Кремль настойчиво продолжает выстраивать линию на развитие политического урегулирования в Чечне. Владимир Путин немедленно откликнулся на предложение лидеров чеченской общественности, встретился вчера в Кремле с их представителями и объяснил, как он сам представляет себе нормализацию жизни в республике. «Террористы и их пособники -- отдельно, а политический процесс -- отдельно», -- заявил он. Похоже, это означает, что Чечня вскоре все-таки получит новую полноценную конституцию.

В Кремль пригласили 19 человек -- политиков, духовных лиц, бизнесменов, представителей чеченской администрации. Ожидание президента (а он, как обычно, опоздал минут на двадцать) проходило в напряженном молчании -- все ждали тяжелого разговора. Обстановку разрядил спецпредставитель президента в Чечне Абдул-Хаким Султыгов, который неожиданно сел вместо своего кресла в соседнее -- а это было кресло Владимира Путина. Развеселившиеся гости президента после этого начали громко разговаривать между собой по-чеченски, ввергая в смятение присутствующих журналистов и помощника президента Сергея Ястржембского.

Владимир Путин говорил двадцать минут. Он сообщил гостям, что подписан приказ о создании республиканского МВД и он, президент, хотел бы, чтобы задачи борьбы с терроризмом в Чечне решала не армия, а сами чеченцы, мобилизованные в местную милицию. Что ситуация уже меняется к лучшему: чеченские дети пошли в школы, конкурс в вузы растет, а урожай зерновых в этом году республика собрала рекордный. Наконец, что Кремль видит в них своих союзников и единомышленников в нормализации жизни в Чечне, а с Асланом Масхадовым никаких переговоров быть не может. На фигуре бывшего президента Чечни Владимир Путин остановился особо. «Этот человек в условиях фактического признания Россией в 1996 году независимости Чечни, хочу подчеркнуть это -- фактического признания, -- получил власть в республике. Как он воспользовался этой властью? Что он натворил? Что он сделал с Чечней? И к чему привел чеченский народ? Он привел республику к экономическому коллапсу, голоду, полному разрушению социальной и духовной сфер. К геноциду в отношении представителей других народов, проживавших ранее в Чечне. К многочисленным жертвам среди самих чеченцев. Именно он привел Россию и Чечню к войне», -- сказал глава государства, признав, что до определенного момента Кремль был готов идти на переговоры с Масхадовым. Однако теперь «те, кто выбирают Масхадова, -- выбирают войну».

Владимир Путин признался, что раньше хотел отложить принятие чеченской конституции, но теперь передумал: «Затягивать с этим нельзя, необходимо создать в республике условия для политической стабилизации общества». После встречи г-н Кадыров заявил, что референдум по конституции в Чечне может пройти уже в марте-апреле будущего года.

В вопросе переговоров Владимир Путин предельно категоричен: «Второго Хасавюрта не будет. Тем же, кто по недомыслию или сознательно, от страха перед бандитами или следуя живучей традиции их умиротворения, будет и дальше призывать нас сесть за стол переговоров с убийцами, -- предлагаю вступить в переговоры с Бен Ладеном или муллой Омаром».

Этот пассаж оказался вольно или невольно адресован устроителям международной конференции «За прекращение войны в Чечне», которая прошла в выходные в гостинице «Космос» и едва не вылилась в такую же неприятную историю, как чеченский конгресс в Дании. Гостей в «Космосе» оказалось больше, чем в Копенгагене, но в основном это были правозащитники. Большая часть приглашенных чеченцев решила не пренебрегать предостережением Абдул-Хакима Султыгова, который накануне обругал мероприятие в телеэфире, -- тем более что часть их лидеров как раз в этот момент собиралась в Кремль. В «Космосе» до последнего момента ждали Григория Явлинского и Бориса Немцова, но и они предпочли просто исчезнуть из поля зрения организаторов.

Депутат Сергей Ковалев, председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов и другие инициаторы выглядели недовольными и обескураженными: вместо культурной теоретической полемики о вариантах выхода из кризиса начался митинг. Глава транснациональной радикальной партии Николай Храмов усомнился, например, можно ли считать людей, захвативших заложников в театральном центре на Дубровке террористами. Ему захлопали. «Я удивляюсь, что мои коллеги аплодируют, -- возмущенно заметил Олег Орлов. -- Будь ты федерал или боец чеченских формирований, если ты берешь в заложники женщин и детей, ты негодяй и преступник». Аплодировали жиже.

По мнению правозащитников, остановить ежедневную гибель людей в Чечне могли бы остановить именно переговоры с Асланом Масхадовым. Его представителей в зале не было, но директор правозащитного центра имени Сахарова Юрий Самодуров и лидер движения «За права человека» Лев Пономарев прочитали по очереди два масхадовских послания.

В одном из них, на бланке так называемого Государственного комитета обороны Ичкерии, от 5 ноября 2002 года -- был напечатан приказ «генерала армии» Масхадова. В приказе Масхадов осуждает акцию в Москве и снимает со всех постов главного военного амира Шамиля Басаева - до окончания прокурорской проверки в связи с заявлением об ответственности за захват мюзикла. Кто станет проверять г-на Басаева и по какому закону г-н Масхадов рассчитывает привлечь его к ответственности, не вполне ясно. Зато ясно, что между двумя «головами» сопротивления снова выросло взаимное недоверие. Аслану Масхадову «сберечь лицо» сторонника относительно цивилизованного урегулирования эта размолвка едва ли поможет, а вот новый раскол сопротивления федералам очень на руку -- разговаривать снова не с кем. Но участники конференции продолжали призывать к переговорам.

При этом реакция Кремля на конференцию оказалась куда сдержаннее и эффектней, чем в датском случае. Половина чеченцев, приглашенных правозащитниками, вместо гостиницы «Космос» оказалась на вполне деловом свидании с президентом и даже пожаловались ему на злоупотребления федералов. И президент снова объяснил им, что Россия воюет не с чеченцами, а с международным терроризмом, «очагом и жертвой» которого является республика.

К слову, спецпредставитель Путина по правам человека в Чечне Абдул-Хаким Султыгов на днях решил расширить список охраняемых им благ: «Основное право человека, которое мы должны обеспечить, -- это защита от террора всех граждан России, в том числе и чеченской национальности». Пока граждане чеченской национальности не очень довольны тем, как их защищают от террора. Ситуация, в которой они оказались, незавидна, через две недели после трагедии на Дубровке эксперты только начинают ее оценивать. «Помимо прочего, мы, видимо, должны будем отказаться от некоторого романтизма в отношении охраны прав этнических меньшинств, - считает директор Института Этнологии и Антропологии РАН Валерий Тишков. - Пришло время защитить права большинства».