В конце улицы показалась толпа, и все бросились врассыпную. Сам я едва успел вскочить в закрывавшуюся уже дверь магазина. Охранник захлопнул ее, лязгнула стальная защитная решетка. За окном, размахивая национальными флагами и выкрикивая лозунги, шли люди: в основном молодые мужчины, но попадались и женщины. Зверские, перекошенные лица. В руках камни и палки. Не успевшие спрятаться прохожие робко вжимались в стены. «Боже, -- вздохнула стоявшая рядом темнокожая женщина, -- когда же все это кончится»...

Накануне президентских выборов, которые должны пройти в Зимбабве 9--10 марта, по центру столицы Хараре маршировали сторонники Боба, Роберта Мугабе, -- бессменного лидера государства, приведшего свой народ к независимости 22 года назад. Избирательная кампания в этой небольшой стране на юге Африки привлекла внимание всего мира. Уже два года Зимбабве переживает подлинную агонию. Ее трясет лихорадка жестокого политического, экономического и социального кризиса. На глазах у всех гибнет чудеснейшая страна, которую считали надеждой Черного континента.

Впервые попав в Зимбабве еще в середине 80-х годов, я, повидавший на своем журналистском веку немало африканских стран, глазам своим не поверил: будто очутился в сказке. Благоустроенный деловой центр Хараре с частоколом современных высотных зданий не уступал европейским городам. Утопающие в зелени спальные районы, сплошь застроенные добротными виллами, дышали благопристойностью, покоем и уютом. Везде чистота и порядок. Диковинное по тем временам для советского человека изобилие товаров, особенно продуктов: одной собачей еды десятки сортов. И все это в Африке, где повсеместно царили отсталость, нищета, голод.

Зимбабве гордились, ее ставили в пример. Не все, мол, на Черном континенте так плохо. Молодая республика, возникшая на месте Южной Родезии в 1980 году, скоро стала председателем Движения неприсоединения, уважаемым членом британского Содружества наций. Страна славилась политической стабильностью, демократичностью, прочным экономическим положением.

Все это в прошлом. Сегодня республику раздирают распри. США и Европейский Союз ввели против Хараре санкции за нарушение прав человека, подавление оппозиции, поощряемое сверху насилие. Страну грозят исключить из Содружества. У Зимбабве самые высокие в мире темпы экономического спада, эксперты всерьез говорят о возможности национального дефолта. Зимбабве превратилась в страну постоянного дефицита. Сначала исчез бензин, приходилось часами томиться под палящим солнцем, чтобы заправить машину. Периодически отключают свет и воду. Исчезают продукты: сахар, подсолнечное масло, молоко. В последние недели пропала кукурузная мука, основная пища подавляющей массы населения. Там, где она есть, выстраиваются длиннющие очереди людей с талончиками. Россиянина старшего поколения такое не удивит. Но Зимбабве никогда не знала не то что голода, но даже перебоев в поставках продуктов. Теперь же ООН печется об оказании экстренной продовольственной помощи, миллионам угрожает недоедание в государстве, прежде кормившем не только себя, но и весь регион. Чудовищная метаморфоза.


Черный передел

В омут глубочайшего кризиса Зимбабве начала стремительно погружаться два года назад. Точкой отсчета можно считать март--апрель 2000 года, когда «ветераны освободительной борьбы» начали захватывать белые фермы. Власти заявили, что у народа лопнуло терпение и протест носит стихийный характер. Исправляется, мол, историческая несправедливость, когда лучшими угодьями владеют 5 тысяч семей потомков европейских переселенцев, а миллионы черных крестьян страдают от безземелья.

На первый взгляд так оно и есть. Аграрный вопрос действительно стоял в стране довольно остро. Только вот почему взрыв недовольства случился спустя 20 лет после обретения независимости? Не потому ли, что накануне правящая партия «Африканский национальный союз Зимбабве -- Патриотический фронт» (ЗАНУ-ПФ) затеяла референдум о новой конституции и с треском его проиграла?

Противником правительства выступило «Движение за демократические перемены» (ДДП), совсем недавно созданное на базе независимых профсоюзов. Это было настоящим шоком. ЗАНУ-ПФ, сыто и сонно почивавшая на лаврах своей героической борьбы с режимом Яна Смита (последнего родезийского премьера, передавшего власть черному большинству), неожиданно увидела угрозу собственной безраздельной монополии на власть. Оппозиция в Зимбабве существовала и прежде, но была хилой, разрозненной и совершенно безопасной. И вдруг появился грозный соперник, да еще перед парламентскими выборами. Вот тут-то и пошел черный земельный передел. По Зимбабве прокатилась волна погромов. Фермерские усадьбы грабили, сжигали, пытавшихся оказать сопротивление избивали и убивали.

Помню тогдашнее ощущение страха и беспомощности. Бесчинствующие толпы стали выше закона. Государство не вмешивалось, хотя творился откровенный произвол. Белая община, привыкшая к цивилизованному существованию, была раздавлена -- не столько физически, сколько морально. Ведь страсти по земле мгновенно приобрели расовую окраску. Противоречия по признаку цвета кожи существовали и до того. Горячей любви между белыми и черными не наблюдалось, но не было и лютой ненависти. Недаром же Зимбабве представляли образцом успешного национального воссоединения после раскола, существовавшего в Южной Родезии.

Теперь в одночасье возродилась прежняя вражда. Причем не на бытовом, а скорее на официальном уровне. «Белые повинны во всех бедах, пусть катятся восвояси», -- заявляли высокопоставленные лица. Побежденные родезийцы составили заговор с целью вернуть свое утраченное господство, говорили лидеры ЗАНУ-ПФ, а их орудием выступает «Движение за демократические перемены». Ведь то, что белые серьезно помогли ему встать на ноги финансово и организационно, ни для кого секретом не было. Собственно, именно «Движение за демократические перемены» и было на самом деле главной мишенью погромов. В хаосе разбушевавшихся земельных страстей сторонники ЗАНУ-ПФ крушили оппозицию.

В такой атмосфере в Зимбабве летом 2000 года состоялись парламентские выборы. ЗАНУ-ПФ выиграла их с минимальным перевесом. Но перевести дух правящей верхушке было некогда. Она знала, что всего через полтора года грядет более серьезное испытание: выборы президента. В отличие от борьбы за депутатские мандаты тут решается вопрос о верховной власти. Ходили слухи, что голосование отменят или отложат в долгий ящик. Но выборы все-таки назначены. По мере их приближения резко вверх поползла кривая насилия. Правительственная пропаганда против оппозиции перешла все этические нормы. Как будто речь идет не о легальной парламентской партии, а о врагах нации, уголовных преступниках. Приняты драконовские законы. Один ограничивает свободу прессы, другой позволяет властям терроризировать оппозицию под предлогом защиты национальной безопасности. Длительное заключение предусмотрено, например, за предание гласности сведений, порочащих правительство, или критику президента. Глава государства, как небожитель, не подлежит критике.


Христианин, не знающий пощады

В Хараре ходит шутка: «Чем Бог отличается от Боба? Бог не считает себя Бобом». Боб -- это президент Роберт Мугабе, два десятилетия бессменно правящий страной с момента создания Зимбабве. Он один из последних ветеранов антиколониального движения, приведший родину к независимости. Мугабе действительно сражался за свободу, сидел в тюрьме, был в изгнании, вел партизанскую борьбу. Короче, ему вполне подходит определение «национальный герой».

Долгое время Роберт Мугабе пользовался заслуженным уважением. По профессии школьный учитель, он разительно отличался от старого поколения африканских лидеров, среди которых преобладали военные, порою совсем примитивные и неотесанные солдафоны. Зимбабвийский же президент прекрасно говорил, имел светские манеры, отличался трезвостью суждений и вообще способностью мыслить.

Мне нередко приходилось наблюдать его вблизи. Подтянутый, всегда элегантно одетый, он умел расположить к себе аудиторию, держался естественно, шутил остроумно. Ни у кого не возникало сомнений в том, что его авторитет дома и за рубежом вполне заслужен.

Но шло время, и Роберт Мугабе менялся. Он все реже появлялся на публике, все больше отдалялся от народа. Президент никогда не любил критику, но в какой-то момент вовсе перестал ее воспринимать. Соратники, позволившие высказать что-то в его адрес, мгновенно попадали в опалу и удалялись с олимпа власти. Исчезали и потенциальные соперники. Еще на этапе освободительной войны многие популярные вожаки погибли при таинственных обстоятельствах. Позже в автомобильных катастрофах оборвалась жизнь нескольких талантливых министров.

Весьма показательна история с ныне покойным Джошуа Нкомо. Один из наиболее влиятельных черных лидеров, он выставил свою кандидатуру на президентских выборах перед объявлением независимости Зимбабве, но проиграл. Причина простая: Нкомо представлял народность ндебеле, составляющую треть жителей Зимбабве. Мугабе -- шона, коих насчитывается около 60%. Племенной расклад всегда играл в Африке значительную роль. Нкомо не смирился с поражением и жаждал реванша. Тогда Мугабе, обвинив его в подготовке переворота, безжалостно расправился с бывшим товарищем по оружию. Нкомо бежал из страны, а его сторонники подверглись жестоким репрессиям. Говорят, что погибло около 20 тысяч человек.

Но как только конкурент стал не опасен и запросил пощады, его простили. Нкомо вернулся на родину и получил пост вице-президента. Его партия слилась с партией Мугабе, который продемонстрировал мудрость, избежав внутреннего раскола. Но одновременно президент еще полтора десятка лет назад продемонстрировал, что может быть абсолютно беспощаден, если покушаются на его власть. Он очень мстителен, и, вероятно, в нынешнем белом погроме для него есть своя логика. Ведь после краха Южной Родезии белых Роберт Мугабе реально не притеснял. Их уровень жизни оставался, наверное, одним из самых высоких в мире. И, должно быть, Мугабе считает, что те отплатили ему черной неблагодарностью, поддержав ДДП. А раз так, то президент публично объявил белым войну.

Мугабе очень любит революционную риторику. Возможно, в глубине души он так и остался партизанским вождем, хотя скорее ему так проще оправдывать свои действия. Известный американский черный проповедник Джесси Джексон как-то назвал Мугабе «христианским социалистом». Воспитанный в детстве иезуитами, президент действительно отличается религиозностью. Это, впрочем, не помешало ему еще до кончины первой жены Салли иметь детей со своей секретаршей и нынешней супругой Грейс, которая на 40 лет моложе 78-летнего президента.

К социализму Роберт Мугабе всегда явно тяготел. Похоже, правда, что привлекали его в этом учении не научные постулаты, а идея об однопартийности, строгое единоначалие, жесткая пирамида власти, дающая неограниченные полномочия лидеру. В командной системе править удобнее и проще. В душе зимбабвийский лидер всегда был поклонником авторитарных методов, хотя под воздействием перемен в мире сохранял демократический фасад.

Мугабе говорит, что разочаровался в западном либерализме, особенно в плане экономики. Вновь вводится когда-то отмененный контроль над ценами. В ход опять пошли позабытые термины «неоколониализм», «мировой империализм». Их обвиняют в заговоре против Зимбабве. Насколько президент сам в это верит, сложно сказать. Может, просто пытается сыграть на патриотизме нации, по принципу «мы окружены врагами, все на защиту отечества», то бишь режима.

Известный южноафриканский правозащитник архиепископ Десмонд Туту не так давно сказал, что, старея и всеми способами цепляясь за власть, Роберт Мугабе превратился в карикатурного африканского диктатора. Тут я не согласен. И также не согласен, когда Мугабе за характерные усики именуют Гитлером или обзывают африканским Милошевичем. Ему далеко до какого-нибудь Бокассы, поедавшего своих политических врагов в прямом смысле слова, и даже до большого друга Советского Союза эфиопского полковника Менгисту Хайле Мариама, нашедшего, между прочим, убежище в Хараре. В конце концов лидер «Движения за демократические перемены» Морган Тсвангираи жив-здоров, дает интервью, а не расстрелян в застенке. Так что перегибать палку в демонизации его личности не стоит. Хотя, быть может, все еще впереди. Буквально на днях Тсвангираи и его ближайших соратников обвинили в государственной измене, выразившейся в заговоре с целью устранения Мугабе. Доказательство -- сомнительного происхождения видеопленка. Приговор в случае признания виновным -- смертная казнь...


Смертельный яд власти

Если бы Роберт Мугабе ушел с поста лет десять назад, он безусловно остался бы национальным героем и вошел в когорту прославленных африканских лидеров. Однако заслуги прошлого не спасают от провалов настоящего. Вероятно, Роберт Мугабе просто не способен осознать деформацию собственной личности. А может, наоборот -- он не изменился, изменилась Зимбабве и окружающий мир. Но как бы то ни было, ужасно, когда персональная трагедия лидера становится трагедией страны.

Главная беда президента Мугабе в том, что с какого-то момента (если быть точным -- с начала 90-х) он перестал сдерживать свое ближайшее окружение и позволил тому расхищать страну. Коррупция в Африке такая же неотъемлемая часть политического ландшафта, как пальмы и баобабы для пейзажа обычного. Ближайшие сподвижники Роберта Мугабе, которые вместе с ним пришли управлять страной, были людьми бедными. Власть они восприняли как возможность обогатиться.

После обретения независимости темнокожему населению обещали процветание. Но процветать стал лишь очень небольшой круг людей. Правящая элита, их родственники и друзья фантастически нажились. Министры при весьма скромной зарплате владеют громадной собственностью, и никто не удосуживается объяснять, на какие средства все это приобретено. По Хараре раскатывают шикарные лимузины. В элитных пригородах вырастают дворцы. Нувориши жируют, никого и ничего не стесняясь. Один мой знакомый, делавший внутреннюю отделку в доме Филиппа Чивенгвы, родственника Мугабе, депутата парламента и бизнесмена, рассказывал, что в его особняке 16 спален, 8 ванных, спортивный зал и кинотеатр. Какими путями наживаются подобные состояния, понятно.

Но если в одном месте прибыло, то в другом по неумолимому физическому закону должно убыть. Убыло у простого народа. Причем пострадали не только низшие слои общества, но и народившийся черный средний класс. Концы с концами не могут свести не только рабочие, но и государственные служащие, «белые воротнички». Глядя на верхи, они тоже стали заниматься хищениями, вымогать взятки. Словно раковая опухоль, эта болезнь разъедает страну.

В ногу с коррупцией идет некомпетентность. Все двадцать с лишним лет пребывания ЗАНУ-ПФ во главе государства на руководящих постах находятся практически одни и те же люди, которых держат не за деловые качества, а за личную преданность. Они пересаживаются из одного кресла в другое. Иной министр, поруководив, скажем, горнодобывающей промышленностью и завалив работу, направляется на ниву образования, оттуда -- на транспорт.

Всего лишь один пример того, как легко сгубить целую отрасль. Одной из основ национальной экономики Зимбабве всегда была добыча золота. В последние годы из-за чудовищной инфляции местная валюта стремительно обесценивается. Но обменный курс упрямо держат на отметке 50 местных долларов за один американский, хотя на «черном» рынке дают по 300--350. Однако государство, а только оно имеет право скупать золото, упрямо платило старателям по нереальному, заниженному официальному курсу. В результате добыча драгоценного металла сократилась с 27,7 тонны в год до 18 и продолжает падать. Горнодобывающие компании, чьи расходы превышают доходы, не собираются работать себе в убыток и закрываются. Иностранные фирмы распродают имущество и покидают страну.

В экономике происходят необратимые изменения. В наследство от Южной Родезии Зимбабве досталась великолепная инфраструктура. Ян Смит как-то вспоминал: при передаче власти Роберт Мугабе откровенно признался ему, что получил в свои руки фантастическую страну, жемчужину Африки. Жемчужина потускнела. Наследство не приумножили, а промотали. Год за годом шел медленный распад. Простой народ жил все хуже и хуже. И как закономерный результат недовольства таким состоянием вещей -- сформировалась мощная оппозиция. Истинная проблема режима не само «Движение за демократические перемены», а то, что его породило. Однако власти считают, что их главная задача -- сокрушить ДДП, чье появление на самом деле лишь симптом далеко зашедшей болезни.

Экономика воздействовала на политику, а в свою очередь дурная политика окончательно добила экономику. События последних двух лет катастрофически сказались на общей ситуации в Зимбабве. Страна жила, опираясь главным образом на горнодобывающую отрасль, туризм и сельское хозяйство. Про горную добычу уже говорилось. Туризму смертельный удар нанесла нестабильность. Аграрный сектор держался на высокотоварных коммерческих белых фермах, ныне разоренных. Правительство утверждает, что черные крестьяне, получившие землю, с лихвой восполнят потери в производстве продовольствия. Не верится.


За Зимбабве обидно

За пост главы государства борются несколько человек, но реальных соперников двое: лидер «Движения за демократические перемены» Морган Тсвангираи и президент Роберт Мугабе, который впервые столкнется с настоящей конкуренцией.

Независимые опросы общественного мнения показывали, что перевес у Тсвангираи. Однако ЗАНУ-ПФ ведет весьма агрессивную избирательную кампанию, не стесняясь в средствах. Кроме того, нельзя сказать, что у правительства нет сторонников. Среди горожан оно действительно крайне непопулярно. Но большая часть населения Зимбабве живет в сельской местности. А в отсталой деревенской глубинке у ЗАНУ-ПФ по-прежнему немало сочувствующих. Да и сбить с толку, а то и просто запугать неискушенных крестьян проще. Не случайно насилие в основном происходило в деревне.

Огромное влияние на расстановку сил оказал передел земли. Те, кто захватил или получил наделы, понятно, будут стоять за ЗАНУ-ПФ. Официальная пресса трубит, что если ДДП придет к власти, оно возвратит фермы прежним белым владельцам и вообще вернет страну во времена Южной Родезии. Роберта Мугабе представляют как истинного патриота, который печется о благе государства. А на ДДП вешают ярлыки предателей, готовых продать суверенитет родины. В правительственной газете The Herald постоянно публикуют по всю полосу карикатуру, на которой Морган Тсвангираи подносит Зимбабве на блюде британскому премьеру Тони Блэру. Недавно командующие вооруженными силами и сухопутной армией, комиссар полиции, начальник тюремной системы и руководитель спецслужб сделали примечательное совместное заявление. Они не признают президентом человека, не участвовавшего в партизанской антиколониальной борьбе и не разделяющего ценности освободительного движения. Всем было понятно, что угроза адресовалась Тсвангираи.

Но чем агрессивнее кампания ЗАНУ-ПФ, тем очевиднее, что власти не уверены в победе. Поэтому самый главный вопрос, насколько честными и свободными будут выборы. Запад требовал, чтобы присутствовали международные наблюдатели. Правительство Мугабе вроде бы согласилось, но исключило целый ряд стран Европейского Союза, в первую очередь Великобританию, обвинив их в предвзятости. Когда главу европейской миссии шведа Пьера Шори бесцеремонно выдворили из Зимбабве, ЕС отозвала всех. Впрочем, сотня-другая наблюдателей все равно не способна обеспечить полный контроль. Избирательных участков тысячи. До иных, расположенных в отдаленных районах, при плохих дорогах вовсе не доберешься.

Не хочу сказать, что результат выборов предрешен. Лишь стараюсь обрисовать обстоятельства, в которых они будут проходить. При этом иностранные СМИ сгущают краски. Посмотрев иные телевизионные сюжеты, можно вообразить, что в Зимбабве уже идет гражданская война и льются потоки крови. На самом деле за все время погибло не более ста человек, из них восемь белых. На минувшее Рождество столько же жизней оборвалось в автомобильных авариях. Для Черного континента счет ничтожный. В Руанде вон в межплеменном геноциде перерезали 800 тысяч, и мир не перевернулся. Но дело в том, что Зимбабве всегда была не совсем Африкой. Отсюда и иное отношение к тамошним событиям. Дело не в том, удастся или нет Роберту Мугабе и ЗАНУ-ПФ сохранить власть. Речь идет о судьбе страны. Ведь даже победа Моргана Тсвангираи не гарантирует перелома к лучшему. Слишком много накопилось острейших проблем, которые быстро и легко при всем желании не разрешить. Если Зимбабве рухнет, последствия могут быть самыми печальными для всего региона. В Африке полно примеров распада и деградации государств. Но Зимбабве не Сомали, и за нее очень обидно.