Самая великая рок-н-ролльная легенда «о том, как Элвис начинал» гласит, что будущий король рок-н-ролла как-то пришел в студию грамзаписи, чтобы спеть и записать песенку «чисто для себя» (точнее, для своей мамы). Интересно, а где в сегодняшней Москве сегодняшний элвис пресли может увековечить для потомков свой волшебный голос? Газета «Время новостей» попыталась составить общее представление о том, какие у нас есть студии, сколько они стоят и кому они вообще нужны.

В Москве существует масса студий звукозаписи. Большие и маленькие, новые и не очень, они, эти студии, принадлежат всяческим культурным организациям, звукозаписывающим лейблам либо частным лицам (музыкантам, продюсерам). Условно говоря, студии делятся на открытые, которые сдаются всем, и продюсерские. Так как открытая студия открыта для всех, то она должна быть максимально универсальна, чего не требуется от продюсерской студии, которая создается «под себя» или под определенных артистов. Как минимум одну студию «общественного пользования» вы наверняка знаете -- это студия «Мосфильм». Строго говоря, на киностудии «Мосфильм» две студии для записи музыки -- старая и новая. Новая мосфильмовская студия пользуется большим спросом: большая часть музыки (поп, рок, саундтреки, классика), которую вы слышите, вышла из этих стен. Например, когда корреспондент газеты «Время новостей» посетил студию, там записывалась группа «Чичерина», которая все свои альбомы писала на «Мосфильме».

Помимо очевидных технических существуют «художественные» отличия крупных студий от небольших. Профессионалы говорят, что на маленьких студиях звукорежиссеры больше занимаются тем, что «вытягивают» голос, исправляют неправильно спетые и сыгранные ноты, «чистят» инструментальные партии, а на том же «Мосфильме» этим особенно не занимаются.Частная студия стоит денег

Как на Западе, так и у нас в стране, строительство частной студии -- это в первую очередь вложение денег. Выходящий в тираж исполнитель строит студию и записывает там «пионеров». Профессионалы говорят, что еще несколько лет назад частная студия могла приносить хороший доход. Теперь же доходы студий падают, так как все большее количество исполнителей предпочитает записываться дома на компьютер (с ужасным качеством). Мотивация тут простая: в студию надо все время вкладывать большие деньги, и многие считают, что проще купить компьютер за пятьсот долларов и писаться дома, не мороча себе голову относительно качества, которого «все равно никто не заметит». С другой стороны, домашний компьютер -- еще не приговор профессиональным студиям. Звукорежиссер-ветеран «Мосфильма» Владимир Овчинников рассказывает: «В середине 90-х на Западе тоже был серьезный кризис студийного бизнеса и многие студии простаивали. Это случилось, когда начала появляться аппаратура, которая давала возможность записывать звук дома. До этого не было дешевых магнитофонов студийного качества, а большие магнитофоны не все могли себе позволить. Но потом стали появляться малобюджетные аппараты, особенно Alesis. Вначале это здорово ударило по большим студиям, но потом стало понятно, что такой прогресс все равно негативно сказался на качестве звука. Такие туда-сюда шатания». Вообще, несмотря на наличие и развитие компьютеров аналоговая звукозапись не умирает, потому что, по мнению звукорежиссера Геннадия Папина, много лет записывающего на «Мосфильме» исполнителей классической музыки, все равно «даже сейчас по качеству звука цифровая звукозапись еще только стремится приблизиться к аналоговой».

Учитывая, что сегодня хороший аналоговый звук опережает хороший цифровой, иметь дома полноценную аналоговую студию весьма дорого, но чтобы сделать нормальную демонстрационную запись, по мнению специалистов, достаточно иметь дома примитивную студию: не самый «продвинутый» компьютер, звуковая карта, пара инструментов, пара микрофонов и все. Для определенных жанров музыки (например, электронной) достаточно только компьютера и соответствующей программы. Ведь все происходит виртуально, даже без использования микрофонов.

Нормальная студия -- дико дорогое и сложное сооружение. Строит ее специальный архитектор, знающий акустику и умеющий «проектировать» звук. Маленькая студия может вписываться в какое-то существующее помещение, но все равно фактически это дом внутри дома. Новая студия «Мосфильма» в этом плане совершенно исключительное для нашей страны сооружение. Построенная в конце 80-х по проекту знаменитого Тома Хидли (на чьем счету уже тогда было 500 студий по всему миру), мосфильмовская студия являла собой передовой край тогдашней звукозаписи. Вообще, расчет делался на то, чтобы в этой студии можно было писать качественную музыку, работая «живьем» с акустическими коллективами любых составов, то есть оркестров, хоров, камерных ансамблей, а также делать записи инструментов рок- и поп-ансамблей.

Впрочем, мало что устарело с тех пор. Звукорежиссер Геннадий Папин говорит: «У нас работают двухдюймовые ленточные магнитофоны, выпущенные в середине 80-х годов и считавшиеся тогда самыми совершенными. Но они и сейчас работают нормально, более того, по качеству мало какие модели современных аналоговых аппаратов догнали их».

В передовую студию были вложены в буквальном смысле последние деньги Госкино. Окупились ли они? Владимир Овчинников считает: «Такие проекты в принципе не окупаемы ни на Западе, ни тем более у нас. Про Россию и говорить не приходится, ведь мы вынуждены покупать новую технику по западным ценам, а наши артисты платят «рублевые» цены, в эквиваленте от 60 до 100 долларов в час для разных технологических процессов. А в Лондоне такая студия, как у нас, сдается минимум за 200 долларов в час. Или 1300 фунтов в день. Так вот, в принципе строительство такой студии, как наша, -- это вложение в культуру, и этим может заниматься, пожалуй, только государство. Частный инвестор же первым делом спросит: «Когда это отобьется?» Понятно, что честный ответ его не удовлетворит».Стоит ли ездить за границу

Тогда, с учетом низких цен и хорошего качества отечественных студий, возникает резонный вопрос: стоит ли ездить за границу и записываться, скажем, в Англии, как Земфира и «Мумий Тролль»?

Некоторые считают, что стоит, хотя бы потому, что Англия всегда славилась хорошим звуком и там традиционно сводят альбомы музыкантов многих стран мира, в том числе США. Владимир Овчинников считает, что это тема «для большой и хорошей дискуссии». Не все так однозначно: «Просто использовать английскую студию нет никакого смысла, поскольку по оборудованию там все то же самое, что и у нас. Получается так: приезжаешь туда на студию, и тебе дают какого-то там первого попавшегося звукорежиссера, который, конечно, профессиональный человек, с опытом и навыком, все умеет делать, но совершенно не в материале русского исполнителя. И получается, что, к примеру, первый альбом Земфиры сведен очень добротно и профессионально, но, как бы сказать... без какого-то творческого участия, что ли. От сведения мало что зависит в музыке, я считаю, гораздо больше зависит от записи. То, что ты положил на ленту, то, что ты записал, -- это ты и получишь на выходе. Сведение -- это «собирание в кучу», а все основы закладываются на записи. То есть если уж работать на Западе, то нужен западный продюсер, с которым будешь работать с самого начала, который уже на самом раннем этапе будет «выруливать» артиста. У Земфиры хороший опыт получился в третьем альбоме («14 недель тишины». -- Ред.), когда она работала с продюсером из Питера Андреем Самсоновым. Они писались в Питере, а сводили в Лондоне, в новооткрывшейся студии «Сфера».

Музыкальный продюсер -- половина успеха исполнителя. Кстати, по мнению Овчинникова, в последние годы «отечественная звукорежиссура подтянулась». Связано это с тем, что, во-первых, «больше стали слушать разной музыки, набираться опыта, и, как следствие, появляется много хороших записей из разных студий; нет уже такой дикости в записях, как было на первых этапах». «Кроме того, появились продюсеры, и само их появление -- это хорошая тенденция. В этом бизнесе сформировался грамотный подход: вот есть продюсер, ему платят деньги, и он отвечает за содеянное. В этом смысле наш рекорд-бизнес вошел в нормальное русло, когда звукорежиссер не «сам себе режиссер», у которого что-то если есть в голове, то он и делает, как ему захочется. А потом отдает это музыкантам, те идут в рекорд-компанию, где в отделе артистов и репертуара на них смотрят с вытаращенными глазами, типа: ну и что вы тут понаделали? То есть время и деньги пропали, спросить не с кого -- звукорежиссер за адекватность записи не отвечает, он бумаг никаких не подписывал. Или, наоборот, бывает слишком уж вовлеченная в процесс записи группа, состоящая из пяти-шести человек, которые прыгают по плечам звукорежиссера и все время чего-то хотят: барабанщик -- чтобы вывели барабаны, басист -- чтобы бас звучал как-нибудь особенно сочно, а вокалист вообще свой голос ненавидит и просит его спрятать. Так вот, теперь у нас есть хорошие, интересные продюсеры, тот же Самсонов или украинец Евген Ступка (делающий звук украинской группе «Океан Эльзы». -- Ред.)». Пред нашими продюсерами по-прежнему стоит вопрос систематического образования: Ступка учился в колледже Беркли, Самсонов тоже обучался на Западе. По мнению Овчинникова, опыт работы частично это компенсирует: «Некоторые интересные продюсеры вырастают из групп. Вот «Чичерину» продюсирует их бас-гитарист Александр Бурый. В этом альбоме он уже записан как продюсер, а в первом альбоме был Вадим Самойлов».Ездят ли к нам на запись

Геннадий Папин говорит, что иностранцы «приезжают писать наши оркестры, потому что у нас гораздо дешевле -- на порядок, раз в десять. Приезжают киношники из разных стран, начиная с Японии и заканчивая Америкой и Канадой. Бывают проекты, когда современные западные композиторы записывают свои авторские компакт-диски с нашими оркестрами и музыкантами. Или же классический репертуар исполняется с «их» дирижером, которому нужно записать ту или иную программу, или продюсеры пишут классические программы для выпуска на зарубежных лейблах. Значительно реже приезжают исполнители. Это уже не так выгодно: не столько сэкономят на студии, сколько потеряют на проживании, перелете и прочих накладных расходах».