Вчера в Туркмении отмечали национальный праздник, День флага, учрежденный в ознаменование дня рождения президента Сапармурата Ниязова. В числе подарков, полученных Туркменбаши, стало известие о том, что в Марыйской области овцематка родила двух чудесных ягнят. На боку одного из них обнаружилось пятно в форме карты независимого Туркменистана, а у другого, на разных боках, пятна в форме полумесяца и пяти звезд, то есть элементов туркменского флага. В свою очередь президент объявил о том, что в ближайшее время издаст указ о предоставлении оплачиваемого двухдневного отпуска и месячного оклада всем туркменам, достигшим 62 лет, возраста Пророка. Сам Ниязов, уже провозглашенный в своей стране пророком, вчера счастливо дожил до этого возраста. Впрочем, день рожденья Туркменбаши оказался несколько испорчен тем, что в ряды туркменской оппозиции перешел еще один бывший высокопоставленный соратник Ниязова Худайберды Оразов. Экс-председатель внешэкономбанка и центробанка Туркмении, бывший вице-премьер г-н Оразов дал по телефону эксклюзивное интервью обозревателю газеты «Время новостей» Аркадию ДУБНОВУ.

-- Вы заявили о переходе в оппозицию режиму Ниязова вслед за другим бывшим вице-премьером -- Шихмурадовым и послом в Турции и Израиле Ханамовым. Как и они, вы долгие годы находились в команде Ниязова, поэтому многие называют ваше оппозиционное движение бунтом номенклатуры...

-- Мне нечего стыдиться, кроме моего долготерпения. С начала 90-х годов я возглавлял главные банки страны и искренне верил, что в независимой Туркмении мы способны проводить настоящие экономические реформы. Я все время настаивал на синхронизации реформирования банковской, социальной, транспортной сфер экономики, предлагал существенно сократить количество министерств и ведомств -- в Туркмении их сейчас, наверное, больше, чем в любой другой стране мира, около 200. Огромное число чиновников, просиживающих штаны... Однако в конце 90-х мы убедились, что Ниязов не хочет никаких реформ, и не только потому, что не понимает их сути, а еще и по причине страха потерять власть над людьми, которые в условиях рыночной экономики могут оказаться независимыми от государственного диктата. Странно, но особенно это стало очевидно после визита Ниязова в США в 1998 году. Устроенные ему встречи с бывшим президентом Никсоном и бывшим советником президента по национальной безопасности Бжезинским уверили Ниязова в том, что он в любой ситуации может рассчитывать на покровительство США.

-- Что стало причиной вашей отставки в 2000 году с поста вице-премьера, вас тогда обвинили в «недостатках в работе»?

-- Понимаете, у меня, наверное, невыносимый характер. В конце 1999 года я стал откровенно перечить Ниязову, в том числе публично, на заседаниях правительства. В частности, я категорически был против получения кредита в 350--500 млн долларов от американского Эксимбанка на закупку сельхозтехники. К тому моменту на Туркмении уже висел невыплаченный кредит в 1 млрд долларов, полученный на те же цели, и я предложил другую схему. Мы создали бы с заинтересованными американскими компаниями СП в равных долях, где они брали бы на себя обязательства обслуживать поставляемую ими технику и даже выплачивать часть долга. Они согласились, но Ниязов и бывший глава Внешэкономбанка Курбанмурадов отказались. Моя схема лишала их возможности получить солидные комиссионные. Меня, кстати, поддержал тогда бывший министр сельского хозяйства Сердар Бабаев. Теперь он неизлечимо болен после пыток, которым он подвергся в ниязовской тюрьме.

-- В качестве бывшего главы Центробанка как вы можете оценить внешний долг Туркмении? Ведь Ниязов не раз говорил, что золотовалютные резервы страны так велики, что ей не страшны никакие потрясения.

-- По моим расчетам, совокупный внешний долг Туркмении достигает сегодня 5 млрд долларов, а золотовалютные запасы составляют около 2 млрд, из которых 1,5 млрд были накоплены в первые годы независимости. Эти цифры по указанию Ниязова считаются секретными, хотя по закону о Центробанке и соглашению с МВФ мы обязаны их публиковать... Но я хотел бы вернуться к теме моих взаимоотношений с Ниязовым. Ярость у него вызвала наложенная мной как вице-премьером резолюция, согласно которой с 1 января 2000 года запрещался беспошлинный ввоз на территорию Туркмении сигарет и алкоголя. Это в первую очередь ударило по сыну Ниязова, Мураду, владельцу фирмы «Орентал», который делал на этом бизнесе огромные деньги, поскольку продавал ввозимые в Туркмению товары в соседних странах региона. Мурад весьма преуспевающий бизнесмен, владеет сетью казино, в частности, в Москве и Тбилиси. И наконец, я точно знаю, что была еще одна причина гнева Ниязова. Ему доложили, что во время зарубежных командировок я встречался с Касьяновым, бывшим тогда министром финансов России, и якобы договаривался с ним о списании российского долга Туркмении. Эта тема потом всплывала во время моего пребывания в тюрьме, хотя никаких обвинений мне не предъявляли.

-- Как это?

-- Это обычная практика Ниязова -- унизить, сломать человека, а потом как будто бы смилостивиться над ним и снова даровать ему право жить и даже работать. Но тогда уже он по гроб жизни должен считать Ниязова своим благодетелем. Знающие люди меня предупредили, что Ниязов дал указание председателю КНБ Назарову меня «закрыть», но я не поверил. Однако через четыре дня меня взяли и четыре дня держали в камере на одной воде и без необходимых лекарств (у меня острая форма аллергии). Никаких допросов не было. Потом, спустя пару недель, меня вдруг вывели на прогулку и неожиданно, оставив без караульного, выпустили на меня огромную овчарку. Впереди были открытые ворота из тюрьмы на улицу, сверху -- вертухай с автоматом. В какие-то мгновения просчитал задуманный сценарий: я бегу от собаки и в меня стреляют при попытке к бегству. Однако собака меня не тронула, тогда появились охранники и стали как бы извиняться...

Меня отпустили домой, потом заставляли несколько месяцев каждый день приходить с вещами к 6 часам утра в генпрокуратуру и держали там до полудня. Потом сообщили, что Ниязов скоро предложит мне снова стать министром, мне только нужно придти к нему, попросить за что-то прощения и сказать спасибо за его милость. Вот тогда я сказал себе: все, надо бежать отсюда.

-- Кто вам помогал?

-- Никто, я никому не сказал о своем решении, даже жене. Не хотел никого подводить. Выехал на попутке, высаживался из нее перед постами (всего их было восемь), затем снова садился в машину. День шел через пустыню Каракумы, добрался до казахстанской границы, сел в поезд и уехал в Россию. Здесь попал в больницу с сильнейшим воспалением легких, выжил, потом прятался в одном укромном лесном местечке. Сейчас я за пределами России. Уже после моего бегства начали издеваться над оставшейся дома женой, несколько дней ее продержали в тюрьме в одной камере с уголовницами. От пыток сошел с ума мой водитель Какамурат Овезбердиев. На 14 лет неизвестно за что осудили моего земляка Раджаба Уразбаева. Получил 15 лет тюрьмы за мошенничество, совершенное якобы в 1992 году, бывший депутат верховного совета Туркменской ССР Худайкулы Керимов -- так наказали его жену, участкового врача, осмелившуюся приходить ко мне по вызову на дом...

-- Итак, конкретных обвинений Ниязов вам не предъявлял. Но ставшему пару дней назад вашим соратником по туркменской оппозиции, другому бывшему вице-премьеру -- Шихмуралову в Ашхабаде инкриминируется продажа «Росвооружению» боевых самолетов Су-25, миллионов патронов...

-- Вместо ответа я вам расскажу историю о том, как я, будучи главой Центробанка, обратился однажды в наше министерство обороны с просьбой выделить 300(!) патронов к автомату для банковских инкассаторов. Министр Купеков долго мурыжил с ответом, потом вдруг мне звонит сам Ниязов: «Зачем тебе патроны?» Отвечаю. Он долго выясняет, сколько я буду платить за них. Потом выходит его распоряжение -- разрешить. В результате я заплатил за них втрое дороже, чем если бы покупал в России. Это патроны! А вы говорите, что самолеты кто-то продал, да еще без ведома Ниязова. Бред какой-то...