Известный белградский адвокат Срджа ПОПОВИЧ по просьбе газеты "Время новостей" дает правовую оценку суда над экс-президентом Югославии Слободаном Милошевичем.

-- Есть ли какие-то особенности в "процессе Милошевича", которые отличают этот суд от других судов над обвиняемыми в совершении военных преступлений?

-- Нет, пожалуй. Разве что обвинение охватывает большой временной промежуток и множество людей и событий, что создает для прокуратуры сложности.

-- Поэтому некоторые юристы утверждают, что объединение косовской, боснийской и хорватской частей обвинения -- ошибка прокурора Карлы Дель Понте?

-- Мне это не кажется ошибкой. Ошибка в том, что прокуратура начала слушания с обвинений, связанных с событиями вокруг Косово. Нарушена хронология, система доказательств может потерять стройность.

-- Высказывается мнение, что показания свидетелей по "косовской" части обвинения неубедительны. Вы согласны с этим?

-- По "косовской" части обвинения свидетели как раз самые убедительные. Ведь нет и не может быть одного свидетеля, который способен доказать все то, в чем обвиняют Милошевича. В этом одна из проблем прокуратуры. Ну не существует на свете такого человека! Кроме, пожалуй, самого Милошевича. Обвинению приходится складывать мозаику событий, фрагмент за фрагментом реконструировать картину преступлений. Тот, кто следит за ходом процесса поверхностно, может за деревьями не увидеть леса.

Косовские крестьяне-албанцы выглядели очень убедительными свидетелями. Конечно, за исключением их заявлений о том, что они понятия не имеют о деятельности Армии освобождения Косово, во что трудно поверить. Другой вопрос, что они дают показания об определенных ситуациях, говорят об определенных событиях. Их показания не кажутся ни впечатляющими, ни особо ценными. Так вы общей картины не получите. Эти показания -- только фрагмент мозаики.

Но в целом мозаика достаточно яркая: Милошевич совершенно очевидно несет ответственность за преступления в Косово. Линия политической и военной ответственности четко прослеживается: Милошевич возглавлял все операции. Прокуратуре удалось отыскать много людей, лично имевших дело с сербским лидером, информированных о его действиях, даже тех, кто лично совершал преступления. Куда менее убедительно выглядят свидетели-эксперты -- историки, политологи, журналисты, представители международных организаций. Это, собственно, и не свидетели. Они лишь интерпретируют чужие показания. Их использование кажется мне ошибкой прокуратуры.

-- Как вы оцениваете оборонительную тактику Милошевича?

-- С пропагандистской точки зрения Милошевич эффектен. С правовой точки зрения его защита -- почти полная бессмыслица. Вопросы, которые подсудимый задает свидетелям, с правовой точки зрения не имеют никакого значения. Его политические заявления судьи совершенно правомерно проигнорируют. Но на общественность именно такие заявления и производят впечатление.

-- Что юристы в Сербии говорят о суде над Милошевичем?

-- Даже юристы в Сербии рассматривают этот процесс исключительно с пропагандистской точки зрения. Почему так происходит? Появившись в зале суда, Милошевич первым делом связал обвинения в свой адрес с бомбардировками Югославии странами НАТО. Он пытается доказать, что его судят для того, чтобы оправдать военную операцию НАТО. На сербов такие заявления производят впечатление, тут Милошевич попал в яблочко.

Однако в Сербии не столько жалеют бывшего президента, сколько ищут доказательств того, что Гаагский трибунал -- фальшивый суд, что прокурор непрофессионален, что обвинение слабое... Но хотят не победы Милошевича, а поражения прокуратуры, причем вполне может быть, что на подсознательном уровне. Я сделал любопытное наблюдение: если в Белграде кто-то заговорит о процессе над Милошевичем, то очень быстро разговор переходит на тему бомбардировок, хотя и политически, и в правовом смысле эти вещи не связаны.

Многие мои белградские коллеги даже не читали обвинительного заключения. Но ведь как раз в этом суть профессионального наблюдения над процессом! Вы сравниваете обвинения, выдвинутые прокурором, с показаниями свидетелей и на этом основании выносите заключение о том, виновен ли подсудимый. Если оценивать процесс над Милошевичем с таких позиций, то, по моим оценкам, процентов девяносто обвинений доказаны. Качество этих доказательств предстоит оценить судьям, но, замечу, не все представленные прокуратурой доказательства одинаково качественны.

-- Как вы оцениваете возможности, которые процедура Гаагского трибунала предоставляет защите?

-- Милошевич располагает такими процессуальными возможностями для защиты, которых не предоставили бы обвиняемому ни в одном национальном суде. Подсудимому, который отказывается от адвоката, в Белграде, например, в лучшем случае разрешили бы задавать вопросы свидетелям, и все. И это долготерпение судьи, который позволяет обвиняемому далеко отклоняться от сути обвинения, позволяет, по сути, делать политические заявления... Как адвокат я бы таким отношением суда к своему подзащитному был бы доволен, но с точки зрения стороннего наблюдателя это недостаток трибунала. Трибунал пытается в глазах общественности выглядеть супертолерантным. Это не правовой подход, это политизирует суд.

-- Если бы вы были адвокатом Милошевича, как бы вы строили линию защиты?

-- С профессиональной точки зрения главное, за что может зацепиться опытный адвокат, -- длительный временной промежуток, к которому относится обвинение. За это время были совершены сотни военных преступлений. Милошевич несет за них ответственность, хотя он лично убийств не совершал. Но у него сотни тысяч соучастников. Я бы пытался утопить его ответственность в ответственности остальных. Кроме того, года до 1994-го Милошевич был вождем, обожаемым своим народом. За годы пребывания у власти он неоднократно выигрывал выборы, значит, пользовался общественной поддержкой. Хотя его уголовная ответственность, очевидно, может быть доказана, это обстоятельство судьи тоже должны принять во внимание.