 2003 года военная коллегия ВС отправила дело на новое рассмотрение в МОВС, удовлетворив протест Генпрокуратуры, которой пришлось внести 1316 поправок в протокол суда. ВС признал, что на первом процессе суд не оценил всех собранных доказательств, в том числе показания свидетелей и первоначальное признание самого Павла Поповских.

Мотивом убийства журналиста, по версии обвинения, стало стремление полковника Поповских «выслужиться» перед министром обороны Павлом Грачевым, выразившим недовольство материалами «Московского комсомольца» о состоянии армии. В показаниях, данных сразу после ареста, Поповских признал вину и сообщил, что командующий ВДВ Подколзин и его заместитель Зуев не раз требовали от него принять меры по физическому устранению Холодова. А один раз Поповских якобы лично присутствовал при разговоре с Грачевым, который заявил, что Холодов его «достал», и потребовал «обломать ему ноги» и «заткнуть глотку». Выступая свидетелем в суде, Грачев не отрицал, что ему не нравились статьи Холодова, поскольку «публикации явно носили заказной характер, не соответствовали действительности и оскорбляли его честь и достоинство». Экс-министр предположил, что мог резко высказываться в адрес журналиста, в том числе на телепередаче «Мы», когда назвал Холодова «внутренним врагом». Но, как подчеркнул свидетель Грачев, задач по устранению журналиста он не ставил. По словам г-на Грачева, он, наоборот, требовал от подчиненных более плодотворной работы со СМИ для объективного изложения ситуации в армии.

Павел Поповских заявил на суде, что подписал «явку с повинной» в результате шантажа и угроз со стороны следователей. По его словам, накануне ареста, в феврале 1998 года, он должен был лечь в больницу в связи с серьезным заболеванием щитовидной железы. Следователи обещали разрешить госпитализацию при условии, что Поповских признает вину в организации убийства Холодова. И суд счел, что на полковника действительно было оказано давление, признав его показания недействительными.

Тот факт, что Холодов якобы знал о подготовке некой оружейной сделки в Чечне, в суде также не был доказан. В ходе следствия из квартиры Холодова и его рабочего кабинета изъяли все документы, но каких-либо материалов о поставках оружия в Чечню так и не нашли. Военный журналист Роберт Быков заявил суду, что знал Холодова как очень молодого и честолюбивого журналиста. По его словам, из-за недостатка опыта Холодов часто консультировался с ним и, если бы готовил новую публикацию по Чечне, непременно рассказал бы.

Павел Поповских, по версии обвинения, был организатором убийства и распределял роли между остальными. Так, по разработанному им плану, Сорока и Мирзаянц якобы похитили необходимую для изготовления бомбы взрывчатку со склада военной части. Но в ходе процесса не был установлен даже сам факт хищения. На месте взрыва эксперты обнаружили следы тротиловой шашки серии 80-16-79, а таких шашек на складе военной части не было отродясь.

Свидетельские показания ефрейтора Александра Маркелова, который в организации убийства, по его собственным словам, «сыграл роль аналитика», были признаны судом «непоследовательными, противоречивыми, надуманными и не соответствующими действительности».

Маркелов уверял, что видел, как Морозов изготовлял бомбу и вмонтировал ее в дипломат. По словам ефрейтора, Морозов сообщил ему накануне убийства, что должен убить человека, а после трагедии хвастался своим подвигом. Так как за предоставление информации Маркелов требовал от редакции денежное вознаграждение и его показания постоянно разнились, суд не принял его слова в качестве доказательства. Зато суд счел подтвержденными алиби Павла Поповских и Константина Мирзаянца, которые утверждали, что в день убийства они были в Королеве, где готовили визит г-на Грачева.

В частном определении, зачитанном после приговора, судья Евгений Зубов отметил, что арест обвиняемых был произведен с нарушением закона, потому как следователи не смогли предоставить доказательств его целесообразности. Константин Барковский вообще был лишен конституционного права на защиту, так как его адвоката Ларису Мове привлекали к делу в качестве свидетеля. По мнению г-на Зубова, гособвинитель Алешина не могла не знать о допущенных нарушениях, так как должна была вести надзор за ходом следствия. Судья обязал генпрокурора Устинова в 30-дневный срок дать ответ о принятых мерах.

Адвокаты решением суда остались довольны, а частное определение в адрес Генпрокуратуры посчитали своей победой. «В наше время суды и оправдательные приговоры-то редко выносят, а тут суд обратил внимание на нарушения Конституции и УПК, допущенные работниками Генпрокуратуры, и это очень важно», -- заявил Валентин Вольват, адвокат Капунцова. «Никогда еще на моей практике незаконные действия следователей и прокуроров не получали должной правовой оценки, как это было сделано сегодня», -- отметила Елена Тимошевская, адвокат Павла Поповских. «Все события 17 октября, изложенные в обвинении, -- сплошная фантазия. Под каждое свое слово прокурор обязан был представить доказательства, и это подчеркивается в частном определении», -- поддержал коллег Михаил Савченко, адвокат Константина Мирзаянца.

Родители убитого журналиста категорически не согласны с оправданием подсудимых и собираются обращаться в Европейский суд по правам человека.

«За десять лет, как в нашей стране отменили цензуру, в России были убиты 240 журналистов, но более ясной ситуации с убийством, как в случае с Холодовым, не было -- ясны заказчики, мотивы, исполнители. И поэтому вынесение такого приговора говорит о том, что у нас нет судебной власти», -- заявил генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко.

Гособвинитель Ирина Алешина также сдаваться пока не намерена: «Этот приговор суда фактически повторяет прежний. Мы с ним категорически не согласны и будем бороться в ВС за его отмену. Какое будет решение, я предрекать не берусь. Но в прошлый раз Военная коллегия Верховного суда всесторонне рассмотрела все материалы и отменила оправдательный приговор. С тех пор в деле ничего нового не прибавилось, однако МОВС снова всех оправдал. Определение, вынесенное судом в отношении Генпрокуратуры, мы считаем необоснованным и будем его обжаловать. Если говорить о самом процессе, то во время слушаний у нас возникли все основания сомневаться в объективности судьи. Из-за этого даже родители Дмитрия Холодова покинули зал, где проходили слушания. К участникам процесса явно было неравное отношение. Приведу один пример. Судья отказался рассматривать показания Владимира Морозова, которое он дал на предварительном следствии. Судья согласился с позицией адвокатов, что эти показания не могут быть оглашены, поскольку были получены от Морозова в отсутствие адвоката. Но мы допрашивали Морозова еще как свидетеля, и, по действовавшему в тот момент УПК, при допросе свидетелей присутствие защитника не обязательно. А ведь Морозов тогда сообщил важные вещи. Я, основываясь на материалах дела, до сих пор уверена, что Холодова убили люди, которые находились на скамье подсудимых. Я не сомневалась в этом на прошлом суде, не сомневаюсь и сейчас».