В пресноватой программе московских музеев выставка «Коллаж в России» должна была стать лучом света -- ярким и веселым. Ведь коллаж не просто одна из многочисленных техник изобразительного искусства. Это художественный праздник непослушания, дерзкое преодоление традиционных рамок искусства, его ненормативный язык. Тема позволяла (даже обязывала) показать не просто лучшие и знаменитые, но и очень разные произведения: бодрое художественное хулиганство, рождавшее новые техники в начале ХХ века, идеологически ангажированное довоенное искусство, муки и радости «нонконформистов» вчерашних дней и звезд сегодняшних. Имена кураторов -- опытных, чутких и трудолюбивых Ксении Безменовой и Анны Чудецкой -- внушали надежду.

Как и следовало ожидать, выставка получилась представительная и многодельная. Работы, разнообразные по форме и содержанию, были тщательно собраны из Третьяковской галереи, Архива литературы и искусства, частных собраний. Много было уникальных, редко, а то и никогда не выставлявшихся коллажей. К выставке вышел каталог -- красивый и информативный. Выставка последовательно разворачивает рассказ о раннем периоде «бури и натиска», когда только появившийся на свет коллаж бойко осваивал окружающее пространство (тогда Алексей Крученных придумал русский аналог иностранному слову коллаж -- «цветная клей»). Еще более подробно исследует современные формы утратившей былой напор, но все еще актуальной техники.

Увы, несмотря на обилие положительных качеств, выставка «Коллаж в России» оказалась самой тусклой в цикле «Графика ХХ века». Энтузиазм кураторов, бурливший в предыдущих выставках цикла -- «Книга художника» (1999) и «Метаморфозы бумаги» (2001), -- резко пошел на убыль, вписываясь в аккуратную концепцию того, что принято в музеях называть «научной выставкой». Коллаж в России оказался меньше чем коллаж. Просто техника, из которой вычли все смыслы, тщательно удалив энергию провокации, беспорядка, с которым некогда связано было вторжение посторонних предметов в идеальное пространство чистого искусства. В изобилии имен терялись звездные, в монотонном ряду сливались работы современных художников. В неравной борьбе между зрелищностью и наукой победила последняя. Впрочем, научный принцип тоже не был выдержан до конца. Огромная лакуна образовалась по окончании славного авангардного прошлого. Недопущенными оказались слишком идеологизированные фотомонтажи и фотоколлажи 1930-х.

Звезды этого «неудобного периода» -- Клуцис и Кукрыниксы представлены на выставке вскользь. Кураторы поддержали новейший вариант истории отечественного искусства ХХ века, в котором существует лишь два периода: авангард в начале века и второй авангард во второй половине столетия. С будто бы отсутствовавшей серединой.

Особенно обидно, что цензура (или самоцензура), столь жестоко обкорнавшая выставку, кажется, была не идеологической, а эстетической. Ничего слишком -- жесткого, сурового, болезненного -- будто стало ее девизом. Нарочитая усредненность позволила при отборе руководствоваться исключительно технологией коллажа, бестрепетно поставить в один ряд произведения самостоятельные и служебные, сделанные для театра или кино. И потому остается неясным, зачем собственно художники огород городили, приклеивали аккуратно (или небрежно) бумажки, тряпочки и фотографии одну к другой. По какому праву «просто техника» стала героиней выставки.