В минувшую пятницу в отставку ушел министр экономики Белоруссии Владимир Шимов. Ветеран белорусского правительства, он проработал на своем посту шесть лет, пережил многочисленные кадровые бури, в том числе, среди очень немногих, смену кабинета после прошлогодних президентских выборов. По общему мнению, Владимир Шимов -- настоящий профессионал, который, как считает его бывший коллега по кабинету Михаил Маринич, так и не смог убедить президента Лукашенко, «что его курс ведет в тупик». Отставку многие считают знаковой. Страна переживает системный кризис, когда усугубляющиеся экономические проблемы наслаиваются на все большую политическую изоляцию.

Ситуация беспокоит Александра Лукашенко. На одном из совещаний весной он пообещал уволить все правительство, если до конца полугодия не улучшатся экономические показатели. Согласно недавно представленному отчету об исполнении бюджета за прошлый год, доходная часть его не выполнена, количество убыточных предприятий достигло 34%. Как сообщил газете «Время новостей» министр финансов Николай Корбут, долги бюджета составляют более 300 млрд белорусских рублей (около 170 млн долл.). Все сходятся в том, что серьезным ударом по экономике стало повышение зарплаты в бюджетной сфере до 100 долларов -- это было одним из предвыборных обещаний Александра Лукашенко.

Одновременно Минск вступил в очередной конфликт с Западом -- отказ сотрудничать с наблюдательной группой ОБСЕ, сотрудники которой один за другим покидают Белоруссию, потому что им не продлевают визу, заставил ЕС опять заговорить о санкциях. Впрочем, это вряд ли напугало бы белорусское руководство (не в первый раз), если бы не «удар в спину» -- на прошлой неделе с резкой и совершенно неожиданной для Минска критикой на союзника обрушился Владимир Путин. Президент России фактически заявил, что интеграция или может проходить по московским лекалам, или не проходить вообще.

«Это недоразумение», -- откликнулся депутат палаты представителей Белоруссии Алексей Ваганов. «Я очень сожалею, что эти слова мы услышали из уст президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина, которого, скажем прямо, мы уважаем, -- вторит замглавы администрации белорусского президента, руководитель рабочей группы по подготовке Конституционного акта Леонид Козик. -- Видимо, раздражение Владимира Путина вызвал тот факт, что президент Беларуси не согласился с предложением российской стороны о фактическом ослаблении и выхолащивании ныне действующего Союзного договора».

Все ждут, пока выскажется лично Александр Лукашенко. А он в трудном положении. До последнего времени в Минске были уверены: Россия настолько заинтересована в сохранении последнего близкого союзника на постсоветском пространстве, что Белоруссия может ставить условия. Идея союза возникла 6 лет назад, когда Кремлю, решавшему прежде всего внутриполитические проблемы, необходимо было найти средство против ностальгии по СССР значительной части населения. Потом интеграция была нужна Москве как доказательство успехов на международной арене. На прошлогодних выборах Кремль, поколебавшись, сделал-таки ставку на Лукашенко. Точнее говоря -- не сделал ставки ни на кого другого, не в последнюю очередь потому, что оппозиция не смогла выдвинуть вменяемого кандидата. Впрочем, уже тогда российские чиновники в приватных разговорах признавали, что новый срок обещает союзнику большие проблемы -- иллюзия стабильности, которую Лукашенко удавалось поддерживать на протяжении 90-х годов, развеивалась.

Переговоры о дальнейшей интеграции пошли уже под диктовку Москвы, поскольку при имеющейся «разности потенциалов» ни о каком равноправном объединении речи быть не может. О чем, кстати, напомнил и г-н Путин: экономика Белоруссии -- это 3% экономики России. По мнению руководителя минского Центра документации независимого аналитического института НИСЭПИ Владимира Дорохова, последней каплей стало «письмо, которое написал Лукашенко, где он говорит, что хочет суверенитета, права вето и энергоносителей по российским ценам, одним словом, хочет все получить и ничего взамен не отдать. Надо скромнее быть».

Скромность, конечно, украсила бы белорусского президента, но едва ли изменила бы ситуацию. В новой международной конфигурации значение Минска для Москвы заметно уменьшилось. Отказавшись от геополитического соперничества с Западом, Россия открыла для себя много новых возможностей. Если до сих пор Белоруссия в глазах Москвы выгодно отличалась, например, от Украины, которая все время шантажировала Россию сближением с Европой, то теперь та же Европа в лице канцлера Шредера помогает Путину взять Киев в «газовое кольцо» (трехсторонний консорциум по управлению украинской трубой). Минску же предлагается послушно следовать в российском фарватере. Очевидно, Москва считает, что белорусскому союзнику в его нынешнем положении деваться просто некуда.