Девяносто девять из ста. В «Амфоре» вышел роман Тонино Бенаквиста «Охота на зайца» (перевод с французского Л. Ефимова). Бенаквиста -- тот самый итальянский француз или французский итальянец, шедевральный опус которого безуспешно пыталась навязать критика читателям два года назад. «Сага» упорно не желала продаваться, несмотря на извилистый сюжет, стремительный темпоритм и гениальные придумки маэстро. Наконец все встало на свои места. После успеха картины Жака Одиара «Читай по губам» не нужно никому рассказывать, кто выдумщик номер один в современной французской литературе. Что не подсевший на прозак Уэльбек -- это точно.

Тонино Бенаквиста -- великий сюжетостроитель, изобретательный и умный. В любом самом расхожем сюжете он умеет зацепить одну-единственную никем не использованную деталь и вокруг нее запустить хоровод истории. Его романы -- готовые сценарии. А в случае с «Сагой» это целая кипа сценариев. Его отношение к литературе сродни тому, что декларировал молодой Люк Бессон в отношении кино. Читателю нужен сюжет, и он его получит, авторское же высказывание прозвучит в антракте (если только автор на него способен). Одиаровский фильм про слабослышащую секретаршу так и остался бы французской версией «Страны глухих», если бы Бенаквиста не закрутил детективную интригу вокруг способности девушки читать по губам. Из крупного плана родился не только стилистический ход, но и визуальный код, выводящий картину на другой уровень.

С его романами происходит то же самое. На первый взгляд это хорошо придуманные детективные истории. Но в них всегда присутствует джентльменский набор деталей, заставляющих моторчик сюжета вращаться не так ровно, как положено в обычной криминальной драме. Бенаквиста прекрасно знает, что он круче всяких Пуаро, и поэтому легко бросает вызов классикам детективного жанра.

В «Охоте на зайца» сразу становится понятно, кто на этот раз заявлен в качестве конкурента: намек на «Убийство в Восточном экспрессе» не заметит только идиот. Итак, никакой охоты на заячьи шкурки в романе нет и в помине, зато наличествует горе-проводник по имени Антуан, променявший маршрут Париж--Флоренция на Париж--Венеция. За романтические мечты о зимней Венеции и поплатился. В вагоне №96 обнаруживается «заяц», пассажир с редким заболеванием крови, за которым одновременно охотятся швейцарские, французские и всемирные врачи. Безбилетник в свою очередь не может выбрать, кому повыгоднее продать свое драгоценное бренное тело так, чтобы обеспечить жене и детям безбедную старость. А проводник по имени Антуан вынужден это тело ото всех прятать, чтобы не лишиться ни жизни, ни работы. При этом главный герой не какой-нибудь романтик-работяга -- в Париже его ждет возлюбленная Катя и киноведческие штудии. Темп «Охоты» развивается под стать движению электровоза: сюжет долго разогревается, чтобы к концу набрать такую стремительную скорость, на какую только «Интерсити» способен. При этом остановки исполнены в самом что ни на есть венецианском -- поэтически-философском ключе. «До чего же печален венецианский скорый зимой перед своим отправлением в 19.32». Спросите Бенаквиста, откуда взялся этот безумный навороченный сюжет. И он ответит очень просто: из параграфа инструкции для проводника, висящей в каждом вагоне. «Оказать пострадавшему первую помощь -- ваш человеческий долг». Все читали -- он один догадался.

А вот роман другого итальянца, на этот раз -- титулованного классика. В питерском «Симпозиуме» вышел увесистый опус Умберто Эко «Баудолино» в великолепном исполнении Елены Костюкович. Если бы не драйв переводчицы, в котором угадывается ностальгия по великому и могучему, то незачем было бы пытаться тягать эту неподъемную ношу. Ибо «Баудолино» -- это не роман вовсе, а то, что называется словом «труд». Прочитать его просто «за здорово живешь» не получится. Это вам не «Имя Розы», где молодой профессор-структуралист, желая понравиться, делал глубокие реверансы в сторону читателя. «Баудолино» -- не книга, а библиотекарский справочник, из которого вырвали страницы системного указателя. Слишком много скрытых цитат и тайных отсылок. Ни один самый интеллектуально развитый и пытливый читатель не способен самостоятельно обработать такой поток информации. Для этого нужен специальный отдел толкователей и дешифровщиков. «Баудолино» как будто написан не для читающего интеллигента, а для будущих комментаторов. Судите сами.

Действие разворачивается в 1204 году в Константинополе. Итальянский воин Баудолино свидетельствует о нашествии крестоносцев. После чего история уходит в глубь ХII века, когда этот самый Баудолино был усыновлен императором Фридрихом Барбароссой. Эко перерабатывает по новой сюжеты мировой истории. Лженаследнику престола Священной Римской империи приписываются такие всемирно известные акции, как поход за Гробом Господним, поиски Святого Грааля, строительство Нового Иерусалима и нахождение царства Святого Пресвитера.

Семидесятилетний профессор из Италии создает целую энциклопедию средневековых мифов, параллельно разоблачая саму идею мифотворчества. «Баудолино» -- текст, наполненный историческими фактами, семиотическими фигурами и гашишным галлюцинозом. С одной стороны, это доподлинный профессорский роман, читать который скучно, с другой -- рефлексия на тему творчества вообще. Литературного в частности. Баудолино -- alter ego стареющего Эко. Такой же враль и болтун, перемалывающий историю на свой манер. Впрочем, об этом еще Лукиан писал. О том, что правдивых историй не бывает.