Ветераны концлагеря Маутхаузен ждут от начавшегося исследовательского проекта не только возможности поделиться воспоминаниями: многие из них надеются, что в этой связи им удастся еще раз привлечь внимание к проблеме выплаты компенсаций.

Разумеется, речь не только о Маутхаузене: в России живут около 400 тысяч человек, считающих себя жертвами национал-социалистского режима, -- те, кого угоняли на работу за Запад. Как известно, в феврале 1999 года немецкое правительство решило, что проще будет сразу выплатить единовременное возмещение всем пострадавшим, чем участвовать в бесконечных судебных процессах, которые все чаще инициировались во всем мире. Компенсировать принудительный труд пообещали узникам концлагерей и гетто, рабочим индустрии и сельского хозяйства, даже батракам на фермах. В зависимости от степени тяжести подневольного труда немецкие власти обещали выплатить от 700 до 15 000 марок.

Капитал специально созданного федеральным правительством ФРГ фонда «Память, ответственность и будущее» изначально составил 10 млрд марок: половину внесло немецкое правительство, другую половину -- предприятия, которые в 1933--1945 годах использовали рабский труд остарбайтеров. Первые реальные деньги российские бывшие узники получили летом 2001 года -- в нашей стране организацию выплат взял на себя Фонд взаимопонимания и примирения.

В Австрии создан свой фонд «Примирение, мир и сотрудничество». С 2000 года он также начал выплаты разовых компенсаций. Он принимает обращения от пострадавших до 27 ноября 2002 года. Правда, Австрия платит только тем бывшим узникам концлагерей, которым не удалось получить компенсацию от немецкого фонда. И, например, претензии ветеранов, прошедших Маутхаузен и его филиалы, направляются только в ФРГ.

Из-за этой путаницы, задержек с выплатами и перехода европейских государств к расчетам в единой валюте многие российские старики просто боятся не получить обещанных денег. По словам главы Общества бывших российских узников Маутхаузена (ОБРУМ) Федора Солодовника, среди его товарищей до сих пор очень невелик процент тех, кто уже получил деньги. «Узников Маутхаузена всего около 300 человек, -- говорит он. -- И с тех пор как немцы решили платить компенсации, умерли уже 40. Между тем бывшие узники лагерей наиболее остро пострадали в годы войны. В России их осталось всего около 5 тысяч, это чуть больше 1% всех пострадавших от нацизма. Им так хочется хотя бы на старости лет пожить в благоустроенной квартире и иметь в достатке все необходимое».

Сам Федор Степанович был угнан из оккупированного Харькова в 1942 году, в неполные 17 лет. «В Дрездене на бирже труда меня за 10 марок приобрела хозяйка фермы из-под Бреслау, -- рассказывает он. -- С фермы я быстро убежал, но был пойман и попал сначала в концлагерь Гросс-Розен, а потом и в Маутхаузен, в ноябре 1943 года. Я однозначно могу вам сказать, что 15 000 марок далеко не могут покрыть реального труда подневольных рабочих и богатства, созданного их руками. Плодами труда заключенных до сих пор пользуются и Германия, и Австрия. Не говоря уж о моральном вреде и этической стороне дела».

Представители российского Фонда взаимопонимания и примирения уверяют, что именно бывшие узники лагерей являются до некоторой степени «привилегированной» категорией. Поскольку фонд выплачивает компенсацию не сразу, а в два этапа, и только бывшим лагерникам сразу полагается 75% суммы. Остальные категории на первом этапе получают меньше -- от 35 до 50%. Дело в том, что окончательное число претендентов до сих пор неясно. «В базе данных нашего фонда зарегистрированы почти 395 тысяч человек, претендующих на выплаты, -- говорит руководитель фонда Наталья Малышева, -- но не у всех пока собраны необходимые документы. Одних свидетельских показаний о пребывании человека в концентрационном лагере или на принудительных работах недостаточно». Правда, для подачи заявок был установлен жесткий срок, который окончательно истекает 1 апреля: в оставшуюся неделю еще можно подать заявление на бланке установленного образца. С учетом роста количества претензий руководство фонда хочет сделать как лучше и сразу заплатить хоть часть, а оставшуюся сумму поделить так, как удастся. В итоге 100% обещанной компенсации не получит никто.

«Причина в том, что с самого начала российский фонд передал немцам ошибочные данные, -- объясняет г-н Солодовник. -- Россия заявила всего 130 тысяч пострадавших, в то время как их больше примерно втрое. Поэтому на долю нашей страны, исходя из названной ею цифры, было выделено всего 835 миллионов марок. Для сравнения, доля Украины -- вдвое больше. Очевидно, для полной выплаты полученная Россией сумма должна быть увеличена, но это зависит в том числе и от властей Германии. Решение вопроса в любом случае потребует времени. А ветераны очень боятся не дождаться».

Но и «первый транш» получили еще далеко не все, да и немногие счастливцы не перестают жаловаться на сложности. Фактически деньги узникам платят местные отделения Сбербанка. Если претендент в течение двух месяцев не получает перевод, сумма снова уходит со счета. «Вернуть ее очень непросто -- надо с самого начала проходить всю процедуру, -- жалуется Федор Солодовник. -- Как будто никому не важно, что речь идет о пожилых людях. Кто-то из нас не может ходить, а иногда, наоборот, почтальон приносит извещение, а человека нет дома. Так он может даже не узнать о том, что пришли деньги».

Конечно, в конце концов дело не в формулярах и очередях в Сбербанке: суммы компенсаций по меркам сегодняшней российской жизни не так уж малы, и такая поддержка гораздо важнее любых высоких слов. Сам за себя говорит тот факт, что Фонд взаимопонимания и примирения не разглашает информацию о тех, кто получил деньги, -- из соображений их же безопасности. Но при этом большинство ветеранов едва ли согласится, что происшедшее с ними искупается разовой материальной помощью. А вот с точки зрения фонда «Память, ответственность и будущее», после выплаты всех положенных денег у ветеранов, видимо, не должно остаться ни материальных, ни моральных претензий. В формуляре ходатайства о компенсации есть специальный абзац, где говорится об отказе от любых дальнейших требований к Германии и Австрии, а также к немецким предпринимателям. По словам президента немецкого фонда Михаэля Янсена, вся программа выплат закончится в 2003 году. После этого дело будет закрыто.