Ваха Байбатыров, заместитель полпреда Чечни при президенте России, в 1991 году член президиума Общенационального конгресса чеченского народа (ОКЧН), в 1993--1995 гг. -- командир одной из боевых групп антидудаевской оппозиции. В 1996 году находился в плену у сепаратистов, был освобожден родственниками, с тех пор живет и работает в Москве.

Нам нужен референдум, нравится он нам или не нравится. Лучше иметь плохую конституцию, чем не иметь никакой. В сентябре 1991 года нормальный конституционный процесс в Чечне был прерван. Все были в эйфории из-за ельцинского предложения взять суверенитета столько, сколько надо. Деструктивные силы и криминальные элементы, которые не могли найти себе нормального применения -- вся эта кодла во главе с несостоявшимся поэтом Яндарбиевым, -- они привезли в Грозный Бурбулиса и Полторанина. Я сам с ними разговаривал -- они прямо сказали, что им нужно развалить Советский Союз, Россия не в состоянии тащить на себе все союзные республики, а без них она быстро станет богатейшей страной мира. Московский Белый дом тогда сам открыл дорогу сепаратистам, им оставили склады с оружием и предложили взять власть в свои руки. Нам осталось только уйти в подполье. Никто тогда не спрашивал у чеченцев, хотят ли они быть независимыми от России. В 1993 году оппозиция собиралась провести свой референдум по этому вопросу. Я отвечал за голосование в Алхан-Юрте. Там до сих пор хранится урна, в которой 90% бюллетеней -- за то, чтобы Чечня осталась в составе России. Тот референдум Дудаев не признал, а нас объявили вне закона. Департамент госбезопасности выдал ордер на мой арест. Я уехал в Москву, но уже осенью вернулся в Чечню, полностью вооружился и собрал в группу сторонников. В Чечне уже шла гражданская война, но мы несколько месяцев не пускали дудаевцев в свое село. В марте 1995 года я вышел на работу в антидудаевский комитет национального согласия. В августе 1996 года в результате предательства я попал в плен к Ахмеду Закаеву, а потом к Абу Мовсарову и был освобожден только благодаря своим родственникам. Тогда очень многие нити тянулись в Москву. Но сейчас у России новый президент, и я верю, что предательство исключено.

Надирсолта Эльсункаев, директор Института гуманитарных исследований (Гудермес, Чечня). В 1991--1995 гг. -- сотрудник Службы национальной безопасности Чеченской республики Ичкерия (с 1993 г. - Департамент госбезопасности). В первой чеченской кампании воевал за независимость Ичкерии. При Аслане Масхадове, в 1997--1999 гг. -- офицер Национальной службы безопасности Ичкерии, соратник и консультант Лечи Хултыгова.

Говорят, из Чечни уехали все, кто хоть что-то из себя представляет. Это не так -- многие поклялись остаться на своей земле, на которую пришла беда. Многие сотрудники СНБ сохранили там авторитет -- из-за того, что старались служить не Дудаеву или Масхадову, а людям. В 1995 году меня приговорили к смерти -- шариатский суд обвинил нас в предательстве, как раз потому, что мы работали с оппозицией. Тогда в этом суде сидел Кадыров. Любить его мне не за что. Но я знаю, что, если сейчас центр не поддержит Кадырова, Чечню разорвут. Кадыров как никто видит, что самая страшная угроза -- это исламский радикализм, и для того, чтобы ему противостоять, нужен рациональный подход. У Масхадова в свое время был шанс спасти Чечню от второй войны -- он мог заключить федеративный договор. Для победившей в 1996 году Чечни это было бы особенно почетно. Но он отказался.

Мы знаем, что с юридической точки зрения к референдуму будет много претензий. Но нам плевать, о чем спорят в Совете Европы Рогозин с лордом Джаддом, -- мы хотим сами разобраться в своих делах и просто выжить. Понятно, что будут вопросы, будут говорить: у Чечни, мол, нет границы, а люди не знали, за что голосовали. Но люди знают. А помимо формальной правомерности есть еще политическая целесообразность. В Чечне каждый день гибнут люди, это как-то надо прекратить. Если уж говорить о правовой стороне вопроса -- да, я признаю конституцию Ичкерии 1992 года. Что мне остается делать, когда ее в 1997 году признал сам президент России? Но в апреле 2002 года Масхадов своим указом фактически ее отменил, а сам стал называться не легитимным президентом, а амиром Маджлисуль Шура. О чем теперь разговаривать? Я верю, что рано или поздно Чечня станет независимым государством. Но до этого еще очень далеко. Без России ей сейчас просто не подняться.