Из графства Монтгомери штата Мэриленд Вашингтонской области, где я вот уже полтора месяца как временно живу, про снайпера мне писать не хотелось. Сегодня -- исключение...

День первый -- ничего не зная о снайпере, испугалась, не обнаружив своего (как, впрочем, и чужих, но это замечается не сразу) ребенка на площадке около школы, где детки обычно заканчивают свой учебный день. Это называется Блю Код -- дети сидят в школе взаперти, а дома бесятся как могут.

На второй день, когда я вела детей из той же школы, собирая по дороге желуди, рядом остановился роскошный «Кадиллак», из которого выглянул не менее роскошный старик и уведомил меня о том, что в нашем графстве свирепствует киллер. «На всякий случай хотел вам сказать, а то вы тут с детками», -- извинился он, уезжая по своим делам.

Через неделю после воцарения снайпера увидела, как молодая мать семейства, привезшая четверых детей в наш парк поиграть, заметила проезжавший мимо белый минивэн и рванула за ним в погоню, бросив деток с растерянным мужем стоять на парковке. Я над ней посмеялась.

На четырнадцатый день я долго объясняла родственнику мужа из далекого штата Луизиана, почему ему не следует бояться приезжать с детьми на большое семейное торжество в Вашингтон: он бился в истерике, а я бубнила про вероятность падения кирпича на голову.

На восемнадцатый день, однако, я записала палочкой на земле номер не понравившегося мне белого минивэна с лестницей на крыше и подбитой левой задней фарой. Устыдилась и стерла.

На двадцатый день состоялось семейное торжество, с коего мы с мужем ехали рано и остановились заправиться. Перед заправкой демонстративно стоял огромнейший джип, видимо, ее владельца, и по ходу дела я обнаружила наконец, что американские заправки предоставляют своим клиентам бесплатный пылесос, прикрученный к столбику, и, оглядев загаженный детьми салон, рванулась было в гигиеническом порыве, но внезапно вспомнила, что стреляли именно по бензоколонкам, и как-то охолонула. Мы с мужем хихикнули, что «пылесосить машины вышло из моды», а через пять минут на подъезде к дому были остановлены в числе прочих вежливым офицером с фонариком. Я спросила: «Вы что, офицер, что ли имеете в виду...» Он ответил: «Два часа назад в Вирджинии».

На двадцать второй день, отправив детей в школу, только я собралась быстренько посмотреть новости, а потом отправиться за продуктами, как позвонил муж -- сказать, чтоб не ехала, поскольку прямо от нашего порога все движение перекрыто. Я его спрашиваю: «Значит ли...», а он отвечает: «Три часа назад ужасно близко». И тут я разозлилась: мальчик-сын ест только вареное яйцо и гречневую кашу «как в России», и яйцо он уже ел два дня подряд, а каша кончилась, и обед был не за горами. Дала яйцо.

На двадцать третий день я посмотрела в глаза очаровательному молодому человеку, который является хозяином французской бульдожицы Рокси -- лучшей подруги моей собаки -- и по совместительству родной душой (зовут точно, как моего сына, носит смешные кроссовки и очки, слушает правильную музыку, выражается не вполне политически корректно и курит), и отвела взгляд. Мелькнула четкая мысль, что в принципе он как раз таки оптимально подходит на роль тайного маньяка-убийцы -- именно потому, что внешне не подходит совершенно, и это особенно подозрительно. Мгновение спустя стало мучительно больно и стыдно.

Когда в этот же день я увидела, как несколько разрозненных семейств бегут по сложной траектории из продуктового магазина к своим машинам, то я решила, что это уже слишком. И выкинула снайпера из головы. Вернее, из сердца, куда он, мерзавец, начал просачиваться. Теперь отношусь к нему отстраненно.

Вчера вот только проходила мимо огромной автобусной станции, к которой был приписан и несчастный застреленный парень, увидела водил, собравшихся в кучку и что-то мрачно обсуждавших, и стало мерзко. А так -- нормально.

Промежуточный итог. За это время я невольно полюбила трех человек. Во-первых, чернокожего шефа полиции графства Монтгомери Чарльза Муса -- абсолютно неотразимый офицер, терпеливый мужчина и мужественный гражданин, который не только смиренно несет свой полицейский крест (потому что графство Монтгомери вообще-то -- в обычных обстоятельствах -- считается полицейским курортом), но и осмелился накричать на журналистов за безответственность, граничащую со скудоумием. Сначала журналисты собрались было его за это уничтожить, но, хорошенько подумав, решили представить дело так, будто Мус сердился не по правде, а понарошку -- для снайпера показушничал. Однако у меня лично нет никаких оснований сомневаться в аутентичности его праведного гнева. Во-вторых, старого филадельфийского копа, которого привлекли в бесконечные местные телеговорильни про снайпера и который время от времени добродушно призывал своих звездных собеседников придержать язык, не катить баллон, быть реалистичными и вообще не кошмарить. В-третьих, юридическую корреспондентку CNN, дерзнувшую заметить своему начальнику, что полицейские, возможно, не такие идиоты, какими они ему кажутся.

По ходу дела я окончательно разлюбила две вещи, увы, существенно более значимые, чем даже Мус. СМИ и демократию. Первые -- бессовестные примитивные шакалы. Вторая -- так же пригодна для сожительства с гуманоидами, как Снежная Королева. Друг друга стоят. (Не знаю, кстати ли, но специальные супернаблюдательные военные самолеты, предназначенные для слежения за местностью, исключительно в силу демократически-бюрократических причин так и не появились, невзирая на то, что их использование было разрешено демократично и публично.)

Я тут нечаянно участвовала в маленьком телевизионном ток-шоу с симптоматичным названием «Суперпауэр». В некотором смысле самозванно представляла позицию России по Ираку. Удивительно, с какой последовательностью взрослые люди задавали мне (типа России) один вопрос: сколько стоит (поддержка Россией американской резолюции Совета безопасности, причем желательно поименовать выгодные нам контракты)? Я нагло заявила, что нисколько не стоит, как пионерский галстук, который, как известно, бесценен, хотя и цена ему была 75 копеек.

К сожалению или к счастью, я не знаю доподлинно, действительно ли это для России вопрос цены, репутации или чего-то иного. Может быть, я и погорячилась и не стоило так заноситься. Однако ситуация с «Норд-Остом», с моей, пионерской, точки зрения, свидетельствует в пользу моего ответа (хотя я почти уверена, что уже завтра в Вашингтоне заговорят о том, что «Норд-Ост» -- прямой повод немедленно бомбить Багдад всем миром).

Безопасность бесценна. Обеспечение ее невозможно. Один псих с винтовкой, которую можно купить в любом магазине за углом, в принципе может терроризировать столицу супердержавы сколь угодно долго. Пятьдесят психов с автоматами и примитивной взрывчаткой могут перевернуть всю Россию.

Отсюда, из тихого графства, где водятся два вида белок (рыжая и чернобурая), повсеместно летают алые птицы и прыгают так называемые кузнечики с крысу величиной, мне почему-то особенно видно, что мир, похоже, сошел с ума. Насколько системно расстройство, пока непонятно. Как заметила походя одна моя знакомая, может, конец света именно так и наступает, просто мы привыкли к коммерческому, попсовому образу апокалипсиса: бац -- и все! А это, может, бац-бац-бац -- глядишь, через пару лет и все.

А может и нет. Я хочу верить, что Мус поймает снайпера. Я хочу верить, что московские заложники не пострадают. Я верю, что «миру -- мир».

В штате Мэриленд арестованы два человека, разыскиваемых по делу «вашингтонского снайпера» -- 42-летний афроамериканец Джон Эллен Мухаммед, бывший военнослужащий, а также его напарник, 17-летний Ли Малво из Ямайки. У полиции имеются свидетельские показания, что Джон Мухаммед рассказывал о таких подробностях действий «вашингтонского снайпера», которые явно могли быть известны только самому убийце. По имеющимся данным, поиск этих двух человек шел уже в течение трех дней. В среду ФБР провело обыск в частном военизированном учебном лагере в штате Алабама, который давно подозревается в связях с «Аль-Каидой». Предполагается, что Мухаммед и Ли Малво имеют непосредственное отношение к лагерю. Кроме того, кредитная карточка, на которую требовал перевести 10 млн долл. «вашингтонский снайпер», была украдена месяц назад как раз том городке, где расположен лагерь. РИА «НОВОСТИ»