Вчера в Москве, во время двухдневного рабочего визита секретаря Высшего Совета национальной безопасности Ирана г-на Хасана Роухани, состоялась давно ожидаемая сенсация. На встрече с президентом Путиным г-н Роухани сообщил, что 10 ноября Иран передал Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) письмо о согласии подписать дополнительный протокол о гарантиях МАГАТЭ. Роухани добавил, что с того же дня его страна «временно останавливает процесс обогащения урана».

Таким образом, Тегеран принял условия фактического ультиматума, предъявленного ему МАГАТЭ более месяца назад, согласно которому до 31 октября Иран должен был продемонстрировать полную прозрачность своей ядерной деятельности и готовность к неограниченному сотрудничеству с МАГАТЭ. Отказ Тегерана подписывать дополнительный протокол с МАГАТЭ был бы чреват для него серьезными неприятностями, переносом обсуждения его ядерной программы в Совет Безопасности ООН, что могло привести к введению санкций против Ирана.

То, что Тегеран подпишет протокол, было ясно уже после визита в иранскую столицу в прошлом месяце министров иностранных дел Германии, Франции и Великобритании. Но иранское руководство выдержало паузу и официально объявило об этом именно в российской столице спустя десять дней после истечения срока ультиматума МАГАТЭ. Опоздание по срокам позволило Ирану сохранить национальное достоинство: Тегеран пошел навстречу международному сообществу, вроде как не поддавшись его жесткому давлению. Как заявил вчера г-н Роухани, «Иран пошел на этот шаг, чтобы создать более благоприятную обстановку и ситуацию в мире». Владимир Путин назвал это решение «самоограничением», добавив, что не видит уже «препятствий для сотрудничества с Ираном в ядерной области».

Следует заметить, что «протокольное» заявление Ирана могло быть озвучено еще неделю назад в Москве, когда и должен был состояться визит этого высокопоставленного иранского чиновника. Но тогда г-н Роухани в Москву не прибыл. Официальные причины не сообщались, хотя большинство наблюдателей сошлись во мнении, что этому помешал проходивший в те же дни визит в Москву премьер-министра Ариэля Шарона. В Тегеране, видимо, расценили, что такое совпадение не в иранских интересах.

Теперь же, когда выяснилось, что в результате российско-израильских переговоров Москва не «сдала» Тель-Авиву свое сотрудничество с Ираном (хотя, как утверждал г-н Шарон, «Путин по-прежнему разделяет озабоченность Израиля развитием ядерной программы Ирана»), фон для московских встреч г-на Роухани выглядел во всех отношениях благоприятным. Недаром, встречаясь с Путиным, он назвал Россию «традиционным и историческим партнером Ирана, на отношения с которым не влияют никакие другие факторы» (читай: дружественные отношения с Израилем).

Сделал г-н Роухани в Москве и еще одно важное заявление -- о намерении Ирана скоро заключить соглашение о вывозе в Россию отработанного ядерного топлива (ОЯТ) с АЭС в Бушере. Как сообщили газете «Время новостей» в российском Минатоме, это не значит, что разрешены все вопросы, связанные со стоимостью этого топлива и тем, чьей собственностью оно является. Для Тегерана сегодня важно решить все свои проблемы сначала с МАГАТЭ, а затем уже с Москвой.

Столь удачные результаты высокопоставленного посланца Тегерана позволили ему возобновить приглашение Путину посетить Тегеран. «Я обязательно это сделаю», -- ответил российский президент, отметив, что «хотелось бы полноценной там работы, включая и обсуждение проблемы Каспия». Значит ли это, что Владимир Путин желал бы совместить свой визит в Тегеран со своим участием в новом саммите каспийской пятерки, который, возможно, пройдет в иранской столице в будущем году, неизвестно. Но такой визит состоится не раньше президентских выборов в России в марте следующего года.