Владимир Путин провел очередную ежегодную летнюю пресс-конференцию, которая длилась 2 часа 8 минут и в которой, кроме Путина, приняли участие 700 журналистов, а также сотрудники пресс-службы и несколько десятков бойцов ФСО и СБП.

Президент России добросовестно отвечал на все вопросы, включая самые идиотские, а также на вопросы, которые никто не удосужился ему задать. Пресс-секретарь президента, раздираемый требованиями целесообразности, с одной стороны, и политкорректностью представительского типа, с другой, вынужден был давать слово по очереди: журналистам с севера, журналистам с юга, иностранным журналистам и так далее. Незадача тут заключается в особенности, которую практически нельзя упомянуть без риска быть обвиненным в столичном снобизме. Дело в том, что нестоличные журналисты, во-первых, близки к народу и его насущным проблемам, во-вторых, далеки от мира «абстрактных идей», которыми сегодня как раз так увлечен президент Путин и, наконец, в-третьих, редко встречаются с президентом очно. Потому вопросы, которые склонны задавать журналисты из регионов, очень конкретны и остры, но посвящены чрезвычайно локальной тематике в диапазоне от «знаете ли вы о проекте строительства комбината по производству мяса птицы и свинины у нас на Белгородчине?» до сообщения о том, что в Туве происходит предвыборный беспредел.

Путин, впрочем, реагировал на подобные вопросы живо и с грамотным соотношением юмора и неподдельной заинтересованности. Попутно он не упустил ни одной возможности все-таки сказать о том, о чем собирался, но о чем его не спросили. Даже, казалось бы, безнадежный вопрос о мясе птицы и свинины в Белгородской области Путин использовал в качестве повода для лекции о пользе и необходимости вступления России в ВТО.

Пресс-конференция еще раз подтвердила, что у президента отличная реакция и твердые намерения. Так, например, он хотел сказать несколько стратегически важных слов об экстремизме, интеграции России в мировое сообщество, ВТО, Грузии, Украине, Белоруссии, ЕС, НАТО, Эстонии, пенсионной реформе, реформе ЖКХ и многом-многом другом. И сказал их.

Путин явно запланировал обронить пару слов о Борисе Ельцине, вызвавшем у него очевидное раздражение своей «белорусской инициативой», и такая возможность ему представилась. Это был редкий случай, когда президент то ли не понял заданного ему вопроса о «преемственности курса», то ли не захотел разбираться с этой маловразумительной субстанцией и попросту дал первому президенту отповедь -- целых три раза, раз от разу все суровей, и договорившись в конце концов до тезиса «сами с усами». Получилось строговато и не очень понятно, особенно для несведущих в кремлевской кухне: ну, подумаешь, выступил Ельцин с мирной инициативой в кабинете Лукашенко - беда, вроде, небольшая. Впрочем, Борису Ельцину дозированный гнев Путина в принципе должен был бы лишь польстить: получается, что он и в самом деле Царь, и в отставке быть не может по определению. Михаил Горбачев, к примеру, может себе позволить говорить что угодно и навещать кого угодно, и никто-никто не упрекнет за это пенсионера.

То, о чем Путин говорить не хотел, соответственно и не прозвучало. Это нормально. Не вполне нормально и поучительно то, что вообще-то его никто об этом и не спросил. Если не считать неловкого и неточного вопроса известного яростным россиененавистничеством корреспондента «Экономиста» о том, кто стоит за «уединенным» (видимо, имелось в виду одиноким) президентом, никто не спросил Путина о неприятном. На вопрос об «уединенности» Путин ответил, что за ним стоит народ, а на попытку уточнить, кто, кроме народа, отметил: «Этого достаточно». Не оказалось желающих спросить Владимира Путина ни о гипертрофированной функции Генпрокуратуры, ни о «борьбе чекистов с либералами», ни о компетентности правительства, ни о соотношении желаемого с действительным, ни о том, что именно Путин рассчитывает сделать до следующей летней пресс-конференции.

То ли это лето, то ли - симптом какой-то новой болезни, поразившей российское гражданское общество еще на эмбриональной стадии. То ли просто неинтересно. Счастье еще, что самому Путину интересно. Так что, хоть за ним и стоит народ, непонятно, можно ли на него опереться: какой-то он вялый.


Владимир Путин: «Я буду реализовывать то, что считаю соответствующим интересам России» Из ответов на вопросы журналистов


О главном. «Я думаю, что самая главная наша задача в том, чтобы выводить страну из нищеты. Самое главное в том, чтобы люди чувствовали себя в безопасности. Чтобы престиж России на международной арене укреплялся. Мы последовательно, не так быстро, может быть, как хотелось бы, но действуем в этом направлении».

О льготах для сельского хозяйства. «Можно было бы ввести какую-то плоскую единую шкалу налога и для сельского хозяйства, так же, как мы это делаем сейчас для малого и среднего бизнеса. Не такой уж большой доход сегодня казна имеет от налогов из сельского хозяйства. Может быть, есть смысл дать им возможность вздохнуть полной грудью хотя бы какой-то промежуток времени. Хуже не будет».

О Чечне. «Зачистки нельзя совершенствовать, их нужно просто прекращать».

О калининградской проблеме. «У нас позиция очень открытая, понятная и во всех отношениях достойная... Никогда не согласимся с решениями, которые, по сути, разорвали суверенную российскую территорию. А введение каких-то особых режимов для Калининграда, безусловно, приведет к таким последствиям».

О расширении НАТО. «Я думаю, что было бы абсолютно неверным и с тактической, и со стратегической точки зрения препятствовать вступлению Эстонии в НАТО. Ну хочет Эстония -- пусть вступает, если считает, что так ей будет лучше. Я здесь никакой трагедии не вижу».

О вступлении России в ВТО. «Оставаться вне рамок этой организации, вне рамок этого процесса опасно и глупо...

Значительная часть российского бизнеса за вступление в ВТО, и очень легко посмотреть кто. Все, кто представляет интересы экспортно-ориентированных отраслей экономики, безусловно за... Все, кто считает себя недостаточно конкурентоспособными, относятся с опасением, а некоторые совсем против, потому что считают, что приход дешевых, но качественных западных товаров подорвет их будущее, лишит их будущего».

О реформе ЖКХ. «Я согласен и с терапией, и с лекарствами, а помощь должна быть адресной -- не предприятиям ЖКХ, а населению напрямую. И сегодня миллиарды рублей направляются предприятиям ЖКХ, которые занимают монопольное положение на рынке, они слопают еще в два раза больше -- только давай. Лопатой наваливай, мешками носи им деньги -- они все будут также поглощать их, а качество улучшаться не будет. Поэтому нужно создавать рыночную среду и дотировать население напрямую».

О российских военных. «Уверяю вас, российские военные, о которых так часто говорят, не глупее гражданских лиц ни в России, ни в других странах. И уж точно у них не меньше опыта и здравого смысла, чем у своих коллег за рубежом. Они не агрессивные люди, которые только и думают о том, как бы развязать ядерную войну или войну с применением обычных вооружений. Никто этого не хочет. Это современные люди, которые понимают экономические, политические реалии и в состоянии посмотреть в будущее».

О чеченских боевиках на территории Грузии. «У России достаточно сил и средств, но Грузия независимое, суверенное государство, и приходить к каким-то силовым акциям было бы неэффективно и, мне кажется, разрушило бы базу возможного сотрудничества на будущее».

О российско-белорусском союзе. «На мой взгляд и на мой вкус, объединение таких близких народов, как русский и белорусский, должно быть проведено на безусловной основе в рамках единого государства. А это значит, что не должно быть ни Госдумы РФ, ни белорусского парламента, ни российского правительства, ни белорусского правительства. Должен быть единый парламент союзный... Должно быть единое правительство и единая страна. Готовы наши партнеры к такому?»

О высказываниях Бориса Ельцина. «Я сегодня возглавляю страну, я несу политическую ответственность за сегодняшнее состояние и за ее будущее. Но мы с уважением относимся к первому президенту, слушаем его мнение, учитываем при принятии решений, но действовать будем самостоятельно... Я буду реализовывать то, что считаю соответствующим интересам России сегодня и на перспективу. Мне кажется, было бы ошибкой как-то спекулировать на этом, было бы неправильным раскручивать какие-то скандалы. Я здесь не вижу ничего особенного. Но Борис Николаевич -- яркий человек, опытный политик. У него есть мнение, он его высказывает -- спасибо, будем иметь в виду».

О свободе слова. «С того момента, когда пресса станет самодостаточной, не будет зависеть от групповых интересов бизнеса, не связанного с массмедиа, и не будет ситуации, когда средства массовой информации используются как инструмент получения конкурентных преимуществ в тех сферах экономики, которые совершенно не связаны со средствами массовой информации, тогда наступит истинная свобода прессы».

О пенсионной реформе. «Пенсионная реформа была абсолютно необходима. Она перезрела, и то, что ее многие годы не принимали, не работали над ней, является безусловным упущением.

Второй принципиальный вопрос -- не допустить понижения пенсионного обеспечения и доходов пенсионеров... То есть все эти нововведения не приведут к ухудшению материального положения пенсионеров».

О ценах на энергоносители. «Как только цены идут слишком высоко, так темпы роста экономики Запада снижаются. А как только они снижаются, это имеет негативное последствие для нас самих, потому что увеличивается стоимость импортируемых нами товаров, услуг и т.д. Сразу понижается цена на ту же самую нефть, причем резко».

О сотрудничестве с Украиной. «Мы полагаем, что снятие различных ограничений, разного рода расследований антидемпинговых и так далее приведет к полномасштабному, полноценному, полнокровному сотрудничеству предприятий России и Украины. И это будет настоящим объединением экономик на основе единых правил и единых процедур».

О третьем сроке для губернаторов. «Что касается моральных аспектов этого дела -- имеют или не имеют, -- я бы сказал так: это извечная проблема соотношения морали и права. Если будет признано Конституционным судом, что они имеют на это право, -- значит это морально, будет признано, что нет, -- значит неморально. Вот и все, иначе мы запутаемся совсем. А может или не может тот или другой руководитель возглавить регион страны во второй или в третий раз, это должны определить избиратели. Тогда, когда они подойдут к урнам для голосования».

Об отношении к мигрантам. «Если губернатор действует в соответствии с законом -- правильно, надо жестко и последовательно исполнять этот закон. Если он в чем-то выходит за рамки этого закона, то прокуратура должна поправить... Огромная опасность для такой страны, как наша, -- в разжигании межнациональной и межконфессиональной розни. Это абсолютно недопустимо, самыми лучшими, благими пожеланиям выложена дорога в ад... Если мы вступим на этот сколький путь, мы страну не сохраним. Мы должны избавиться сами и всех других избавить от всякого национального чванства и великодержавного шовинизма. Мы должны сделать так, чтобы любой представитель самой национальности чувствовал себя в России комфортно, как дома. И сказал бы: «Это моя страна, это мой дом, мой дом -- моя крепость».

О выборности власти. «Вы считаете, и я так чувствую, ваша позиция очень совпадает с позицией губернатора, что на уровне губернатора надо все прекратить. Пусть барин всех назначит. Неплохо. Но тогда пусть другой барин назначит всех губернаторов. Логика дальше такая. Не думаю, что это правильно. Мы проехали эту станцию. Может быть, слишком быстро поезд пробежал. Может быть, и стоило остановиться. Но уж так случилось. Возвращаться назад вредно».

О «культе личности». «Что же мне делать: молчать совсем? На яйцах рисуют?.. Я не знаю, кто там рисует на яйцах чего, не видел... Но все должно быть в меру. Это зависит от уровня общей культуры. И ничего с этим не поделаешь просто так. Я к этому отношусь отрицательно».

Об отношениях власти с прессой. «Несколько губернаторов уже приходили ко мне... И, между прочим, личные отношения есть с представителями СМИ, приходят и говорят: «Гони 250 тысяч долларов -- слова плохого не услышишь в ходе предвыборной кампании. Слово плохое не услышишь, правда, и хорошего не напишу, но гарантирую тебе, что не поддамся на уговоры и провокации, меня никто не купит зато». Что это? Это что такое? Это шантаж называется».