Вся новейшая история российского Кавказа свидетельствует: туда, где плохо, приходят религиозные экстремисты. О ваххабизме и ваххабитах в Карачаево-Черкесии газете «Время новостей» рассказал кадий духовного управления мусульман КЧР Исмаил-хаджи БОСТАНОВ.

-- Исмаил-хаджи, можно ли сказать, что сотни лыжников и альпинистов, каждый год приезжающих отдыхать на Домбай, попадают прямо в логово религиозных фанатиков? Много ли в Карачаево-Черкесии ваххабитов?

-- Я не могу вам точно сказать, да и никто не может. Они ведь не объявляют вслух, что они ваххабиты. Но проблема есть, и она появилась не вчера. Все это началось еще в 1991 году, причем не здесь, а в Москве, где была создана так называемая исламская партия «Возрождение». Одним из ее лидеров стал карачаевец Магомет Беджи Улу. Здесь тогда тоже были большие проблемы: республике грозило раздробление по национальному признаку. И Беджи Улу как раз был среди тех, кто ратовал за отделение Карачая. Он стал самопровозглашенным имамом, у него было три десятка охранников, оружие, все как положено. И он нашел аудиторию. Но мы тогда провели съезд мусульман Ставрополья и Карачаево-Черкесии, и большинство сказало: с ваххабитами нам не по пути, республика должна быть единой. А все эти новые веяния из-за границы, исламского толка, они нам чужды. У нас другой менталитет, другой уклад жизни, другое восприятие ислама. Мы сами знаем, как нам лучше обустроить республику.

-- А в чем, собственно говоря, их «поползновения»?

-- Они проповедовали, что республика должна разделиться, и шельмовали всех имамов, всех мулл, которые служили в советское время. Якобы под контролем властей нельзя было исповедовать подлинный ислам. Но на самом деле им нужна была только власть. Обычно, когда говорят о ваххабитах, все дело почему-то вращается вокруг религии. Но им нужна власть светская. Что может им дать духовная власть? То же, что она дает мне? Право ездить по мечетям и медресе за свой счет на своей машине?

-- Про ваххабитов в последние годы говорят постоянно, а вот кто это такие, никто толком объяснить не может...

-- В двух словах. Как вы знаете, была Османская империя, она существовала около 600 лет. В пору рассвета ее могущества все ее боялись. Но в XVII--XVIII веках стала на ноги Англия. Англичане стремились в Индию и Персию. Индусы как таковые не оказывали сопротивления, но там были мусульманские правители, с которыми справиться было нелегко. Тогда в Англии было создано министерство колоний, где специально готовили миссионеров. Миссионеры знали языки, у них были деньги. Они приходили на места и специально искали убогих, людей без идеи, которые готовы за деньги сделать все что угодно. Одного из них они нашли в Аравии, в Наджде. Еще 1400 лет назад пророк предсказал, что из этого места возникнут рога шайтана. Так вот, в Наджд пришли миссионеры и нашли там этого человека, Мухаммада ибн Абд аль Ваххаба. Он был знатного рода, отец его и дядя были известными теологами. Уже когда они обучали его, они заметили и сказали ему: «Ты не так мыслишь, твои мысли идут вразрез с исламом». Англичане дали ему денег. Он был грамотный человек, прекрасный оратор, он воспользовался моментом. В исламе есть такое понятие -- муртад, отверженный. Это человек, который перед лицом великих алимов (ученых) трижды отрекся от своей веры. Так вот, аль Ваххаб сказал, что все современные ему мусульманские руководители -- муртады, их можно убивать и забирать их женщин и дочерей. Англичане знали, к кому прийти, -- они пришли к кочевникам. Кочевники -- прирожденные воины: лошади, сабли, все как положено. Последователи Ваххаба собрали армию и принялись бомбить турецкую империю.

-- Но все это вроде бы очень далеко от сегодняшнего дня.

-- Да, но это был очень серьезный проект, рассчитанный на столетия. Посмотрите -- 1914 год, мировая война. Сидней Рейли знал 28 диалектов арабского и делал то же самое, что Ваххаб в XVIII веке, -- собрал вокруг себя арабов для того, чтобы развалить Турцию. Обратите внимание: все земли, которые остались после Османской империи, достались англичанам. Вот это называется ваххабизм. Обычно, когда говорят о ваххабитах, представляют себе бородатых людей в шароварах. Но когда надо, у них европейский костюм, хороший галстук, в руках -- маленький компьютер. А когда надо, они становятся религиозными. За ними стоят могущественные институты. Они знают: вложи в это дело один рубль -- получишь миллион.

-- А откуда ваххабизм взялся на современном российском Кавказе?

-- Были люди, которым очень важно было построить трубопровод Баку--Джейхан так, чтобы он проходил не по территории России. А Россия хотела строить трубу через Чечню в Новороссийск. Им нужно было, чтобы труба шла по-другому, и они этого добились. Сейчас все только и говорят: сколько людей убивают в Чечне. А людей убивают, потому что за это платят деньги. Нет денег -- нет и ваххабизма. У них нет никаких религиозных идей, это чисто политическое явление. Религия им интересна постольку поскольку. Говорят, что в Чечне идет джихад. Знаете, если бы это был джихад, по моей вере я был бы обязан быть там. Но там джихадом и не пахнет.

-- Ну, в Чечне, допустим, есть нефть. Но что им может быть интересно в Карачаево-Черкесии?

-- Здесь Кавказ. Кавказ маленький, возникнет проблема здесь -- это сразу отразится на всем Кавказе. Есть люди, есть силы, которые заинтересованы в том, чтобы эти территории от России отделить. Но я знаю, и очень многие здесь знают, что без России мы никуда не уйдем. Меня Россия не содержит, тем не менее я это прекрасно понимаю.

-- Может быть, вы преувеличиваете угрозу? Все-таки пока в республике относительно спокойно, и вроде нет таких ваххабитских анклавов, как в Дагестане в 1999 году...

-- На сегодняшний день, слава богу, такого нет. Но в начале 90-х было что-то похожее. Опасность есть и сейчас. Ваххабизм есть. Семена посеяны. А народ у нас неграмотный. Так что есть все предпосылки. У нас нищая, очень трудная республика. Пока это так: они будут сохранять свое влияние, пусть не открытое, а тайное. Знаете, откуда берется тиф? От грязи. Так и ваххабизм. А у нас, у духовенства, просто нет возможности объяснять людям разницу между тем, что говорим мы, и тем, что говорят они.

-- Почему?

-- Мы работаем на общественных началах, а у них есть деньги. Духовная власть нужна им только на первом этапе, потом им понадобятся свои депутаты, главы районов, мэры городов. Когда все начиналось, эти ребята о религии никакого представления не имели. Я лично знал всех, кто в 90-е годы имел исламское образование. Тогда за границей учились только несколько человек, остальные все имамы, шейхи, муфтии, кадии закончили медресе в Бухаре или Ташкентский исламский институт. Этих ребят там не было. И религию я знаю лучше их. Может, в арабском языке они и сильнее, но религию лучше знаю я. Зато у них были деньги. И никто с ними не борется.

-- А откуда они берут деньги?

-- Ну, я им деньги не давал, ни сейчас, ни тогда. Насколько я знаю, в СССР им никто не давал деньги. Зато я прекрасно помню, как в СССР приезжал Мун. Границы были открыты, и к нам пробиралась всякая нечисть. Приходили, ездили по всем районам страны, и их никто не останавливал. Ваххабиты готовят и присылают к нам своих эмиссаров, они даже могут быть немусульманами, а просто ради «крыши» принять ислам. Они грамотно, не спеша, ведут свою работу. Говорят, что нет пророка в своем отечестве, -- им действительно верят больше, чем представителям традиционного духовенства. Они используют неграмотность населения. Выдергивают какие-то аяты из Корана и говорят: «То, что вы до сих пор делали, неправильно. Мы знаем, как правильно делать. А ваши руководители, они все учились в советское время, и все они бывшие сотрудники госбезопасности». Про меня говорили, что я полковник. Я всегда отвечаю, что в моем возрасте уже как-то обидно в полковниках ходить. Больше им говорить нечего. Если им предлагаешь публичную дискуссию, никто не выходит. Никогда.

-- А Магомет Беджи Улу так и остается до сих пор имамом Карачая?

-- Он самоназванный имам. Я не видел его лет десять. Но я знаю, что в прошлом году он приезжал в Домбай на конференцию имамов Карачаево-Черкесии. Он часто ездит за границу, где-то бывает. Их несколько таких, как он, и им где-то дают деньги.

-- Интересно, а куда именно они ездят?

-- Это вам лучше спросить в ФСБ.

-- Почему им все-таки верят больше, чем традиционному духовенству?

-- Понимаете, то, что мы говорим, многим кажется невыполнимым. Я говорю: жить нормально -- это как крутая гора. Идешь, ползешь, падаешь, спотыкаешься, трудно -- но в конце рай. А то, что они предлагают, -- это спуск. Бежишь нормально, падаешь, встаешь, играешь, все легко. Но в конце ждет ад. Идти на поводу своих страстей -- это недопустимо для мусульманина. А наши народы в последние годы претерпели полную деградацию всего того, чем кавказцы всегда отличались от других людей. Раньше были обычаи, было какое-то почитание старших, женщин. Убийств было меньше.

-- Дело только в этических расхождениях?

-- Нет. Власть, похоже, не заинтересована, чтобы как-то помочь нам. Каждый год 12--15 человек заканчивают в Черкесске наш Исламский институт. Пять-шесть человек из их числа я сам лично назначаю имамами в мечети. Им по 22--23 года. Два-три года они работают, потом приходят ко мне и говорят: «Исмаил-хаджи, извини. Мы не можем больше работать, у нас нет денег, нет дома, нечем кормить семью». И уходят. А на их место становится какой-нибудь невежественный старик, у которого есть пенсия, какое-то минимальное благополучие. Но он неграмотен, и он может пойти по пути ваххабитов. У нас в республике 4,5 тысячи милиционеров, и они не могут справиться с проблемой. В 2001 году я последний раз ходил в правительство, они там обсуждали программу борьбы с ваххабизмом. Я встал и сказал: если бы вы мне дали хотя бы то, что потратили на это совещание, я бы больше сделал. Дайте мне хотя бы 50 имамов, и, я гарантирую, отношение станет совершенно другое. Все, что нужно, -- это основы религии в школах, для христиан и для мусульман. История религии, учебники, часы в школе -- вот что нужно, чтобы ваххабизма не было! Понимаете, если человек поступает плохо, потому что не знает, как правильно, его надо учить, а не наказывать.

-- Кстати, об образовании. Не пострадал ли в борьбе с терроризмом Исламский институт в Черкесске, который вы возглавляете?

-- Нет, у нас нет проблем с властями. У нас учится больше 80 студентов, работаем с 1993 года. Мы очень тщательно отбираем преподавателей. Просились к нам многие -- из Сирии, Иордании, Эмиратов. Я никого не принял. У нас контакты только с «Асхаром» (Каирский исламский университет. -- Ред.) Некоторые наши студенты ездят туда учиться.

-- Не получится ли, что они вернутся оттуда готовыми ваххабитскими проповедниками?

-- Ни в коем случае, «Асхар» -- очень уважаемое богословское учреждение с 1200-летней историей. Там не учат чему попало. Это те, которые ездят самостоятельно, -- они учатся непонятно где и непонятно чему. Ездят в последнее время много, особенно молодежь. Для этого есть возможности -- в Саудовскую Аравию, например, можно ездить бесплатно.

-- Исмаил-хаджи, а насколько оправдано с богословской точки зрения связывать с религией последние теракты-самоубийства?

-- Неоправданно. В хадисе сказано, что даже в самом тяжелом случае мусульманин не должен себя убивать. Это не имеет никакого отношения к вере. Но многие представители духовенства сами много делают, чтобы в сознании людей закрепилась такая связь ислама и терроризма. Когда был «Норд-Ост», выбежал Равиль Гайнутдин и все другие. Зачем? Зачем они делают себе пиар на таких вещах?