Кто убил Джинджича? Через сутки после смерти сербского премьер-министра вопрос этот кажется почти риторическим. Убийцу быстро обнаружат, если только течение Дуная не вынесет его труп на песчаный берег. Скорее всего людям компетентным известны и заказчики преступления. Сербия -- маленькая страна, так что где искать -- понятно, проблема в доказательствах. Понятно и другое: страна расплачивается за то, что многие годы правоохранительные органы, превращенные в безвольный придаток авторитарного режима, искать преступников и не пытались. Перед ними ставились другие задачи.

В первые же минуты после преступления в Белграде были арестованы трое подозреваемых. Уже вечером в среду сербское телевидение продемонстрировало дюжину фотографий коротко подстриженных молодых людей с характерными тяжелыми взглядами. Подписаны ордера на их арест: имена членов «самой большой организованной преступной группировки в бывшей Югославии» -- земунской (Земун -- район на противоположном от центральных кварталов берегу реки Савы) -- были известны полиции задолго до того, как снайпер расчехлил винтовку в здании на улице Неманьича. Как водится, полицейскую операцию по нейтрализации банды Милорада Луковича по кличке Легия готовили заранее, но судьба распорядилась так, что сигналом к действию стали роковые выстрелы у здания республиканского правительства. Как сообщают власти, члены «земунской ОПГ» несут ответственность за совершение многих громких преступлений последних лет. Джинджич -- далеко не первый вот так хладнокровно и запросто застреленный сербский политик, и в этом убийстве легко проследить страшную логику.

За два с половиной года пребывания у власти Зоран Джинджич успел сломать многие механизмы режима Слободана Милошевича, но не смог обесточить двигатель этого механизма -- спецслужбы. До последнего времени военная разведка, контрразведка, разного рода группы особого назначения и прочие отряды «красных», «черных», «краповых» и другого цвета беретов находились под контролем федерального, югославского президента -- Воислава Коштуницы. А он в силу многих причин не торопился проводить кадровую чистку, добиваться доступа к архивам или хотя бы отправлять на пенсию высокопоставленных командиров. В эпоху Милошевича эти руководители имели широкий фронт работы: контролировали деятельность паравоенных отрядов, совершавших преступления в Хорватии, Боснии и Косове; «курировали» годящиеся в качестве «бейсбольной биты» городские банды; «отвечали» за контрабанду, тайные партийные фонды, перекачку средств за границу, организацию политических убийств. «Во многих странах мафия хочет стать государством в государстве, но только в Сербии государство в эпоху Милошевича стало мафией», -- эти слова министр юстиции Сербии Владан Батич произнес в день убийства Джинджича. Времени на перемены -- или энергии, или ясного понимания опасности -- новым властям не хватило.

Образование нового союза Сербии и Черногории (СиЧ) было выгодно амбициозному, прагматичному Зорану Джинджичу, часто воспринимавшему политику как азартную игру. Помимо прочего еще и потому, что он получал доступ к рычагам власти, позволяющим ему провести коренную реформу спецслужб и разобраться в деталях их прошлого. 21 февраля, через считанные дни после рождения новой страны, на шоссе возле Белграда кортеж автомобилей, в одном из которых ехал премьер, протаранил грузовой «Мерседес». Никто не погиб, и о том, что этот инцидент -- не дорожное происшествие, а попытка убийства (или последнее предупреждение?) всерьез заговорили только сейчас.

По телевизору с утра до вечера звучит траурная музыка, потрясенные соратники Джинджича делают ритуальные заявления о готовности пройти до конца горький путь реформ и выражают уверенность, что Сербия ни за что с этого демократического пути не свернет. Одна из книг, написанных еще до активного включения в политическую деятельность доктором философии Зораном Джинджичем, называется «Осень диалектики». В Белград пришла весна, в городе нет и признаков снега. А на сербском политическом календаре -- тоскливая осень. Ее диалектика заключается, увы, в том, что движение назад столь же вероятно, как и движение вперед.