Резкое обострение ситуации в Кашмире не изменило решения индийского премьера Атала Бихари Ваджпаи посетить этот штат, охваченный пламенем насилия и террора. Накал, однако, не мог не повлиять на тональность риторики г-на Ваджпаи, сделав ее до предела воинственной. Обратившись к солдатам, он заявил, что пришло время для судьбоносной схватки. «Понимает наш сосед этот сигнал или нет, принимает мир это в расчет или нет, история станет свидетелем этого. Мы напишем новую главу побед, -- сказал он. -- Давайте работать для победы. Будьте готовы к жертвам. Но нашей целью должна быть победа. Потому что пришло время для решительной битвы». Желая как можно выше поднять моральный дух войск, Ваджпаи заклеймил пакистанскую армию как сборище трусов, лишенных мужества сразиться с индийскими солдатами лицом к лицу. Засылаемые из Пакистана террористы-смертники «не сражаются, они лишают жизни невинных людей», сказал Ваджпаи, напомнив, что жертвами недавнего нападения на индийский военный лагерь в Калучаке стали прежде всего женщины и дети.

Если понимать пламенные речи индийского премьера буквально, весь мир стоит на грани катастрофы. Аналитики ожидают, что на возможную антитеррористическую операцию Дели на пакистанской части Кашмира Исламабад может ответить применением ядерного оружия. Если конфликт выйдет из-под контроля и Индия запустит по соседу свои ракеты, число ядерных взрывов может достичь нескольких десятков. Однако на самом деле такое развитие событий не очень вероятно. Новый виток индо-пакистанского противостояния длится уже полгода, и за это время успела сформироваться достаточно стереотипная ситуация: на территории Индии происходит новый теракт, Дели выступает с угрозами в адрес Исламабада, после чего пакистанское руководство с гневом отметает все обвинения в свой адрес. Затем вступает Вашингтон, который начинает убеждать Исламабад хоть как-то приструнить распоясавшихся боевиков. Вчерашняя риторика Ваджпаи резка вдвойне, поскольку за короткий срок произошло сразу два крупных теракта -- расстрел семей индийских военных и убийство умеренного кашмирского политика Абдула Гани Лоне.

На какое-то время давление США помогло заморозить напряженность между Индией и Пакистаном, президент Мушарраф принял жесткие меры против боевиков, количество терактов в Кашмире сократилось. Однако теперь дела плохи и в Кашмире, и в самом Пакистане, о чем свидетельствует решение Великобритании вывести оттуда часть дипломатического персонала из-за «террористических угроз». Западные аналитики полагают, что последние теракты организованы консервативными силами из пакистанской межведомственной разведки (ISI) и направлены не только на «священное» дело избавления Кашмира от власти Дели, но и на ослабление власти президента Мушаррафа в самом Пакистане.

Во время визита Ваджпаи улицы кашмирской столицы Сринагара опустели -- объявленная ранее местными националистами забастовка протеста по поводу приезда руководителя страны наложилась на спонтанную акцию протеста по проводу гибели Лоне, слывшего умеренным политиком, выступавшим против насилия, за мирный путь построения кашмирского самоуправления и за диалог с Дели. Лоне защищал идеи «кашмирского национализма» и с большим скепсисом относился к идее слияния индийской части Кашмира с Пакистаном. Он даже имел смелость заявлять, что «боевики-гастролеры» больше не нужны и им пора домой: «Они не поддерживают независимость Кашмира. Для них это часть международной борьбы за исламизацию мира». После убийства Лоне его сын Сажжад уверенно заявил, что смерть отца -- дело рук пакистанских спецслужб и фундаменталистов из числа кашмирских сепаратистов. Правда, на следующий день он отказался от своих слов, объяснив их «эмоциональным всплеском». Смерть Лоне в одночасье изменила политический ландшафт в Кашмире, поставив под вопрос планы Ваджпаи провести там свободные выборы в законодательную ассамблею штата, в которых смогут участвовать и сепаратисты. Умеренные силы еще долго не оправятся от удара, а политикам-радикалам взрывчатка и автомат куда милее парламентского кресла.