На вопросы корреспондента газеты «Время новостей» Марины РОМАНОВОЙ отвечает Юрий ГАВРИЛОВ, доктор исторических наук.

-- Тема китайской экспансии появилась не вчера. Как обстояли дела с этой проблемой в прошлом?

-- В России имеется большой позитивный исторический опыт. В 1860 году, когда Сибирь и Дальний Восток попали в руки Российской империи, начался очень короткий период реального освоения региона. Русские цари Александр II и Александр III всерьез и последовательно занимались этой проблемой, потому что отдавали себе отчет в том, что из центральной России туда население не перевести, тем более что и не на чем было. Тогда было принято, на мой взгляд, мудрейшее решение: китайцам и корейцам сказали, что они могут свободно приходить на Дальний Восток. Единственное условие -- принятие православия. Услышавшие призыв получили тогда столько земли, сколько были в состоянии обработать. Мало-помалу к началу ХХ века Дальний Восток стал производить достаточно продуктов и в экономическом плане совершенно не зависел от центральных районов.

Негативный исторический опыт начался, когда пришли большевики. Они вели себя не как хозяева, а как временщики -- действовали только насильственными методами. Но до 1929 года граница оставалась все же во многом условной. Китайцы и корейцы продолжали возделывать землю, а наши азиаты, традиционно проживающие в этом регионе, продолжали навещать своих родственников по ту сторону границы. Дальше Иосиф Сталин решает все разорвать. Он закрывает границу и переводит все местное население на кириллицу. Роковую точку в судьбе Сибири и Дальнего Востока Сталин поставил в 1937 году, когда весь сельхозпроизводитель был депортирован из страны за две недели. И сегодня мы имеем то, что имеем, -- до сих пор регион не может решить проблему обеспечения себя продовольствием, все приходится завозить из центра. Ведь изгнанные китайцы, работая на земле, кормили всех остальных. Здесь встает уже другой аспект проблемы: человек для государства или государство для человека? Кто кого содержит? Подход большевиков такой, что человек -- это обуза. А раз так, значит, ему не дают инициативы, значит, его держат под постоянным контролем, ну и подкармливают, чтоб не умер. А экономическое развитие удаленных районов, как свидетельствует мировой опыт, может основываться только на личной заинтересованности человека. Из центра эти проблемы не решить.

-- Получается, что во времена позитивного исторического опыта ассимиляция пришлого населения происходила в пользу России?

-- Да, потому что была правовая база, которая обеспечивала лояльность нового населения центральному правительству. Из своей страны их гнало безземелье, а без земли эти люди жить не могли. Приняв православную веру и убедившись в защищенности своих прав, они становились верноподданными русского царя не на словах, а на деле. Ведь вся хитрость освоения нового региона в том и состоит, что нужен, с экономической точки зрения, механизм привлечения населения, с политической -- то, что обеспечит лояльность нового гражданина государству. Во всем мире такой механизм существует. Сколько в США японцев, корейцев, китайцев? Так вот, для них были созданы такие условия, что недавно выходцы из Японии, Кореи и Китая были объявлены образцовыми гражданами страны, которые вносят наибольший вклад в развитие США.

-- А как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию в Сибири и на Дальнем Востоке в связи с увеличением незаконной миграции китайцев?

-- На мой взгляд, разговорами о китайской экспансии прикрывается неспособность властей экономически освоить район. Это во-первых. Во-вторых, так в сознании людей насаждаются настроения враждебности по отношению к китайцам. Но реального механизма решения проблемы нет. Есть запрет на пересечение границы и нелегальное проживание, но он не действует. А в действительности по нашу сторону границы бездельничают, а с другой стороны людям не хватает работы, вот они и идут к нам. Вот за это мы их и ненавидим. Конечно, среди китайцев есть всякие люди. Для остальных нужны законодательные рамки, которые позволят им работать. Но этого нет. Есть «не пускать» и «выгонять», есть ксенофобия и неприятие к китайцам. Где хоть одна статья о том, сколько и чего китайцы сделали на Дальнем Востоке? Сегодня китайцы все заработанное увозят с собой. А должен быть закон о том, какой процент ты должен оставить в казне российского государства. Кроме того, нужна ответственность конкретных служб, которые будут контролировать исполнение этого закона.

-- Наши спецслужбы говорят о том, что натурализовавшихся в России китайцев материально поощряет чуть ли не правительство КНР. Вы не исключаете, что такое может быть?

-- Я не очень доверяю заявлениям спецслужб, но даже если это так, то это понятно. Более того, в конституции КНР 1954 года есть статья, по которой правительство защищает интересы своих граждан, проживающих в пределах и за пределами страны: если вы мои люди, значит, я должен о вас беспокоиться всегда, вне зависимости от местопребывания. Другое дело, что у нас эти люди не сталкиваются с препятствиями в виде необходимости соблюдения законов. Потому что в нашем законодательстве вместо правил иммиграции -- черная дыра. В США этой проблемы нет, есть закон, регламентирующий и, если надо, лимитирующий жизнь каждого пересекающего границу. И там людям приходится не один год демонстрировать свою лояльность, чтобы получить вид на жительство. У нас такого правого поля нет, как нет и психологического поля. Иностранцам у нас неуютно.

-- Как вы считаете, что нужно, чтобы избежать политических, экономических и социальных конфликтов в приграничных с Китаем территориях?

-- Китайскую миграцию невозможно свести к нулю. Но ее можно регулировать. Проблема в том, что наша Дума все чаще занимается митингом, а не законотворчеством. Каждый борется за голоса избирателей, никто не думает об интересах страны. Второе, нужен не только закон, но и уважение к нему со стороны тех же иностранцев. Но мы и сами не уважаем своих законов, свою Конституцию. Ведь если есть заповедник в Бурятии, где по Конституции запрещена хозяйственная деятельность, значит, ЮКОС не должен тянуть через него свою нефтяную трубу в Китай. Если в России живут буддисты, то далай-лама должен получить визу в страну, даже если она дружит с Китаем. То же касается прав россиян-католиков. Государство не должно нарушать права своих верующих граждан. В России же пытаются разделить религии по степени их важности на первую, вторую и т.д., что само по себе порочно. Правосознание воспитывается не сразу. Пока что оно у подавляющего большинства населения, включая руководителей страны, такое, что если нельзя, но очень хочется, -- то можно. Поэтому мы относимся к законам как к своего рода репрессиям. В отличие, например, от европейцев, которые считают, что закон их защищает.

Что касается экономического аспекта, то я уже говорил о том, что из центра Россию не обустроить. Россия перестала быть империей, а разница между империей и не империей в том, что в первой 80% всего свозится в центр и потом распределяется, а в нормальном государстве регион только 20% отдает центру, а на остальное живет сам. Один из шагов, который поможет стране поднять отдаленные территории, -- это отказ от имперского мышления. На чем китайцы вылезли? На обещании Дэн Сяопина забирать у крестьян не больше 20% урожая, оставляя в их распоряжении все остальное. И даже когда в стране случилось стихийное бедствие, а потом неурожай, правительство не нарушило своего обещания. Крестьянин понял, что можно работать хорошо и никто у тебя не отнимет излишков. Это очень важно. У нас не воспитан человек, который опирался бы сам на себя. А государство должно показывать, что с ним можно иметь дело. Только тогда будет возможность для местной инициативы.