В советские времена издание Собрания сочинений для современного писателя было наградой. Почище ордена и государственной премии. (Премия Ленинская и звезда Героя Социалистического Труда предназначались для самой-рассамой номенклатуры.) Побрякушки тешат душу (и то не всякую), а гонорары, растущие пропорционально количеству томов, счастливо преображаются в дачи, квартиры, машины и прочие весомые радости. Вне зависимости от того, раскупает ли самая читающая страна пронумерованные книжки в серийных переплетах. Да и раскупали (доставали, выбивали) дефицитные подписки: в приличном доме должна быть приличная библиотека, а приличные писатели -- это те, у кого есть собрание. Так формировалась неповторимая цветовая палитра «стенок», строились в ряды комплекты -- зеленые, красные, синие, худлитовские, правдинские, молодогвардейские, Диккенс, Островский, Симонов, Марков... Кажется, только четырехтомники кандидата в члены политбюро ЦК КПСС Шарафа Рашидова (гауляйтера Узбекистана) и академика-секретаря Отделения литературы и языка АН СССР Михаила Храпченко (гауляйтера отечественной филологии) можно было просто так купить в магазине. Естественно, что хорошему живому писателю к собранию было пробиться трудно (секретарей в СП СССР хватало), -- и двухтомное «Избранное» считалось подарком. Случались, конечно, «прорывы» -- например, Астафьев, Распутин, Тендряков (если не путаю), Трифонов (кажется, посмертно)... В позднюю перестройку (вослед Булгакову и Пастернаку, наряду с Гофманом) дошло дело и до Битова с Искандером. А потом... Потом начатые при старом режиме собрания ухнули в небытие. Какое на втором томе, а какое и на первом.

В новые времена книгоиздатели за собрания берутся, но осторожно. Серийное оформление -- да (неискоренима наша любовь к шеренгам -- сам я такой), а вот нумерация на корешках -- как когда. Вдруг фирма лопнет на втором томе? Да и обыватель переборчив стал -- вдруг возжелает обзавестись лишь одним томом (остальное в россыпи имеется, а денежка счет любит). «Изограф», к примеру, так опубликовал почти всего Аксенова, «Эксмо» выдает томик за томиком Наймана, «АСТ» -- Слаповского. Вроде и собрания, и не совсем. Вообще же "процесс идет": издали и Астафьева (весьма основательно, но в далеком Иркутске), и Петрушевскую, и Владимова, и Евтушенко, и Битова (кажется, во всех возможных комбинациях). «Вагриус» печатает пятитомник Вознесенского, «Материк» недавно принялся за Маканина. И потому появление первого тома Собрания (привычное дополнение -- «сочинений» -- ушло в подтекст вместе с нумерацией книг) Фазиля Искандера закономерно. Но от того не менее радостно.

Искандер -- писатель неровный, но обаятельный, предназначенный для всеобщей любви. И конечно, его «суммарное издание» не останется незамеченным. Во-первых, это повод вновь насладиться незабываемыми историями о Чике, козлотурах и дяде Сандро. Во-вторых, встреча с Искандеровой прозой одаривает воспоминаниями о том, как и в каком контексте его истории впервые читались (зачастую вслух, на добрых кухонных посиделках), пересказывались, утепляли промозглую позднесоветскую тоску. В-третьих, движение писателя -- с привалами, зигзагами, возвращениями назад, опережением одной эпохи и бронзовением в другой -- любопытно само по себе. Странствовать с Искандером нам и предлагает издательство «Время»: первый том Собрания называется «Путь из варяг в греки». А открывает его «Начало»: Поговорим просто так. Поговорим о вещах необязательных и потому приятных. Поговорим о забавных свойствах, воплощенных в наших знакомых...

Конечно, поговорим. Только, наверно, этому веселому и неспешному (на десять томов) разговору не помешали бы хронологические вешки -- даты под рассказами. А того краше -- справки о первых публикациях, не всегда случавшихся под сенью родных осин. Без вступительной статьи обойтись можно (хотя об Искандере прекрасно писали яркие критики -- Александр Лебедев, Станислав Рассадин, Наталья Иванова, Марк Липовецкий...), а лазить в справочники, дабы узнать, когда появились на свет «Тринадцатый подвиг Геракла» или «Софичка», как-то не хочется. Понадеемся, что хотя бы десятая книжка от этой напасти нас избавит, придав Собранию еще большую ценность. А пока поговорим просто так.