Четвертый чеховский фестиваль, соединенный с Театральной олимпиадой, проходил два года назад, длился почти три месяца и обилием шедевров произвел такое сильное впечатление на московскую публику и профессионалов, что жатву его (как в постановках, так и в зрительских суждениях) мы снимаем до сих пор. И вот теперь, возбужденные новым театральным марафоном, который продлится с 17 мая до 12 июля, театралы мучают всех, хоть как-то причастных к будущему фестивалю, одним вопросом: на что не надо ходить? Или в крайнем случае: без чего можно обойтись? На исчерпывающий ответ не решусь, но попытаюсь по крайней мере дать ориентиры на ближайшие два театральных месяца.

Прежде всего надо помнить, что представления рассортированы по четырем программам. Во-первых, «Мировая серия». Это по большей части спектакли крупнейших мировых режиссеров и знаменитых театров традиционного жанра. Затем -- «Экспериментальная программа». Здесь в основном будут спектакли молодых режиссеров: и зарубежных, и наших, с совсем новыми, специально для фестиваля сделанными постановками. Третья часть, небывалая для чеховской программы, -- детские спектакли, которых всего четыре. И четвертая: премьеры московских театров, сочтенные Конфедерацией театральных союзов, организующей фестиваль, -- самыми интересными. Ясно, что без московских премьер, которые можно увидеть и потом, жители столицы легко обойдутся, но тому, кто решит не пропускать гастролеров, все равно придется бывать в театре в течение двух месяцев почти каждый день.

Итак, о самом главном -- о «Мировой серии».

«Демоны»

Два года назад Театральная олимпиада тоже начиналась торжественным открытием на Театральной площади. Были фейерверки и многочисленные барабанщики: из Бельгии отец с сыном «Джамб-бойс» с африканскими барабанами, наш ансамбль Марка Пекарского в каких-то диковинных белых одеждах, «Дададанг» из Италии -- похожий на марширующее войско серебристых рыцарей с красными светящимися глазами, «Транс экспресс» -- «летающие» разноцветные веселые французы (их поднимали высоко над площадью на специальном кране). Но простых зрителей, для которых, собственно, Вячеслав Полунин и придумал всю эту «уличную» красоту, в скверик перед Большим театром не пускали, они теснились и подпрыгивали у ограждений, как бедные дети за забором барского дома, и могли увидеть вдали лишь маленьких летающих французов да услышать разнесенный динамиками барабанный грохот. Хотя тем, для кого устраивали двойной кордон -- Лужкову, Матвиенко и прочей VIP-публике, -- наверное, видно было хорошо. Бог знает, как придется ограждать Театральную площадь на этот раз, но теперь вместо суматошной церемонии решено открывать фестиваль целым уличным спектаклем. 25-летний каталонский театр «Комедианты» играет своих «Демонов» по всему свету уже два десятка лет, устраивая перед многотысячными толпами эффектное огненное шоу. «Комедианты» обещали совершенно преобразить Театральную площадь, включив зрителей в «борьбу красных и белых», так хорошо знакомую советским детям. Впрочем, на сей раз речь идет не о цветовой символике гражданской войны. Для каталонских актеров «красный цвет -- символ страсти, сердца; белый -- порядка и ограничения». Будем надеяться, что нынче уличная «борьба» обойдется без жертв -- два года назад на карнавальном шествии по Тверской разгоряченные московские зрители изрядно пощипали перья на полуголых красотках из Рио, доведя девушек до слез.

17 мая, Театральная площадь.

«Кони ветра»

Вокруг имени знаменитого режиссера-наездника Бартабаса до сих пор клубятся легенды. Рассказывают о мальчике из хорошей французской архитекторской семьи, который мечтал о степях и лошадях, а потом взял да убежал из дому, придумав себе звучное имя (как ему казалось, очень похожее на татарское). На самом деле Бартабас -- переделка стандартного названия французского мелочного магазинчика Bar-tabac. Так вот, по легенде, Бартабас выступал на площадях с лошадью и крысой, пока в Авиньоне его не задержала полиция и на помощь ему не пришел знаменитый директор авиньонского фестиваля Бернар Февр д`Арсье. Далее, как рассказывает сам Бернар, он взял Бартабаса под свое крыло, после чего и был создан знаменитый конный театр «Зингаро», получивший название по имени первой лошади Бартабаса. Театру этому действительно аналогов нет: в нем эффектнейшие цирковые трюки -- выездка и джигитовка -- соединены с танцем и чисто театральной метафоричностью. А прежде всего это очень красиво.

Бартабас любит посвящать свои спектакли какой-то одной теме или стране. Было у него и разбитное цыганское кабаре, была и медитативная, эзотерическая Корея. На прошлой олимпиаде по приглашению Конфедерации театральных союзов Бартабас сделал спектакль по Стравинскому, посвященный белым воинам-наездникам, завоевывавшим дикие темнокожие племена. В этом году в шатрах, которые табор Бартабаса снова раскинет в «Коломенском», мы увидим мировую премьеру «Кони ветра», посвященную тибетским монахам.

23, 24, 25, 27, 28, 30, 31 мая, 1, 3, 4, 6, 7, 8, 10, 11, 12 июня, Музей-заповедник «Коломенское».

«Двенадцатая ночь»

Один из главных любимцев московских зрителей, британский режиссер Деклан Доннеллан, побывавший в России с множеством своих лондонских спектаклей, получивший «Золотую маску» за «Зимнюю сказку» в МДТ и поставивший в столице по приглашению Конфедерации театральных союзов «Бориса Годунова», выпускает свой третий русский спектакль. Причем у него в шекспировской «Двенадцатой ночи» играют только мужчины. Те, кто видел прелестную английскую постановку Доннеллана «Как вам это понравится», где тоже играли одни мужчины, уже ерзают в нетерпении: пикантная ситуация, в которой юноша должен был сыграть девушку, переодетую парнем была представлена умопомрачительно. И черного Адриана Лестера, сыгравшего тогда Розалинду (потом он же был Гамлетом у Брука), многие до сих пор числят среди самых пленительных актрис. По сюжету «Двенадцатой ночи» тот же фокус с переодеванием придется повторить и нашему Андрею Кузичеву, играющему Виолу (он прославился как главный герой серебренниковского «Пластилина»), -- посмотрим, как ему это удастся. Надо сказать, прочих актеров Доннеллан выбрал тоже со знанием дела. Брата-близнеца Виолы сыграет обаятельнейший фоменковец Евгений Цыганов, Орсино -- Александр Яцко, сэра Тоби -- Александр Феклистов, шута -- Игорь Ясулович.

18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25 мая, Театр имени Пушкина.

Cooking

Знатоки зарубежного театра уверяли меня, что южнокорейский театр всегда крайне провинциален и плох. Тем не менее спектакль Cooking корейского производства описывают так аппетитно, что сходить на него все же стоит. Судя по всему, это вполне коммерческое заводное представление должно напоминать шумовое шоу «Стомп», который так полюбили московские зрители. Сюжет такой: три повара и их помощник-хулиган должны очень быстро приготовить угощение для свадебного банкета. Но вместо того чтобы работать, повара устраивают перкуссионный концерт, используя как барабаны кухонную посуду. Западные рецензенты уверяют, будто веселье в зале царит такое, что зрители не выдерживают и сами начинают участвовать в представлении. А в конце публику еще и обещают накормить приготовленной едой.

27, 28, 30, 31 мая, 1 июня, Театр имени Пушкина.

«Сказание о Му Квей-Инг, воительнице с нежным сердцем»

На этот раз организаторы пригласили на чеховский фестиваль такое количество восточных театров, будто задумывали спецпрограмму, призванную разом ликвидировать российское невежество в области ориентализма. Причем три театра представляют традиционные, древние жанры. Первым азиатским спектаклем такого рода будет Китайская опера, привезенная из Тайваня. Китайская опера, как вы, наверное, уже догадались, это не опера из Китая, а жанр красочного представления, построенного в соответствии с жестким каноном. Причем, говорят, что именно на Тайване традиционная эстетика Китайской оперы изменилась гораздо меньше, чем в самом Китае, где этот жанр более распространен. Впрочем, степень верности традиции мы, вероятно, оценить не сможем, но сложносочиненное эффектное действо про любовь богатырши к юноше-воину (дело происходит в год одна тысяча первый, при правлении династии Сонг) наверняка поразит воображение.

3--7 июня, МХАТ имени Горького.

«Самоубийство влюбленных в Сонэдзаки» и «Кагэкие»

Следующая порция восточной архаики ждет посетителей спектакля в жанре японского классического театра кабуки. Трехсотлетняя пьеса Тикамацу Мондзаэмона «Самоубийство влюбленных в Сонэдзаки» в свое время начала цикл типичных для Японии сюжетов о двойных самоубийствах влюбленных. Тот, кому понравился шедший недавно в нашем прокате фильм Такеши Китано «Куклы», просто обязан сходить на представление кабуки, чтобы увидеть, как выглядит Мондзаэмон в классическом варианте.

Третий традиционный спектакль -- «Кагэкие» театра но. Пожилые мужчины в масках неподражаемо изображают юных и прелестных женщин, а их эмоции комментирует хор и тут же сидящий оркестрик из флейты и барабанов. Кагэкие -- исторический герой, военачальник XI века, который умер, отказавшись от еды, после своего поражения. В то же время он известный трагический герой японского театра, словно Эдип, выколовший себе глаза, чтобы не видеть мира, которым управляют злые захватчики.

Надо сказать, что поскольку но и кабуки -- распространенные жанры, то трупп, которые в нем работают, в Японии немало. Поэтому значимы уверения организаторов, что в Москву приедут лучшие представители этих жанров.

Кабуки -- 12--17 июня, МХАТ имени Горького; но -- 1, 2 июля, Малый театр.

«Ревизор»

Знаменитый немецкий режиссер -- ироничный и гражданственный Маттиас Лангхофф, много работавший во Франции и Швейцарии, -- привозит в Россию свой спектакль впервые. И это оказывается пьеса Гоголя, сыгранная итальянцами и французами на сцене генуэзского театра со знаменитым стрелеровским Арлекином -- Ферруччо Солери -- в роли Осипа.

Лангхофф, любитель Брехта (он начинал работать в «Берлинер ансамбль») и Хайнера Мюллера (Мюллер говорил, что Лангхофф лучше всех режиссеров понимает его пьесы), ставит Гоголя с оглядкой на Мейерхольда. Он сопровождает спектакль гротескной гоголевской сюитой Шнитке (которую, надо сказать, отечественные режиссеры эксплуатируют так часто, что следовало бы уже запретить, чтобы не превратить ее в мелодию для мобильников). А конусовидный полукруглый задник итальянского «Ревизора» напоминает макет татлинской башни III Интернационала. Говорят, в планах Лангхоффа уже на этот год -- постановка «Смерти Тарелкина» в БДТ. Фестиваль дает возможность еще до питерской премьеры оценить, чего стоит один из самых знаменитых театральных космополитов. «В ожидании Годо»

Роберт Стуруа, любимый московскими зрителями независимо от своих удач или неудач, привозит на этот раз в Москву тбилисскую версию пьесы Беккета. Как мы недавно увидели по спектаклю в театре Et cetera, жесткая и отчаянная мрачность Беккета не очень близка полнокровному Стуруа. Впрочем, «Годо» в так любимом грузинами жанре клоунады нам уже приходилось видеть, так что неожиданно темпераментный и простой Беккет, в пьесе которого к тому же играют великолепные актеры среднего поколения Театра Руставели -- Заза Папуашвили и Леван Берикашвили, -- очень даже может оказаться удачей.

3, 4 июня, Театр имени Моссовета.

«Жорж Данден»

Очень известный французский режиссер, 67-летний Жак Лассаль показывает на фестивале спектакль по Мольеру, поставленный в питерском БДТ. Надо сказать, не так давно другой мольеровский спектакль Лассаля (в свое время руководившего знаменитым бастионом французского театра «Комеди Франсез»)москвичи уже видели. Тогда, три года назад, швейцарский театр «Види-Лозанн» привозил замечательного «Мизантропа», свежестью и современностью похожего на спектакли Доннеллана. Лассаль ставил спектакль о любви двух сильных, гордых и талантливых людей, не желающих уступить друг другу. Вот и теперь, будто забыв о традиции постановки «Дандена», в которой вознесшийся глупый крестьянин справедливо посрамлен за желание жениться на дворянке, Лассаль, как говорят, поставил в Питере печальный спектакль, в котором простак Данден оказывается чуть ли не Гамлетом.

5, 6, 7, 8 июня, Малый театр.

25, 26, 27 июня, Театр Российской армии.

«Сирано де Бержерак»

Один из самых знаменитых японских театральных режиссеров, уже не раз показывавший свои медитативные и экстатические спектакли в Москве -- Тадаши Сузуки, -- на этот раз привозит нам какую-то совершенно необычную версию пьесы Ростана. Под звуки традиционных японских песен, в декорациях, выглядящих волшебно и совершенно по-японски, среди моря цветов, окруженные нежными гейшами, сидят за низенькими столиками герои в восточных нарядах. Сирано в этом спектакле носит имя Киозо и оказывается автором повествования, а сюжет из-за разнообразных лирических вставок далеко уходит от ростановского. Впрочем, самое неожиданное для нашего зрителя то, что Роксану здесь сыграет Ирина Линдт -- знаменитая красавица Театра на Таганке и звезда «Норд-Оста».

30 июня, 1, 2, 3 июля, МХАТ имени Горького.

«Мастер и Маргарита»

Франк Касторф -- тоже немец, правда, по рождению восточногерманский. И тоже поставил спектакль по русской классике. Мастер спектаклей скандальных, почти эпатажных, он уже десять лет руководит знаменитым театром Фольксбюне в Берлине, на площади имени Розы Люксембург. Касторф особенно любит Достоевского (не так давно он ставил «Идиота» и «Униженных и оскорбленных»), а постановки Булгакова начинал с «Зойкиной квартиры». Но на этот раз Касторф предлагает зрителям что-то особенное: в Вене, где год назад прошла премьера «Мастера и Маргариты», критика устроила вокруг этого спектакля целый скандал (хотя до конца пятичасового представления досидели не многие зрители).

Главных «фишек» в этом спектакле две. Первая: огромные экраны, на которые проецируется то, что происходит с героями спектакля, когда они уходят со сцены (таким образом, получается как бы симультанное действие в двух плоскостях). Вторая -- то, что московских и библейских героев играют одни и те же актеры, в чем тоже предлагается читать дополнительный смысл. (Для наших зрителей еще будет занятно, что в роли сексапильной Геллы выйдет совсем молоденькая эмигрантка с Украины.) А для понимающих самое интересное -- Мартин Вуттке -- блестящий артист-хамелеон, который сыграет у Касторфа и Мастера и Понтия Пилата.

21, 22 июня, МХАТ имени Горького.

«Прекрасная мельничиха»

Кристоф Марталер, швейцарец и, на мой взгляд, сегодня один из самых интересных европейских режиссеров, в России был уже не раз, а в Москву привозил только один свой спектакль -- отчаянно комические и печальные «Три сестры», действие которого происходило как будто в доме для престарелых. Странные, почти бессловесные спектакли Марталера, абсурдные события и нелепые герои которых вызывают слезы и гомерических смех, -- всегда происходят в огромных коммунальных пространствах, похожих на вокзалы. На этот раз Марталер уверяет, что в своем цюрихском «Шаушпильхаусе» он поставил журчащий шубертовский цикл «Прекрасная мельничиха». Но в его спектакле, где действительно все поют, жизнь двенадцати актеров снова протекает не в высоких музыкальных сферах, а в весьма прозаическом, огромном многослойном пространстве, где есть многоспальная кровать, путешествующие пианино, чучела птиц и даже голые люди. Европейские рецензенты уверяют, что «Прекрасная мельничиха» -- один из лучших спектаклей Марталера за последние годы.

4, 5, 6 июля, Театр Российской армии.

«Падший ангел»

Итальянский театр «Студио Фести» был одним из главных уличных козырей прошлой Театральной олимпиады. Тогда над головами людей, толпящихся на Манежной площади, совершал свои волшебства какой-то удивительный цирк -- завораживающий и волшебный. В воздухе прямо перед Историческим музеем на стене водной пыли проступали светящиеся картины, в темном небе плавали огромные шары, на которых проецировалась живопись Возрождения, акробаты танцевали высоко на вертикальной стене гостиницы «Москва», летали похожие на ангелов гимнасты, а по брусчатке, заставляя зрителей расступаться, в сопровождении людей на ходулях катались прозрачные шары, внутри которых стояли циркачи. Все было необыкновенно и совсем бы поражало воображение, если бы не пафосный религиозно-китчевый текст, который громом с небес сопровождал красотищу и требовал видеть во всем этом нечто высокодуховное. Уверяют, что великая итальянская культура с ее традициями площадного театра и искусства Возрождения, уличных шествий и процессий и барочной роскошью здесь воплотилась в новом качестве -- в торжественном и ошеломляющем своим размахом искусстве «необарокко».

Так или иначе, на этот раз фестиваль закончится новым спектаклем «Студио Фести», приготовленным специально для Москвы. Поскольку сюжетом теперь станет история падшего ангела, то главные эффекты на этот раз (так же, как и у открывающего фестиваль театра «Комедианты») будут связаны с огнем.

12 июля, Театральная площадь.