В российской фискальной системе вскоре может появиться абсолютно новый налог в области природных ресурсов. Минфин разрабатывает проект поправок в Налоговый кодекс, вводящих так называемый налог на дополнительные доходы (НДД). Об этом заявила вчера замначальника департамента налоговой политики министерства Анна Салина. По ее словам, «ставка налога будет рассчитываться из рентабельности нефтедобывающих компаний: чем выше затраты, тем ниже налог». Действие НДД, по расчетам Минфина, должно привести к дифференциации налоговой нагрузки на добывающие компании, на чем уже два года настаивают нефтяники. Правда, те, ради кого эти преобразования проводятся, к предложениям Минфина отнеслись пока настороженно.

Представители нефтяной отрасли уверены, что государство хочет создать лишь видимость снижения налогового бремени, а на самом деле рассчитает налоги так, чтобы изъять еще больше. Почему власти вместо дифференциации ставки налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) вводят весьма сложный для расчета новый налог, они понять не могут. Или не хотят. Так как традиционно лоббистские усилия нефтяные компании направляли именно на пересмотр плоской шкалы НДПИ, сделавшей затруднительным трансфертное ценообразование.

В 2001 году роялти и ВСМБ (налог на воспроизводство минерально-сырьевой базы) были заменены одним оборотным налогом -- НДПИ, не зависящим от того, имеет ли компания прибыль. Минфин не отрицал, что налог установлен несправедливый, но потери от минимизации ВСМБ и роялти казна несла серьезные, и справедливость была принесена в жертву бюджетной целесообразности. Поэтому атаки заинтересованных структур на законодателей и фискальные ведомства с разнообразными предложениями по изменению налогового режима для «нефтянки» начались сразу же с момента введения плоской шкалы НДПИ.

У Минфина был четкий ответ: дифференцировать существующую ставку НДПИ, построив четкий механизм контроля за тем, какое предприятие более прибыльно, сегодня невозможно. «Как все это посчитать?» -- задает г-жа Салина вопрос, который в Минфине считают риторическим. Более разумным, как полагают на Ильинке, было бы ввести в дополнение к НДПИ новый налог, учитывающий затраты предприятий на освоение месторождений. Предполагается, что платежи за пользование недрами будут состоять из двух частей: уменьшенного НДПИ и рассчитываемого из рентабельности месторождения НДД. Снижение одного налога и введение другого, как заверила г-жа Салина, будет проходить одновременно.

Нефтяники на планируемое нововведение отреагировали сдержанно, опасаясь, что сокращение НДПИ если и произойдет, то очень незначительное, а вместо усовершенствования системы взимания налогов компании получат в дополнение к действующей ставке НДПИ новый налог. В ЛУКОЙЛе, подчеркнув необходимость введения дифференцированной ставки налога, от подробных комментариев инициатив Минфина отказались. Представитель «Роснефти» заявил, что изменения плоской шкалы в компании ждут давно, но расчетов, насколько убыточна именно для их компании плоская шкала, не проводили. Аналитик по нефти и газу ИК «НИКойл» Лев Сныков полагает, что «новый порядок не будет стимулировать компании вырабатывать старые месторождения, скорее, они будут стремиться вкладываться в новые, где по определению большие издержки».

Правда, учитывая то, что перераспределение доходов добывающих отраслей в предвыборной ситуации стало разменной картой многих политиков, Минфин с новым налогом решил не спешить. Самый ранний срок, когда можно ожидать его введения, -- 2006 год. Налоговое же ведомство сохраняет спокойствие, не исключая, что к тому времени в налогообложении природных ресурсов, вполне возможно, возобладает принципиально иной подход. «Вариантов изменения НДПИ сейчас так много, что мы не будем комментировать все инициативы Минфина, -- заявили корреспонденту газеты «Время новостей» в МНС, -- так что преждевременно пересчитывать, для кого налоги снизятся и насколько».