Вчера в Копенгаген для участия в саммите ЕС--Украина прибыл президент Леонид Кучма. По иронии судьбы предыдущий форум прошел в Ялте 11 сентября 2001 года -- его итоги официальные лица подводили именно в тот момент, когда в Нью-Йорке рушились небоскребы. С тех пор в мире произошли изменения, которые до сентябрьской трагедии и представить себе было невозможно. На повестку дня отношений Киева и западных столиц они не очень повлияли -- темы обсуждаются все те же: соблюдение демократических норм, свобода прессы и, в частности, «дело» Гонгадзе, перспективы признания Украины страной с рыночной экономикой, сближение с Евросоюзом. Изменился не круг вопросов, а контекст, в котором традиционно развивались взаимоотношения Киева и Европы.

С момента обретения независимости десять лет назад Украина охотно играла роль «лакомого куска», за право обладания которым сражаются геополитические гиганты -- Россия и Запад. Лавирование, сопровождавшееся элементами шантажа (если вы нам не поможете, мы обратимся к другой стороне), приносило плоды. Но сейчас многие любимые инструменты украинской внешней политики перестали работать. Прежде всего потому, что иначе строятся отношения между «внешними силами». Киев, на протяжении 90-х годов много раз декларировавший «европейский выбор», внезапно отстал от Москвы, резко рванувшей на Запад. Украина постоянно пугала Россию призраком натовской военной базы в Севастополе, однако именно Россия первой подписала соглашение об особом формате отношений с НАТО. Последовавшее за этим заявление Киева о намерении подать заявку на членство в Альянсе было похоже на попытку наверстать упущенное. Другой важный рычаг воздействия Украины и на Москву, и на Европу -- газовая труба: Киеву принадлежит монополия на транзит российского сырья в ЕС. Россия не раз пыталась получить контроль над газотранспортной системой соседней страны, но западные партнеры как могли противодействовали этому, не желая, чтобы Украина попала в зависимость от Кремля. Теперь, однако, и это изменилось: инициатива по созданию консорциума для управления украинской трубой, выдвинутая Владимиром Путиным и Герхардом Шредером, свидетельствует о том, что интересы поставщика (России) и потребителя (ЕС) совпали. А значит, Украине остается принимать те правила игры, которые определяют партнеры.

С «европейским выбором» Киева ситуация тоже прояснилась, но не так, как хотелось бы украинскому руководству. В его заявления о приверженности европейским ценностям давно не верят -- в Европе трудно найти лидера, репутация которого была бы хуже, чем репутация Кучмы. Разве что Лукашенко, которого считают откровенным диктатором. Можно долго спорить о том, кому -- Москве, Вашингтону или местным кланам -- было выгодно раскручивание грандиозного скандала вокруг предполагаемой причастности главы украинского государства к убийству журналиста, нападениям на оппозиционных и просто «много знающих» политиков и даже торговле оружием со странами-париями. Истоки скандала значения уже не имеют -- на киевской верхушке поставлен крест, и даже ее смена вряд ли быстро исправит репутацию страны, которую считают еще более безнадежной с точки зрения демократии и коррупции, чем даже отнюдь не передовую Россию.

Но есть и еще одно препятствие на пути сближения Украины и Евросоюза, связанное не столько с Киевом, сколько с Брюсселем. Единая Европа, одновременно занятая сейчас двумя противоположными процессами -- углублением интеграции и расширением еще на десять стран, ясно обозначила свои будущие границы. Киев в них не вписывается, по крайней мере на ближайшее десятилетие. И не только потому, что не удовлетворяет многочисленным критериям ЕС. Просто Украина слишком большая и амбициозная страна, чтобы ее можно было безболезненно «переварить» в котле европейской интеграции, где и без того хватает самых разнообразных компонентов. В этом смысле нищие Молдавия или Албания теоретически имеют больше шансов когда-нибудь влиться в «семью цивилизованных наций», поскольку их европейцы запросто возьмут в оборот, если, конечно, захотят. Украине же, как и России, придется мучительно выстраивать особые отношения с европейским супергосударством, живущим по собственным жестким законам и диктующим их соседям. Но и в этом Киев пока отстает от Москвы. А нынешние саммиты ЕС--Украина напоминают аналогичные саммиты ЕС--Россия времен Бориса Ельцина, когда содержание переговоров исчерпывалось постоянно повторяющейся констатацией прописных истин.