Назвать «Апрель» режиссерским дебютом будет, конечно, верно, но стилистически невыдержанно. Куда лучше к фильму Константина Мурзенко подходит родное и уютное слово «первенец» (памятное в первую очередь по посвящению к поэме «Москва--Петушки»). В нем без труда слышатся одновременно и веселые огоньки синего пламени «первача», и инфантильная нахохленность «птенца», и много чего еще «нужного» и «нежного», если пользоваться излюбленными оборотами новоявленного режиссера.

Мурзенко, в сущности, и сам таков -- нужный и нежный. И неудивительно, что в результате его дитятко оказалось похожим на папу куда больше, чем на маму. Вернее, на «Маму, не горюй!» После всенародно заслуженного успеха этого фильма, к которому Мурзенко написал самый известный на сегодня свой сценарий, от него ожидали в первую очередь повторения пройденного, лихого биса -- еще одной криминальной комедии, под завязку нашпигованной невообразимыми лексическими оборотами. В общем, того же самого, только с перламутровыми пуговицами. Но Мурзенко по-настоящему удивил всех, сделав фильм совсем другого рода. Как если бы Гай Ричи после «Карт, денег и двух стволов» поставил не «Большой куш», а, скажем, ремейк «Долгой страстной пятницы» -- самого знаменитого и совсем невеселого британского гангстерского фильма.

Если хитросплетения «Мамы» разворачивались на экране в ритме лихого матросского танца «яблочко», то в «Апреле» все происходит скорее по-довлатовски -- «медленно и неправильно». И не флотские распевки сопровождают проезды автомобилей по полутемным и зябким московским улицам (непривычный и отстраненный образ столицы как смутного объекта желания -- едва ли не одно из самых главных достижений фильма), а вязкая, расслабленно сосредоточенная в одной невидимой точке музыка в стиле даб, безупречно сработанная Данилой Калашником. Все главные герои фильма вынуждены заниматься не своим делом. Бывший детдомовец и мелкий мошенник Петр Апрель (Евгений Стычкин) вынужден стать наемным убийцей; попавший меж бандитских жерновов бизнесмен Вова (Денис Бургазлиев) возглавляет банду похитителей детей; медсестра из интерната для младенцев-отказников (Александра Куликова) выходит на панель. Но все это исключительно для того, чтобы все они сошлись в одно время и в одном месте. И в неожиданно кровавой и мастерски придуманной итоговой разборке поняли про себя и для себя все самое главное.

Кульминационная сцена происходит в стенах пресловутого интерната, где грохот выстрелов то и дело перекрывается отчаянными младенческими всхлипами -- совсем как в «Круто сваренных» Джона Ву. «Апрелю» уже успели попенять за излишнюю цитатность -- мол, видно, что режиссер очень любит «правильное» кино и никак не дает об этом забыть. Мурзенко и впрямь может похвастаться безупречным синефильским вкусом, но его воспоминания о современной киноклассике не имеют ничего общего с привычным постмодернистским куражом. Вовсе не режиссер заставляет своих персонажей курить по-хэмфрибогартовски и вести себя, как гангстеры из гонконгских боевиков. А сама современная реальность, в которой штампы масскульта давно уже стали повседневными атрибутами бытия. Пожалуй, никто еще так убедительно и в то же время ненавязчиво не зафиксировал эту странную подмену. И потому «Апрель» останется в анналах не просто очень хорошим фильмом начала века, но и ценнейшим документом эпохи. А сам Мурзенко -- не только безупречным стилизатором, но и подлинным реалистом.