Память места

Представить себе Москву до «Москвы» можно по фотографиям в Музее архитектуры имени академика Алексея Викторовича Щусева. Заведующая сектором каталога фототеки музея Мария Рогозина показывает их и комментирует: «Подлинно историческими площадями у гостиницы «Москва» можно считать три: Красную, Воскресенскую (площадь Революции) и Театральную. Все пространство нынешней Манежной площади между Моховой, Манежем и речкой Неглинкой (давно спрятанной в подземные трубы) у Александровского сада было до 30-х годов XX века сплошь застроено. Тогдашняя Манежная площадь кишмя кишела лавчонками, харчевнями, ночлежными гостиницами. Произошло так потому, что у берегов Неглинной когда-то находились склады разнообразных съестных припасов. С Тверской начинался Обжорный переулок. Рядом, от бывшей Лоскутной гостиницы тянулся Большой Лоскутный тупик. Даже когда построили гостиницу «Москва», перед главным фасадом еще какое-то время стояли древние дома «обжорных» времен. Со стороны Китай-города на месте «Москвы» в Городскую думу (Музей Ленина) смотрелся Гранд-отель конца XIX века. Для возведения в 1968--1977 годах второй очереди гостиницы пришлось снести построенные по проекту Осипа Бове дом Сенатской типографии (впоследствии «Стереокино») и дом купца Патрикеева. Во времена Щусева и до 1968 года они еще были частью ансамбля Театральной площади. «Стереокино» вместе со стоящим напротив сильно перестроенным после Бове домом Полторацкого (ныне вход на станцию метро «Театральная») выглядели идеальными классицистическими пропилеями улицы Охотный ряд.

Дальнейшую историю реконструируем по архивам. В 30-е годы Моссовет захотел преобразовать центр столицы. С пространством камерным, уютным, интимным начали бороться. Сносили старые кварталы перед Манежем с переулками, церквями, гостиницами, съестными лавками. Возник форум для парадов, шествий и демонстраций трудящихся. На месте лавок Охотного ряда тогда и решили построить большую гостиницу. Проект, принятый к реализации после проведенного в 1932 году Моссоветом конкурса, принадлежал архитекторам Л.И. Савельеву и О.А. Стапрану, тогда студентам МВТУ. Как писал в 1952 году биограф Щусева Н.Б. Соколов, «здание состояло из комбинации геометрических форм, ограниченных оголенными плоскостями». То есть, попросту говоря, было конструктивистским. И вот незадача, как раз на начало тридцатых годов приходится рубеж, отделявший, по словам того же Н.Б. Соколова, «годы нигилистического лженоваторства от периода обращения к классическому наследию». Классическую правку Моссовет пригласил делать академика Щусева. Архитекторы в итоге страшно переругались, и здание гостиницы вышло тем, чем вышло. Все фасады -- разные. Ритм не выдержан. Одна башня глухая, крепостная. Другая -- ажурная лоджия. И Сталин, согласно анекдоту, подписавший проектный чертеж с двумя вариантами башен ровно посредине, скорее всего ни при чем. Реальность куда щедрее на парадоксы и абсурдную эксцентрику.

Главный парадокс в том, что такая «сикось-накось» явилась самым либеральным вандализмом, иначе говоря, деликатным хамством. Если в досоветской Москве гостиница была бы «слоном в посудной лавке», то теперь, когда больше нет целых кварталов старого города и окружающая застройка изменила масштаб, она как-то что-то организует. В градостроительном смысле. Но об этом чуть позже...

Лучшие интерьеры гостиницы относятся, конечно, к щусевскому времени. В старой части размещены 238 одноместных и двухместных номеров, залы-вестибюли, рестораны и кафе. Холл первого этажа и внушительных размеров зал ресторана площадью около 800 кв. м отделаны ценными породами дерева, мрамора, бронзы. Мраморные колонны формируют пространство ресторана по принципу парадного зала классической усадьбы. Плафон ресторана расписан художником-мирискусником Евгением Лансере. Сам Алексей Щусев вспоминал, что «культуре мелочи» в отделке номеров уделялось особое значение. Все оборудование вплоть до дверных ручек и выключателей пришлось мастерить по спецпроектам. Никакой новодел это качество не повторит. Интерьер гостиницы наиболее соответствует особенностям господствующего в Америке и Европе 30-х годов стиля ар-деко с его изысканной разработкой пространственных планов, рискованными играми пуританских геометрических объемов с легкомысленными арабесками модерна и высокомерной классикой. Уничтожать этот отлично выдержанный ар-декошный интерьер довоенной Москвы все равно что делать евроремонт в Версале или «Останкино».

Канцелярия

Разговоры о сносе гостиницы московскими властями велись уже давно. В мае этого года ГУП «Мосгоргеотрест» сделало вывод о необходимости капитального ремонта здания. Причина в нарушении строительной технологии, отсутствии гидроизоляции стен подвалов, а также дешевых материалах, из-за которых ржавеет арматура, проседают бетонные каркасы, утрачивается сцепление кирпича и камня с раствором. Наша газета писала о том, что Юрий Лужков и главный архитектор Москвы Александр Кузьмин остановились на варианте не реставрации, а реконструкции «с воссозданием», точнее -- на фактическом сносе исторического памятника и замене его новоделом с евроремонтом. Во-первых, снести и построить, переместив в новый дом демонтированные «особо ценные», с точки зрения комитета по культуре города, элементы и фрагменты декора сегодня дешевле, чем скрупулезно и долго реставрировать. Во-вторых, без сноса невозможно разместить под гостиницей двух-, трехъярусный подземный гараж, связанный с метрополитеном и торговым центром под Манежной площадью. «Мы хотели бы создать хороший отель на 400--500 номеров, чтобы это было нормальное, управляемое гостиничное хозяйство, а не такое дикое, как «Россия» с пятью тысячами номеров», -- говорил тогда мэр. Ему вторил главный архитектор: «Все, что связано со словом «Москва», не может иметь три звезды». Реконструкция со сносом обойдется в 300--400 млн долларов. Инвесторов ищет и находит президент Московской девелоперской компании Шалва Чигиринский.

Как только новый лужковский проект был озвучен, образовалась оппозиция из историков архитектуры, сотрудников Государственного управления охраны памятников, Министерства культуры России и коллег-журналистов. Уже 23 июля секция Государственного учета памятников Федерального научно-методического совета по сохранению культурного наследия при Минкульте РФ решила «считать целесообразным, руководствуясь п.9 статьи 18 федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» включить (гостиницу) в число выявленных объектов культурного наследия для принятия под государственную охрану в качестве объекта ... федерального значения и включения его в единый государственный реестр объектов культурного наследия». Если памятник будет под охраной федеральной власти, власти московские его разрушить не сумеют. На это заявление в октябре 2002 года среагировал президент Московской девелоперской компании Шалва Чигиринский. Ко мне в руки попала копия его гневного письма, адресованного первому заместителю мэра, руководителю комплекса архитектуры, строительства, развития и реконструкции города В.И. Ресину. В письме говорится, в частности, о том, что Главное управление охраны памятников Москвы (ГУОП) занимается «закулисными маневрами», договариваясь с Минкультом о переводе объекта в федеральную собственность. Гневный выговор руководству ГУОП (организация в подчинении московских властей) сделал и мэр Лужков.

Тем не менее защитники гостиницы «Москва» не оставили надежду убедить федералов вмешаться в судьбу памятника. 15 октября директор Музея архитектуры Давид Саркисян направил письмо председателю комитета по культуре и туризму Госдумы РФ Николаю Губенко. Письмо завершается таким красноречивым пассажем: «Музей, основателем которого в свое время стал академик А.В. Щусев, призывает российский парламент срочно вмешаться и остановить процесс уничтожения выдающегося памятника эпохи». Благородная инициатива Давида Саркисяна не осталась безответной. Ровно через месяц, 15 ноября 2002 года, министр культуры Российской Федерации Михаил Швыдкой направил мэру Москвы официальное письмо. В нем упоминаются и рекомендации Федерального научно-методического совета, и адресованное министру культуры письмо Николая Губенко с повторением предложения поставить здание гостиницы на государственную охрану как памятника федерального значения. Михаил Швыдкой предлагает Юрию Лужкову ознакомиться с проектом распоряжения правительства Российской Федерации о включении в единый государственный реестр объектов культурного наследия федерального значения здания гостиницы «Москва» и просит согласовать данный проект распоряжения.

По словам сотрудников администрации ГУОП, обе стороны пребывают в данный момент в раздумье. Московские власти не спешат с подписанием постановления «о воссоздании» гостиницы с ее предварительной разборкой. В подготовленном распоряжении правительства Российской Федерации о включении гостиницы в федеральный реестр подпись председателя правительства Михаила Касьянова также пока отсутствует...

Насилие от бессилия

В сочинении Патрика Зюскинда «Повесть о господине Зоммере» рассказывается о человеке, страдавшем клаустрофобией. После второй мировой войны господин Зоммер с супругой-кукольницей отправились жить в маленькую германскую деревушку, подальше от сутолоки больших городов. Почему? Видимо, потому, что война лишила господина Зоммера счастья «спокойно сидеть в своей комнате», лишила его возможности распоряжаться своим приватным жизненным пространством: «Он только сядет на стул -- и уже дрожит. А когда он ходит, то не дрожит, и поэтому ему нужно всегда ходить, чтобы никто не видел, как он вздрагивает». И с тех пор вся жизнь господина Зоммера превратилась в изнуряющий ежедневный беспрестанный марш-бросок по окрестным лугам, лесам и селам. Но в мучительных прогулках без сна и отдыха он так и не смог обрести покой и свободу. Вернуть себе свое пространство оказалось для него делом обреченным. Через несколько лет во время одной из прогулок господин Зоммер утопился в озере.

История господина Зоммера -- маленькое подтверждение того, что любая тоталитарная система (фашизм, коммунизм) начинается с репрессий в отношении к пространству. Его отчуждают от человека. Человек болеет и умирает или становится зомби. Отчуждать пространство можно по-разному. Можно загнать всех в коммуналки, а можно заставить маршировать по нескончаемому плацу, переформатировав живую топографию города в геометрию космических полигонов. В тоталитарных обществах старый город секут шпицрутенами. Город хлещут плеткой. Дома сносят. Углы выпрямляют. Нужны проколотые штыком перспективы и огромные площади-клетки, в которых танцует свой «механический балет» послушная, укрощенная вместе с пространством людская масса. Будем честны перед самими собой. Существующая с 30-х годов гостиница «Москва» -- один из надзирателей в лагерном социуме. Особенно когда поворачивается к Манежу -- тут уж только держись! Строит во фрунт всех, и Кремлевскую стену, и казаковский университет, и здание самого Экзерциргауза (Манежа), построенного в 1817 году по проекту О. Монферрана, А. Бетанкура и О. Бове. Гигантский, напоминающий колоннаду египетского храма портик гостиницы сразу дает знать, кто на Манежной главный. А над портиком -- многоэтажный генеральский мат раззявившихся пастей-арок. Хвала провидению, гостиница-надзиратель все-таки вышла не очень трагичной, а в чем-то даже комичной, похожей на Горлума из второго фильма «Властелин колец». Она как бы находится сама с собой в непрестанном шизоидном диалоге. Cначала (на Манежной площади) материт город, а затем (на Воскресенской площади и Охотном ряду) легонечко ему подмигивает рельефными маленькими окошечками на пониженных до десяти этажей фасадах. Башни вышли разными очень кстати: к Охотному ряду обращена ажурная и приветливая, наподобие лоджии. На Кремль смотрит «бойцовая» с глухими стенами, со стороны Красной площади она рифмуется с башнями Кремля и неплохо замыкает перспективу.

Академик Щусев не достроил задний фасад с колоссальными арками в направлении «Метрополя» (а ведь хотел, и, чтобы согласовать все с новым гигантским модулем, желал реконструировать еще Малый театр и гостиницу «Метрополь»). До конца 60-х годов гостиница напоминала букву «П»: три фасадные стенки, а внутри -- большой открытый двор. Даже А.Б. Борецкий, Д.С. Солопов и И.Е. Рожин, не пощадившие в 1968 году сохранившиеся со времен Бове на месте не реализованного Щусевым четвертого фасада гостиницы дома, отказались соперничать с историческим ансамблем Воскресенской и Театральной площадей и довольствовались возведением безликого шестиэтажного корпуса -- приюта командировочных всей страны. Этот корпус, как чиновник эпохи брежневского застоя: низенький, серенький, пакостит, но исподтишка. Заступил на место «подсиженных» домов XIX века, но сам не высовывается.

Самое обидное, что теперь хотят исправить именно спасительную шизоидность гостиницы «Москва». Сделать из нее в соответствии с духом 30-х годов законченного параноика. Все запечатленные в камне, бетоне и стекле последствия полемики классициста Щусева с конструктивистами Савельевым и Стапраном желают уничтожить. И вернуть самую бескомпромиссную правку Щусева. В соответствии с ней стены станут выше. Исчезнет всяческий намек на конструктивистскую прозрачность фасадов. Здание замкнется в тяжелую «средневековую» кольчугу. Превратится уже не в Горлума, а в «Мордор» местного значения. Прилегающие проспекты и площади будут расколоты на сегменты. Связи между ними не будет никакой. Гигантский фасад в сторону «Метрополя» получит три пятиэтажные арки. Таким же монструозным будет триумфальный фасад в сторону Большого театра. Тогда уже и Большой театр, и «Метрополь», и Благородное собрание (Дом союзов) станут наложницами отеля-шаха, безгласными, на все согласными. Пространство сожрут и не подавятся.

Зачем сегодня так унижать город, реанимируя параноидальный проект? Уверен, теперь, как и в далекие 30-е, вкус к насилию -- следствие бессилия. Неспособность соответствовать сложному рождает зависть и ненависть, рождает культ простого, культ воинствующей посредственности. А она, судя по последним грандиозным стройкам Москвы (среди которых и пузырящийся своими куполами напротив гостиницы «Москва» торговый комплекс «Охотный ряд»), особенно в чести.В списках незначится

Алексей КОМЕЧ, директор Государственного института искусствознания Министерства культуры РФ, заместитель председателя федерального научно-методического экспертного совета по сохранению культурного наследия МК РФ:

-- Это здание несколько лет имело статус вновь выявленного памятника культуры. Статус присвоен ему Главным управлением охраны памятников Москвы (ГУОП). Чтобы здание встало на охрану, необходимо решение правительства. Либо московского, тогда это памятник регионального значения, либо федерального, тогда это памятник федерального значения. Строго говоря, «Москва» не являлась памятником архитектуры, охраняемым государством. Однако и по федеральному закону, и по закону города Москвы вновь выявленный памятник до его рассмотрения на правительственном уровне пользуется всеми правами памятника, охраняемого государством. Его нарочно не рассматривали, чтобы не создавать себе сложности в будущих маневрах. Ведь, по правде говоря, споры о гостинице «Москва» ведутся десятилетиями. И раньше сторонники акционерного использования гостиницы ругались с теми, кто считал, что гостиница должна находиться в городском подчинении. Сейчас никакого официального рассмотрения не было, но я знаю, что руководство ГУОП под давлением московских властей было вынуждено согласиться с фактическим исключением гостиницы из списка вновь выявленных памятников. Эти документы не были опубликованы. Руководство ГУОП вынуждали дать согласие под прямыми угрозами. В любой момент может появиться бумага из ГУОП об исключении гостиницы из числа вновь выявленных памятников. Тогда, если государство не вступится (не возьмет под охрану без согласования с городом), гостиницу снесут на законном основании.

ГУОП трижды подавало предложение в московское правительство утвердить гостиницу в качестве памятника архитектуры. Трижды ее исключали из подготовленных документов. Уместно напомнить Юрию Михайловичу Лужкову его же собственное блестящее высказывание, сделанное, правда, по поводу другого памятника, на который посягала как раз федеральная власть (Средние Торговые ряды архитектора Р. Клейна напротив храма Василия Блаженного): «Если это не памятник, то в Москве и двадцати памятников архитектуры не наберется. И то, что он не стоит по каким-то там бумагам на охране, -- наша вина, не его».

Давид САРКИСЯН, директор Музея архитектуры имени А.В. Щусева:

-- Музей архитектуры объявляет о начале проведения программы, которая называется «Нельзя разрушать Москву». В Интернете появится вся информация, посвященная гостинице «Москва». Ее предоставят сотрудники фондов музея. Путь к беде -- незнание. Некоторые думают, что можно снести гостиницу, а потом собрать заново. Ничего подобного. Пусть они увидят фотографии интерьеров и поймут, что эти интерьеры восстановить нельзя. Интерьеры «Москвы» фантастической красоты. Когда люди их видят -- падают в обморок. Мы издадим открытки и сделаем публикацию в Сети. Эти фотографии будут доступны всем. В конце концов пусть скачивают и печатают. Чем больше люди увидят -- тем правильнее поймут. Знание -- шаг к спасению.

Сейчас мы интенсивно готовим выставку, посвященную истории гостиницы «Москва». В музее хранится самый полный архив, посвященный гостинице. Когда все увидят, что такового индивидуального щусевского проекта нет, а есть переработки принятого к реализации проекта Савельева--Стапрана, то поймут, что сама идея восстановить «Москву» по какому-то первоначальному проекту Щусева -- чистая авантюра.