Фестиваль молодой драматургии «Любимовка» был основан в 1990 году Михаилом Рощиным, Алексеем Казанцевым и Виктором Славкиным. Впоследствии к ним присоединились Михаил Угаров, Елена Гремина, Ольга Михайлова, Максим Курочкин... Это независимый фестиваль, основанный драматургами старших поколений для открытия новых имен. Каждый год со всей страны на конкурс присылают пьесы -- кто по Интернету, кто по почте. А летом -- уже не в бывшем имении Станиславского Любимовка, а в Москве или каком-либо подмосковном пансионате -- те произведения, что признаны наиболее интересными, группа приглашенных режиссеров и актеров разыгрывают перед публикой. Такое наскоро подготовленное представление называется читкой -- читка дает возможность автору увидеть, как его пьеса взаимодействует с театральной реальностью. В этом году Фестиваль молодой драматургии совпал по времени с двумя крупными форумами -- Чеховским театральным и Московским международным кинофестивалем, что заслонили его своим масштабом. Тем не менее, судя по количеству и качеству пьес-участниц, новая драма сегодня переживает взлет. И на отсутствие внимания не жалуется. Об особенностях конкурса этого года обозревателю газеты «Время новостей» Алене СОЛНЦЕВОЙ рассказала драматург и один из устроителей фестиваля Елена ГРЕМИНА.

-- У вас в этом году какое-то рекордное количество участников из регионов. С чем это связано?

-- На этот раз мы очень широко рекламировали конкурс, печатали объявления в местных газетах. Отдельно проводились конкурсы молодых драматургов в Сибири («Новый стиль -- Sibaltera») и в Эстонии, победители которых получали право приехать на «Любимовку». Конкурс у нас открытый, есть только возрастные ограничения -- до 35 лет, но если автор новый, неизвестный и написал первую пьесу, то можем сделать исключение. Всего было прислано около 200 пьес -- отобрали более четырех десятков. Принцип отбора довольно прост: каждую пьесу читает не менее двух экспертов, и каждый ставит плюс, вопрос или минус. Если пьеса получает хотя бы один плюс или вопрос, ее читает кто-то еще, ставятся оценки. Те пьесы, что набирают больше шести баллов, получают шанс быть прочитанными на фестивале. В этом году на конкурс прошло очень много пьес, было 42 показа, масса новых имен.

-- А откуда приезжают участники?

-- Примерно половина -- москвичи. Из Питера был только один драматург, Сергей Радлов, -- это, конечно, мало. Мы совместно с фестивалем «Новая драма» будем проводить в Петербурге конкурс молодых драматургов, чтобы как-то их активность реанимировать. Довольно много народа приехало из Екатеринбурга и Новосибирска, это результат сибирского конкурса, проводимого Викторией Холодовой. Были два абсолютно неизвестных нам прежде талантливых автора из Томска. Очень сильная группа из Тольятти: во-первых, уже хорошо известные нам братья Дурненковы и Вадим Леванов, но, кроме того, еще два ярких дебютанта -- Юрий Клавдиев и Кира Малинина. Просветительская деятельность Театрального центра Вадима Леванова с его «Майскими чтениями» создала в городе такую атмосферу, что теперь начинающие литераторы пишут не стихи, не прозу, не песни, а именно пьесы.

Были авторы из Красноярска, Иркутска, Кемерова, Литвы, Эстонии, Грузии.

-- А много ли прошедших через «Любимовку» драматургов нашли свое счастье с театрами?

-- Самые яркие примеры перед глазами: Ольга Мухина именно на «Любимовке», еще в 1996 году, познакомилась с Театром Фоменко -- возник спектакль «Таня-Таня». Василий Сигарев там встретился с Кириллом Серебренниковым, причем драматург из Нижнего Тагила, чьи пьесы никогда не были поставлены у него на родине, нашел единомышленника в молодом режиссере из Ростова-на-Дону: из этой встречи возник спектакль «Пластилин» -- успех в Москве, постановка в лондонском «Роял-Корт», британская премия за лучший дебют... и карьера Серебренникова. Братьями Пресняковыми после успеха в «Любимовке» их пьесы «Европа--Азия» заинтересовался МХАТ...

Каждый год дает какой-то результат. Театр «Роял-Корт» теперь приезжает на наш фестиваль как на смотровую площадку и обязательно потом вывозит кого-то к себе. Были в этом году наблюдатели из Франции, Германии.

-- А кто нынешние фавориты?

-- Для меня открытие года -- авторы из Тольятти. Радует, что там образовалась своя школа, отличающаяся отсутствием спекулятивности, естественностью. Их пьесы написаны искренне и просто очень талантливо.

Пьесой Александра Найденова «Вперед и с песней» (про судьбу уральской поэтессы Ларисы Порфирьевны Ратушной, которая много лет провела в сталинских лагерях, прошла через ужасные испытания, а теперь, несмотря на очень преклонный возраст, приехала к нам на фестиваль) заинтересовались во Франции, сейчас составляется международный проект. К осени результаты будут более определенными.

-- Намерены ли вы издавать сборники этих пьес?

-- Что-то попытаемся сделать. Но у нас некоммерческий малобюджетный фестиваль. Нас поддерживает, вот уже второй год подряд, Московский комитет по культуре, выделяя деньги в рамках программы «Открытая сцена». Министерство культуры нас, к сожалению, игнорирует, и хотя мы каждый год подаем заявку на финансирование, нам всегда отказывают.

-- Странно, поскольку Министерство культуры всячески декларирует необходимость работы с регионами...

-- Мы ведь даже не просим денег на гонорары. И показы пьес, работа организаторов, чтение пьес экспертами -- все бесплатно, это общественная работа, у нас за десять лет все это отлажено. В этом году у нас было особенно много людей из провинции, так что деньги, совсем небольшие, нужны: на проезд их в Москву, проживание и очень скромное питание.

Тем не менее попытаемся сделать дешевое издание некоторых пьес. Кроме того, на фестивале «Новая драма» запланирована программа из лучших пьес, представленных на «Любимовке».

-- Насколько появление большого количества интересных пьес связано с объективными процессами, происходящими в театре и литературе? Или это только результат активной деятельности группы лиц, которая создала канал для их появления и презентации?

-- Были годы падения интереса к современной пьесе со стороны театров и публики, и закономерно, что за таким периодом идет период повышенного внимания. Конечно, наличие структур, которые могут помочь таланту выявиться, стимулирует. Это нормально, так должно быть. Плохо, что раньше этого не было. Должны быть конкурсы, стипендии, гранты, и во всех развитых странах они есть, там полно каналов, по которым государство, если оно ценит свою культуру, помогает тем, кто решился на такое, в общем, коммерчески не доходное дело, как что-то сочинять. Но мне кажется, что сам процесс появления новых пьес можно катализировать или затормозить, но искусственно создать нельзя. Если ничего не растет, то и поливай не поливай -- все без толку. С другой стороны, мы знаем, что и через асфальт прорастет то, чему суждено, но процесс труднее пойдет и будет хуже.

-- Что сегодня более актуально: документальная драма, попытки самовыражения или, быть может, поэтические пьесы?

-- Необыкновенная популярность документальной драмы, которая приобрела черты специфического российского феномена, вполне объяснима после многих лет господства метафорического театра, абстрактной драматургии. За этим интересом явно что-то стоит. Видимо, раз в сколько-то лет прививка натурализма необходима, чтобы дальше драматургия сбалансированно развивалась.

Главная тенденция конкурса этого года -- появление реалистических пьес в традиции Островского. Их очень долго не было. Было засилье как бы «обэриутской» драмы или тарантиновщины, однажды мы даже ввели мораторий на подражание «криминальному чтиву». А тут появился целый ряд пьес про окружающую нас жизнь; они, как правило, написаны уже довольно зрелыми людьми и кажутся очень искренними. Простые человеческие истории: например, про то, как человек пропил свою квартиру, а в последний момент спохватился и пытается бороться. Или история мальчика, торгующего пепси-колой на перекрестке. Или -- человека, которого друзья вовлекли в финансовую пирамиду... То есть истории людей, которым удалось преодолеть обстоятельства. Именно эта программа будет нами показана на фестивале «Новой драмы». Это довольно просто написанные произведения, но они были очень хорошо приняты публикой.

-- Интересно, почему документальность, подлинная или мнимая, оказалась так востребована. Не заменяет ли она отсутствие художественной цельности, целостного авторского видения, которое стало почти невозможным в нашей современной культуре, с ее форсетным зрением и раздробленным сознанием? Может ли сегодня драматург создать живой характер?

-- Это очень сложная задача -- во все времена. Но на этот раз мне показалось, что персонажи узнаваемы. Возможно, сейчас пришло время активного освоения действительности. Во всех случаях, о которых я говорю, важно было ощущение собственного опыта автора, искренности, своей боли, ощущение, что человек пишет про себя, хотя это скорее всего и не так. Видимо, сейчас собственный опыт автора, его безыскусная искренность кажутся более востребованными, чем мастерство и изощренность.

-- Можно ли это играть в традициях старого театра?

-- Не знаю, думаю, что новые истории театр должен рассказывать как-то по-новому. Прошло время избыточного театра, когда смотришь на сцену и думаешь: ну пусть перестанут уже кривляться, поменьше бы этих натужных метафор, дайте просто досмотреть историю до конца.

-- Из какого социального слоя появляются новые драматурги, почему они вдруг стали пьесы писать?

-- Люди очень разные. Кто-то работает преуспевающим менеджером нефтяной компании, а кто-то почти люмпен, денег у него совсем нет, кто-то студент, кто-то усердно служит, у кого-то свой бизнес. Литературным трудом не живет никто. Кроме москвичей, из которых многие заняты в производстве сериалов, что очень плохо сказывается на качестве пьес: за редким исключением телевидение портит, нарушает какой-то специфический драматургический нерв. Это все равно, что ставить слишком много спектаклей. Мое личное мнение: ударный труд в искусстве не полезен. По моим наблюдениям, если человек в то время, когда идет формирование его личности, много работает для денег, а потом садится писать для души, что-то не получается. Другое дело, если автор уже сложился -- ну какой есть, такой есть.

Смысл «Любимовки» в некоторой степени -- в идее бескорыстной совместной творческой работы. Ни за пьесы, ни за их постановку, ни за организацию фестиваля никто не получает денег, но все с удовольствием в нем участвуют, потому что чувствуют: в этом есть смысл. Это время, когда все друг другу помогают. Когда человек что-то отдает другому, он счастлив. Вот Интернет -- посмотрите, какие в нем есть потрясающие сайты по истории, философии. Кто-то сканировал, подготовил и выложил туда, скажем, уникальные архивные источники, мемуары. Кто-то делится со мной ресурсами, информацией для моей, скажем, работы. Я беру эти ресурсы, когда мне нужно, и даже спасибо этому человеку не говорю. Сейчас, когда за все приходится платить, значение некоммерческих зон, объединяющих людей, будет только возрастать.