Абсолютное нежелание европейцев идти на компромисс по принципиальной для нас проблеме Калининграда, которое проявилось на только что прошедшем саммите Россия--ЕС, стало для многих неожиданностью. Как же так, только что обнимались с Бушем, пили шампанское за Римскую декларацию, говорили об общеевропейских ценностях -- и на тебе. Чтобы разобраться, что произошло, нужно прежде всего понять, как отношения с Россией видятся на «той стороне». И не являются ли наши собственные помыслы о совместной с «ними» хорошей жизни наивными и простодушными?

Те, кто жил и работал на Западе в горбачевскую эпоху и позднее, отлично помнят, что реакция на нашу «перестройку», равно как и последующее «начало реформ», была там двойственной. Западная пресса охотно вторила отечественной, предсказывая энергетический, топливный и другого рода коллапсы в России что называется в ближайшую зиму. Европейские и американские эксперты наперебой рисовали мрачные картины краха российской экономики, развала армии, системы здравоохранения, образования, соцобеспечения и всего того, что составляет опорные блоки существования любого государства.

Пик позитивного отношения к нашим революционным переменам 90-х отмечался именно в те моменты, когда «новизна» вызывала в нашей повседневной жизни наибольшие трудности. Западноевропейцы с готовностью откликались на нашу острую нужду. Направляли масло, сахар, мясо и прочее из того, что было, подчеркну, абсолютно необходимо для поддержания жизнеспособности, точнее предотвращения обрушения гигантской державы, охваченной тотальным кризисом. Обрушения на них.

Признавая уход военной, в т.ч. ядерной угрозы с Востока в прошлое, Запад не на шутку опасался обвальной экономической иммиграции бывших советских граждан. Было хорошо известно, что средняя квалификация российских гастарбайтеров в сочетании с готовностью довольствоваться относительно скромной платой за труд легко бы конкурировала с избалованностью социальными правами жителей западного крыла «общего европейского дома». (Кстати, строительство последнего, о чем много говорилось в период совместных плясок на обломках «железного занавеса» и Берлинской стены, было обречено не в последнюю очередь по этой причине.)

Сегодня на Западе признают, что чернушные прогнозы не оправдались. Удручающий, но очевидный факт состоит в том, что наша живучесть, способность к возрождению, мягко говоря, не радует богатых соседей по Европе. Чем убедительнее признаки стабилизации, а тем более роста нашей экономики, чем спокойнее обстановка в стране, чем суше и деловитей наши отношения с братским зарубежьем, тем суше и строже их реакция. А чему им, собственно, радоваться?

В самом деле: Россия в международных долгах, как в шелках, а живет все более нормальной жизнью повседневных забот. Экономические показатели, перепроверенные экспертами МВФ и другими профессиональными скептиками, показывают какой-никакой, но рост российской экономики, реанимацию экономических связей, доказавших свое право на жизнь не только в России, но и в масштабах СНГ. Центростремительная тенденция на территории бывшего СССР -- слабоватая, неоднозначная, но очевидная во многих проявлениях. При том, что Россия по-прежнему занимает огромное географическое пространство и обладает крупнейшими в мире природными и квалифицированными людскими ресурсами. Да и былой хаос амбиций в российских верхах внезапно (по крайней мере для Запада) растворился в некоем однородном представлении о политическом развитии, олицетворением которого является российский президент. Все это для Запада весьма серьезно уже в том смысле, что идет вразрез с прогнозами полного запустения бывшего «поля советской экономики» и расчетами на его тотальный передел.

Поспешность, с которой Запад стал втягивать бывших союзников России по СССР, Варшавскому договору и СЭВ в свои экономические и военно-политические структуры, слишком нарочита. Особенно в отношении таких восточноевропейских стран, как, например, Румыния и Болгария, которые ни по каким значимым показателям не дотягивают до уровня не то что членов, но и кандидатов в члены НАТО и ЕС. Процесс активного собирательства Соединенных Штатов Европы (которые В.И. Ленин в свое время считал невозможными) запущен на полную катушку. Разумеется, без России. Военно-политические и экономические ставки слишком высоки для Запада, чтобы упускать период российской слабости и не удовлетворять свои самые нескромные геостратегические аппетиты.

Реальное, т.е. в конкретных показателях, наше возрождение как великой державы, появление мощных «Соединенных Штатов России» означало бы для процветающего Запада появление мощного конкурента. И не где-то в другой части глобуса, а здесь, под боком, со всеми вытекающими последствиями для давно поделенного рынка товаров, услуг, труда, технологической специализации. Вот для чего, вернее от чего, и нужен еэсовский и натовский «заборы». Получается, что зрелой Европе с ее устоявшимся благополучием выгодно вести дело к тому, чтобы Россия подольше выкарабкивалась из трясины социально-экономических проблем, оставаясь на «нефтяной игле», строгой дозированности технологической подпитки и вообще на «жесткой сцепке», не позволяющей нарушать выбранную Западом дистанцию конкурентоспособности.

Особенно важно как можно дольше не давать России чувствовать себя равноправным партнером на западноевропейских, а скоро и общеевропейских рынках. Даже с тем скудным арсеналом экспортных предложений, который у нее имеется сегодня: сырье, сталь, текстиль. Одновременно нужно продолжать откачивать из России высокотехнологические мозги, строго следя за их конкурентно опасным проникновением в страны третьего мира, хотя бы под предлогом какой-нибудь опасности, например, распространения военных технологий. С их стороны это не злой умысел. Это нормальная самозащита. Фактически -- «профилактика» возрождения России.

Так что общего дома нам не видать. Станем с Европой дружить домами. Разными.