Юбилейные статьи пишутся по всем известному шаблону. В данном случае хотелось бы от шаблона уклониться, но некоторые вещи, которым полагается быть общеизвестными, для начала необходимо напомнить. Те, кому биография Яншина в общих чертах известна, могут спокойно пропустить следующий абзац.

Итак, Яншин Михаил Михайлович родился в городе Юхнове Смоленской губернии, потом учился в Москве на инженера, мечтал об актерской профессии. В 1922 году поступил в школу Второй студии, а два года спустя его, как и многих других студийцев, приняли во МХАТ. За свою жизнь Яншин сыграл во МХАТе 50 ролей, очень неравноценных по качеству и значению. Можно сказать, что в его актерской судьбе было три пика, три роли-шедевра: Лариосик в «Днях Турбиных», сэр Питер Тизл в «Школе злословия» и пан Франтишек Абель в «Соло для часов с боем». Соответственно, это были 1926, 1940 и 1973 годы -- молодость, зрелость, старость. В 1976 году Яншин скончался.

Двадцатичетырехлетнему Яншину судьба улыбнулась так ласково, так солнечно, что можно только завидовать. Житомирский кузен Лариосик стал ролью в своем роде совершенною. Накануне премьеры великий Иван Москвин сказал забавному, ничем еще себя не зарекомендовавшему пареньку: «Завтра ты проснешься знаменитым». Так и случилось: Яншин очаровал всех поголовно. Николай Хмелев, игравший Алексея Турбина, вел трагическую тему спектакля, тему выбора между смертью и бесчестьем. Яншину принадлежала комическая стихия и, по мере жизни «Дней Турбиных» на мхатовской сцене, количество «концертных», репризных выходов Яншина-Лариосика лишь увеличивалось. Шли годы, встал вопрос о дублерах, но другого Лариосика невозможно было вообразить. «Бывают роли (такова роль у Яншина), которые так сливаются с актерской индивидуальностью, что становятся неотделимыми одно от другого. Таких ролей трогать нельзя», -- решает Станиславский.

В том же 1926 году Яншин обвенчался с восемнадцатилетней Вероникой Полонской. Умная, деликатная красавица Полонская немного сделала в искусстве, но была одной из тех удивительных женщин, к которым тянутся артисты и художники: в их присутствии лучше спорится, думается, сочиняется. К свадьбе Станиславский подарил Яншину только что вышедшую книгу «Моя жизнь в искусстве» с надписью: «Любите жену и искусство. Будьте верны им, будьте нежны и заботливы к ним, умейте приносить им жертвы».

Уж кто-кто, а Михаил Яншин умел любить и быть нежным. Насчет «жертв» дело обстоит куда сложнее.

Есть актеры, чье творчество и зачастую жизнь связаны с какой-то глубокой, им самим не очень понятной душевной тайной. Есть актеры (именно таких и пытался воспитывать Станиславский), которым их работа представляется миссией, служением. И тут, если уж требуется жертва, она приносится без сожалений. Так вот, подобные слова -- «тайна», «миссия» -- к Яншину неприменимы.

Он был жизнелюбив, азартен, обладал прекрасным чувством юмора. Был заядлым лошадником и сам превосходно держался в седле. Даже располнев (что случилось быстро), Яншин умел быть неотразимо очаровательным -- в тех случаях, когда хотел кого-нибудь очаровать. Нельзя сказать, что у него был легкий характер, но производить впечатление трогательной наивности и прямо-таки диккенсовского добродушия он умел как на сцене, так и в жизни.

Должно быть, тем, кого он любил, с ним было очень хорошо.

Женат он был трижды: «жена и искусство», по завету Станиславского, всегда были для него чем-то нераздельным, хотя бы формально. Возглавляя театр «Ромэн» (1937--1941), он покорил сердце знаменитой цыганской певицы Ляли Черной; будучи главным режиссером Театра имени Станиславского (1950--1963), женился на актрисе этого театра Нонне Мейер и оставался ее мужем до самой смерти.

Художественные доказательства часто бывают убедительней, чем биографические. Достаточно вспомнить дуэт Яншина с Ольгой Андровской в «Школе злословия», хотя бы знаменитую музыкальную сцену «Голубок и горлица/ Никогда не ссорятся», чтобы понять, какой фантастически тонкой способностью к партнерству, какой веселой чуткостью обладал Михаил Яншин, когда находил пару себе под стать. А никого лучше, чем грациозная и остроумная Андровская, конечно, и найти нельзя было.

Когда спустя тридцать три года режиссеры Олег Ефремов и Анатолий Васильев вновь сведут Андровскую и Яншина -- а также Алексея Грибова, Марка Прудкина, Виктора Станицына -- в спектакле «Соло для часов с боем», на мхатовской сцене возникнет удивительный, драгоценный спектакль. Да, «золотой актерский фонд» театра будет вовсю ворчать и ругаться, едва ли чаще всех свои претензии к Васильеву (и в особенности к художнику Игорю Попову) будет высказывать именно Яншин. Да, в игре мхатовских стариков будет явно чувствоваться дух состязания. Но все же ворчание постепенно прекратится, а состязание станет бережной игрой, и актеры будут получать от этой игры едва ли не большее удовольствие, чем зрители.

Итак, счастливое начало, счастливый конец, со вкусом прожитая жизнь -- дай бог всякому, кто не просит большего.