Почему противостояние между Францией и США набирает такие серьезные обороты? И почему именно Франция? О раздорах между союзниками по евроатлантическому блоку спецкору газеты «Время новостей» в Париже Петру РОЗВАРИНУ рассказывает видный французский политик, вице-президент Парламентской ассамблеи НАТО, депутат-неоголлист Национального собрания Франции Пьер ЛЕЛЛУШ.

-- Чем вы объясняете невиданную со времен «холодной войны» напряженность международной обстановки и этот решительный разрыв между Францией и Америкой?

-- Вопрос следовало бы задать так: во имя чего весь мир обязан согласиться с единоличным диктатом Америки на международной арене? Тем более когда мы живем под гнетом сразу двух страхов: мирового терроризма и оружия массового поражения. Да, США -- наиболее богатая и экономически развитая страна. Но дает ли это ей право диктовать с позиции силы свои требования в ООН, этом храме многополярности? Иракский тупик и обострение страстей вокруг фигуры Саддама Хусейна -- это вторично. Главное в нынешнем мировом кризисе и его последствиях -- разрыв отношений между Францией и Америкой.

-- Но почему самые острые формы приобрело противостояние именно между Францией и Америкой?

-- Наши демократии возникли практически одновременно: в 1789 году -- во Франции, в 1776 году -- в Америке. Они обе символизируют надежды универсальной цивилизации. Столкнулись два духа, две истории, две амбиции, понимаете? В годы «холодной войны» генерал де Голль сумел дать французам возможность ощутить себя великими и самостоятельными. Мы выросли с сознанием равноудаленности от Вашингтона и Москвы. Продолжая политику генерала де Голля, Жак Ширак выступил как архитектор зарождающегося многополярного мира. Единая Европа весьма скоро станет противовесом Америке в самых различных сферах, прежде всего в экономике и финансах. Франция была лидером единой Европы с самого начала ее образования. Противостояние с Америкой дает французам острое ощущение национальной гордости. Потомки галлов понимают, что по сравнению с США они -- держава средняя. Но мы можем стать чемпионами мира не только в футболе.

-- От стихийной симпатии к американцам, возникшей после терактов 11 сентября, ныне у французов не осталось и следа. Почему?

-- Американцы ошиблись. Они начали войну против терроризма и почувствовали, что им все дозволено. И тогда против Вашингтона выступил не только самолюбивый Париж, но и новый Берлин. Впервые канцлер Германии был избран -- я имею в виду переизбрание Герхарда Шредера -- с антивоенной программой и на антиамериканской межпартийной платформе. Революция! И тогда американцы, шестьдесят лет назад проливавшие кровь ради освобождения Европы от фашизма, сделали из происходящего в старушке-Европе неверный вывод. Они расценили антивоенные манифестации в Париже и Берлине как предательство и откровенную провокацию.

-- Американская пресса даже вспомнила, как в пору размещения в Западной Европе американских «евроракет» европейские пацифисты выступили под лозунгом «Лучше быть красным, чем мертвым».

-- Официальный Вашингтон полностью подчинил себе национальные СМИ, но тут же втянулся в нескончаемые дискуссии с мировыми, прежде всего -- европейскими. И тогда стало ясно, что Америка вовсе не обладает истиной в последней инстанции, что есть еще ООН и международное право.

-- Кому выгодно это противостояние?

-- Только Саддаму Хусейну. Диктатор, не пользующийся поддержкой ни одной цивилизованной страны, сейчас удовлетворенно потирает руки, наблюдая за шумным франко-американским «разводом». Из хищника, подмявшего под себя Ирак, Саддам Хусейн превратился сегодня чуть ли не в жертву. Это парадоксально, и это не может не настораживать.

-- Как, на ваш взгляд, будут развиваться в дальнейшем франко-американские отношения?

-- Американская военная мощь далеко не безгранична, и США нуждаются в союзниках. Национальные желания французов весьма далеки от их национальных возможностей. «Единая» Европа раздираема противоречиями, ООН -- не столь надежный механизм международного сотрудничества, как нам казалось. Крах идеалистического видения мира -- вот первый очевидный итог нынешнего франко-американского противостояния. Уверены ли мы, французы, сейчас в том, что русские, добивающие чеченцев, или китайцы, разрушившие Тибет, будут для нас лучшими союзниками, чем когда-то американцы? Наше перетягивание каната с американцами не имеет смысла. Не этого ждет мир в ближайшие годы от Европы и Америки.

-- Что вы имеете в виду?

-- Как говорил французский философ и политолог Раймон Арон, в годы «холодной войны» мир был невозможен, но война недопустима. Теперь наступила эра многочисленных рисков, когда демократия легко может оказаться заложницей террористов, завладевших оружием массового поражения. Государства по обе стороны Атлантики могут защитить либеральную цивилизацию только совместными усилиями по искоренению терроризма и совместным контролем над распространением оружия массового поражения. Для этого нужен стол переговоров, а не поле сражения. Для иракского вопроса -- тоже. Вместе, пока не поздно!