Валентина Михайловна Доброногова -- самый злостный нарушитель российско-украинской границы. Каждый день она, минуя пограничный и таможенный контроль, по многу раз незаконно пересекает незримую черту, разделяющую два суверенных государства. Иначе жить Валентина Михайловна просто не может. Дело в том, что дом Доброноговых находится на территории Украины, а вот ворота во двор дома и часть огорода оказались в России.

Живет Валентина Михайловна на Железнодорожной улице станции Успенской, что на границе Ростовской и Донецкой области. Пока Украина и Россия были братскими республиками единого и неделимого Советского Союза, такой же единой была и Успенка. Теперь она превратилась в два сопредельных иностранных поселка: причем граница прошла, что называется, по живому. Больше всех не повезло семье Доброноговых: их подворье бывшая административная граница между Ростовской и Донецкой областями разрезала пополам. Впрочем, и соседей Доброноговых по украинскому закутку Успенки счастливцами никак не назовешь. Украине отошла крохотная часть поселка, всего 14 дворов, основная же часть Успенки осталась в России. Организованный специально для украинских жителей поселка магазин -- планово убыточный: какая может быть коммерция, если круг покупателей ограничен всего четырнадцатью дворами? Поэтому магазинчик работает ни шатко ни валко: скажем, хлеб сюда завозят всего раз в неделю. Вот и приходится жителям украинской Успенки ходить за хлебом к более благополучным российским односельчанам. Только вот внука, к примеру, Валентина Михайловна за хлебом послать не сможет. Чтобы перейти с Украины в Россию, требуется паспорт. К тому же ребенка должен сопровождать взрослый. Если это не родитель, а дедушка или бабушка, то с них на границе помимо свидетельства о рождении внука, скорее всего, потребуют еще и нотариально заверенное разрешение на визит в иностранное государство от мамы и папы ребенка. Правда, иногда вместо нотариально заверенного документа, который стоит хоть и небольшую, но денежку, либеральные по отношению к советским соотечественникам российские и украинские пограничники еще принимают бумаги с печатями ЖЭКов, товариществ собственников жилья или предприятий, где работают родители.

Взрослая дочь Валентины Михайловны живет отдельно от родителей, в российской части Успенки, и ходить в гости к пожилым родителям вынуждена через границу со всеми вытекающими отсюда процедурами и неудобствами.
Пограничные подземелья

«Таких населенных пунктов, как Успенка, на российско-украинской границе несколько, -- говорит начальник Ростовской таможни генерал-майор Юрий Михеев. -- Например, поселок Чертково граница вообще делит пополам. С одной стороны железнодорожного полотна Россия, с другой -- Украина. Четная сторона улицы -- в одном государстве, нечетная -- в другом». Еще хуже, когда граница разрезает пополам предприятия и колхозы, которые теперь живут в удивительном правовом режиме. Директора некоторых хозяйств вынуждены, объезжая свои поля, постоянно нарушать границу. Мы с нашими украинскими коллегами на такого рода «нарушителей» смотрим спокойно. Ведь в Советском Союзе никто административной границы между Ростовской, Донецкой и Луганской областями не отмечал, а теперь это 660 километров сухопутной и 150 миль морской государственной границы. И эта граница порой так причудливо пересекает наши общие коммуникации, что обеспечить полноценный таможенный и пограничный контроль на всех ее участках не представляется возможным. Есть даже отрезок железнодорожного пути, идущего в основном по России, который тянется вдоль границы и лишь в одном месте захватывает десять километров украинской территории. По идее мы с украинцами этот десятикилометровый участок железнодорожной ветки должны с обеих сторон оборудовать пунктами пропуска. Однако это дорого и по большому счету бессмысленно, поскольку поезда там следуют без остановки.

Еще более запутанная ситуация с шахтами Донбасса, которыми испещрены недра приграничных районов Донецкой, Луганской и Ростовской областей. Причем луганские шахты и терриконы находятся на расстоянии прямой видимости от ростовских. А под землей десятки километров горной выработки. Порой шахтеры, спускаясь в забой, по два часа на специальных электропоездах добираются до своего рабочего места по длиннющим подземным коридорам, которые то и дело заворачивают на территорию соседнего государства. В этом нет ничего удивительного, ведь шахты создавались еще во времена СССР. Впрочем, по мнению генерал-майора таможенной службы Юрия Михеева, устраивать границу на глубине нереально. Г-н Михеев надеется, что «у нас с Украиной вскоре будет единое экономическое пространство, и российская таможня станет работать на украинской границе в том же режиме, что и на белорусской, где граждане Белоруссии и Украины избавлены от многих таможенных процедур».
Бутылочное горлышко

Если облететь российско-украинскую границу на вертолете, то можно увидеть, что она с каждым годом становится все капитальнее. Процедура проезда из России на Украину и обратно становится все более похожей на путешествие в дальнее зарубежье. До виз дело еще не дошло, однако с недавних пор на границе гражданам обоих государств приходится заполнять миграционные карты. Постепенно вдоль границы растут и полноценные пункты пропуска, ничем не уступающие тем, что Россия имеет на границе с Финляндией или Китаем. Только в этом году на рубежах с Украиной будут сданы в эксплуатацию три новых российских пункта пропуска: «Новошахтинский», «Гуковский» и «Куйбышево-2». Стройки настолько масштабные, что неосведомленным людям может показаться, будто в степи строятся небольшие заводы. Каждый новый пункт обходится федеральному бюджету примерно в 6--9 млн рублей.

Впрочем, как говорит начальник Южного таможенного управления генерал-лейтенант Сергей Курдюмов, новые пропускные пункты должны максимально упростить для граждан и участников внешнеэкономической деятельности обоих государств пересечение границы. Это, по его мнению, поможет «преодолеть раздражение, которое испытывают люди, которые прекрасно помнят, как еще 11 лет назад они свободно проезжали из Донецкой или Луганской области в Ростовскую безо всяких постов, по любой из дорог, соединяющих Россию с Украиной».

Действительно, новые пункты пропуска оборудуются по последнему слову техники и будут иметь отдельные полосы движения для автобусов, грузовиков и легкового транспорта. Однако вряд ли после того, как они будут сданы в эксплуатацию, на российско-украинской границе исчезнут пробки, в которых порой приходится стоять по полтора часа. Скажем, в допограничный период корреспонденту газеты «Время новостей» доводилось из украинского города Комсомольское доезжать в Ростов-на-Дону за 2 часа 10 минут. Теперь в праздники или выходные, когда приграничный транспортный поток многократно возрастает, только на таможенном посту в районе Успенки приходится терять два часа. Все дело в том, что Россия и Украина обустраивают свои пункты пропуска с разной интенсивностью. К примеру, напротив возводимого суперсовременного российского пункта пропуска «Куйбышево-2» у украинских таможенников и пограничников стоят допотопные вагончики, которые по определению не в состоянии обслужить большой транспортный поток. В результате получается эффект бутылочного горлышка. Начальник отдела развития инфраструктуры Южного таможенного управления Александр Шевцов утверждает: «С российской стороны можно без задержки пропускать мощные транзитные потоки грузов, а с украинской образуются очереди. Причем «Куйбышево-2» далеко не единственный подобный пример. То же самое можно наблюдать в Нехотеевке Белгородской области, где у российского пункта пропуска 22 полосы движения, а у украинского до сих пор только две».

Украинцы тормозят развитие своего пункта пропуска напротив «Куйбышево-2», так как он находится на трассе Ростов--Харьков, которая еще фактически не существует. Трасса стратегическая и могла бы стать кратчайшим сухопутным путем, соединяющим Западную Европу и Украину с югом России. Однако дорога проектировалась еще в советские времена, и теперь большая ее часть должна достраиваться украинской стороной. Когда завершится эта стройка, никто сейчас не берется даже предсказывать. Поэтому может статься так, что сдаваемому в декабре суперсовременному «Куйбышево-2» долгое время некого будет оформлять.

Впрочем, на Дону уже не в первый раз сначала строят таможню, а уж потом к ней тянут дороги. Когда в декабре 1749 года атаман Даниил Ефремов, услаждая столичных чиновников донской стерлядкой, пробил указ Елизаветы I о создании Темерницкой таможни, ее начали возводить на территории современного Ростова, в некотором отдалении от традиционных торговых путей. По идее таможня должна была возникнуть в 70 километрах западнее Ростова, в первой столице донского казачества Старочеркасске, через который, собственно, и шли торговые караваны. Однако казачки к тому времени уже обложили транзитных купцов собственными таможенными пошлинами, взимая с торгового люда десятину. И если бы в Старочеркасске с купцов стали брать еще и государственный таможенный сбор, торговые караваны обходили бы донскую землю стороной.

Поэтому Темерницкую таможню было решено строить ниже по течению Дона, на некотором удалении от торговых путей. Но очень скоро на месте Темерницкой таможни вырос Ростов, став главным торговым городом юга России. Возможно, и «Куйбышево-2» ждет такая же судьба. Новый город на этом месте, конечно, вырастет вряд ли, но вот масштабный грузовой транзит на этом участке границы ожидается. Правда, не раньше, чем будет введена в строй трасса Ростов--Харьков.
Частная таможня

Вообще история, как известно, повторяется. И новые странички в летописи южно-российской таможни порой удивительным образом напоминают события двух-, трехвековой давности.

В XVIII веке казаки вставали на объездных дорогах вокруг Старочеркасска и брали пошлину с купцов, пытавшихся сэкономить на таможенных платежах. Спустя 250 лет потомки тех самых казаков в районе Новошахтинска делали то же самое. Когда 1 октября 1992 года ростовские таможенники впервые встали на границе России с Украиной, большинство машин стало ездить через границу в обход одиноких государственных таможенных постов. Местное население сориентировалось мгновенно. Двое безработных шахтеров установили на одной из таких объездных дорог самочинный шлагбаум, вырядились в камуфляж и принялись взимать пошлину. С кого деньгами, с кого бутылкой и закуской. Народ безропотно платил. Частная таможня просуществовала почти сутки и, может быть, работала бы и дальше, если бы не завистливые земляки, сообщившие куда надо.

Невиданные прежде на российско-украинской границе таможенники в октябре 1992-го на первых порах никак не могли внушить населению, что Украина и Россия отныне суверенные государства со всеми вытекающими отсюда процедурами. Поначалу водители автомобилей проезжали мимо таможенников, даже не притормаживая. Лишь когда на укрепление границы бросили милицию, таможенный контроль стал постепенно налаживаться. Потом, правда, милиция очень не хотела уходить с пограничных рубежей. Рассказывают, как один милицейский майор уговаривал высокопоставленного таможенника из Москвы оставить его подразделение на таможенном посту, взамен обещая обустроить пост навесом и заасфальтировать вокруг территорию. Как тут не вспомнить существовавшие на Дону в XVIII веке откупные таможни, содержавшиеся частными лицами. Платил частник государству нечто вроде налога на вмененный доход -- и спокойно рулил таможней. Впрочем, милицию с границы все же убрали.

Проезд через российско-украинскую границу -- совершенно бесплатный. Однако зачастую водители, чтобы пересечь невидимую черту, разделяющую Украину и Россию, по неведению платят то за какую-нибудь страховку, то за экологический контроль или просто экологический сбор. В районе Успенки с украинской стороны впритык к таможенному посту стоит маленький вагончик, где страховой агент киевской страховой компании продает россиянам полис обязательного страхования «автогражданки». Технология продажи примерно такая: украинский таможенник кивает в сторону вагончика и просит дооформить там документ на временный ввоз транспортного средства. Водитель подходит к вагончику, где его предупреждают, что без полиса на Украину машину не впустят, а кроме того украинские гаишники станут штрафовать бесстраховочного россиянина на каждом шагу, так что проще заплатить 180 рублей -- и ни в чем себе не отказывать. За страховку конечно же можно не платить. Разумнее сразу идти разбираться с таможенником, указавшим на вагончик. Но он, улыбаясь, скажет, что это вы просто не так его поняли, а на самом деле надо идти в другой вагончик -- экологической службы. Там человек ставит штампик и, не поднимая глаз, говорит: «30 рублей». Их, естественно, тоже платить не надо, достаточно попросить кассовый чек -- и все вопросы отпадают сами собой. Однако все эти разбирательства занимают минут 10--20. Кроме того, большинство людей не знают своих прав, и страховку, по наблюдениям корреспондента газеты «Время новостей», покупают примерно трое из четырех водителей. Нельзя сказать, что с российской стороны нет чего-то подобного. В Ростовской области от России дежурит Военно-страховая компания. И вряд ли страховщикам удалось бы продавать столько страховок вне пункта пропуска. Люди зачастую покупают полисы, считая, что это обязательная бумага, без которой невозможно пересечь границу.
Земляки Верещагина

В кабинете начальника Ростовской таможни генерал-майора Юрия Михеева на стене, где обычно у чиновников сегодня размещается фотография Владимира Путина, висит потрет Павла Луспекаева, сыгравшего самого знаменитого таможенника страны -- Верещагина. И хотя «Белое солнце пустыни» всего лишь художественный вымысел, Верещагин для южно-российских таможенников -- почти реальный персонаж. Ростовские служители границы обязательно между делом помянут, что Луспекаев выходец из здешних мест, что его отец родился в Мясниковском районе, в хуторе Большие Салы, что близ Ростова. И что настоящая фамилия исполнителя роли Верещагина -- Луспекян. А нынешний глава Мясниковского района Луспекян не кто иной, как родственник Павла Луспекаева.

Вообще в истории таможенного дела на юге России зачастую очень сложно отличить миф от реальности. К примеру, приезжающим на Дон иностранным туристам любят показывать в районе города Аксая таможенную заставу XVIII века с крепостью. Однако, как признался газете «Время новостей» заведующий отделом музея города Аксая Петр Аваков, на самом деле строение, выдаваемое за таможенную заставу с крепостью, это всего лишь глубокие подвалы усадьбы, толстые стены и большой земляной вал которой были нужны, чтобы круглый год сохранять температуру на уровне 14 градусов. Сама же таможенная застава, ничуть не напоминавшая крепость, располагалась как минимум в полутора километрах западнее крепости и до сегодняшнего дня не сохранилась. Видно, подобные легенды призваны восполнить исторически бедный для южно-российских таможенников советский период, когда в Ростовской области, Ставропольском крае, многих северокавказских республиках своих таможен не было вовсе. Из славных советских страниц южно-российские таможенники вспоминают разве что 22 мая 1961 года, когда в аэропорту Адлер сотрудники туапсинского поста оформляли в первую заграничную командировку Юрия Гагарина.
Фермер -- враг контрабандиста

Две с половиной тысячи километров российской границы с Грузией, Азербайджаном, Казахстаном и Украиной, находящиеся в ведении Южного таможенного управления, сегодня самые необустроенные и беспокойные. Впрочем, с точки зрения безопасности российско-украинский участок большой тревоги не вызывает, несмотря на то, что между постами таможенного и пограничного контроля в среднем 100 километров не прикрытой никакими инженерными сооружениями границы.

«Полноценно оборудованной границы, как с Финляндией, у России с Украиной никогда не будет, -- считает генерал-майор Михеев. -- Нужды в этом нет. Российско-украинская граница в сравнении с другими участками криминальной никак не назовешь. Ежегодно поток контрабандных грузов на данном участке российской границы снижается. Люди привыкают ездить через пункты пропуска, цивилизованно оформлять свои грузы. За прошедшие десять лет все осознали, что Россия и Украина хотя и близкие, но все же разные государства».

Украинские и российские контрабандисты промышляют в основном горюче-смазочными материалами, углем, автозапчастями. Несколько лет назад каждую ночь из России в сторону Украины прямо по полям следовали караваны бензовозов с выдвинутыми машинами наблюдения, разведкой. Тогда на Украине с топливом было особенно трудно, и контрабандные ГСМ обогатили многих жителей приграничной зоны. Скажем, в не самом богатом населенном пункте Матвеев Курган Ростовской области, который находится в считаных километрах от Украины, за несколько лет выросло множество двухэтажных домов из итальянского кирпича, хотя никаких крупных предприятий здесь нет и большими экономическими успехами Матвеев Курган на Дону никогда не славился.

«Эффективно бороться с контрабандистами на российско-украинской границе, где степной ландшафт и более тысячи дорог, возможно только взаимодействуя с украинскими коллегами, -- считает заместитель начальника по силовому обеспечению Южного таможенного управления генерал-майор Виктор Коптенко. -- С украинскими таможенниками у нас соблюдается негласное соглашение, в соответствии с которым мы по очереди патрулируем те или иные участки границы. Они шумят в одном районе, мы обозначаем присутствие в другом, потом меняемся местами. Если где-то появляется наш СОБР, контрабандная жизнь в этом районе надолго замирает. Аналогичным образом мы патрулируем и 700 километров российско-казахской границы. Там не так давно наш вертолет преследовал легковушку контрабандистов, после чего сверху на них высадился СОБР. Разговоров среди местных жителей было месяца на два, примерно столько же они воздерживались от любых контрабандных вылазок, опасаясь вертолетного таможенного десанта».

Хотя таможенники и говорят, что никаких инженерных сооружений на российско-украинской границе нет, тем не менее часть дорог, идущих в объезд пунктов пропуска, все-таки перекопана. Делают это, как выясняется, местные фермеры, которым контрабандные бензовозы губят посевы. Они же стали и главными оперативными помощниками таможенников, за что, правда, периодически получают угрозы от людей, промышляющих масштабной контрабандой, сроки за которую сейчас дают условные.