Двухдневный рабочий визит президента Таджикистана в Москву прошел в весьма теплой, но скромной атмосфере -- минимальное общение с прессой, максимальное общение с президентом России. Оно было абсолютно приватным и происходило в ходе неспешных прогулок по аллеям загородной резиденции Огарево, где Владимир Путин воскресным вечером и принимал Эмомали Рахмонова. Беседа затем плавно перетекла в рабочий ужин, но тоже не в очень широком составе. Два президента не встречались с 1 декабря прошлого года, когда в Минске состоялся саммит СНГ. С тех пор ситуация в Центральной Азии и соседнем Афганистане изменилась достаточно серьезно, а потому г-н Рахмонов уже не одну неделю ждал возможности приехать в Москву и обсудить создавшееся у себя в регионе положение.

Уже по прибытии в московский аэропорт таджикский президент обозначил одну из тем предстоящих переговоров с Путиным -- как помочь лидеру Северного альянса Афганистана Ахмад Шаху Масуду, против которого талибы собираются развернуть широкомасштабное наступление. Г-н Рахмонов, правда, не слишком опасается вооруженного вторжения армии «Талибан» в Таджикистан, эту точку зрения разделяет и командование российских пограничников в этой стране. Однако в Душанбе были бы не прочь подстраховаться и просить Москву увеличить численность погрангруппы России, как заметил г-н Рахмонов, «в соответствии с парафированным странами соглашением».

В Кремле к такой просьбе отнеслись с пониманием, если судить по замечанию высокопоставленного чиновника администрации президента Путина, сообщившего газете «Время новостей», что таджики «не просили ничего такого сверхъестественного, чего бы мы не могли им дать». Впрочем, как отметил сам г-н Рахмонов после встреч с Владимиром Путиным, «пока российских войск в Таджикистане достаточно».

Обсуждалась в Огареве и программа предстоящего, пятого по счету, саммита «шанхайской пятерки», который состоится 14--15 июня в Шанхае. Теперь, после присоединения в прошлом году к Китаю, Казахстану, Киргизии, России и Таджикистану в качестве наблюдателя также и Узбекистана, пятерку принято называть Шанхайским форумом, открытым для присоединения других стран. Правда, кандидатура первого претендента на вступление в его ряды, Пакистана, была отвергнута именно Таджикистаном. Душанбе, основной союзник Масуда, не может позволить себе оказаться вместе в одной организации с главным спонсором его противников-талибов -- Исламабадом.

Что же касается Узбекистана, то он незримо присутствовал при огаревском свидании таджикского и российского президентов. Московская поездка г-на Рахмонова напрямую связана с предстоящим 3--5 мая визитом узбекского президента Ислама Каримова в российскую столицу. Учитывая, мягко говоря, не слишком приязненные отношения, существующие сегодня между двумя соседями Таджикистаном и Узбекистаном (эти страны между тем связаны друг с другом договором о вечной дружбе), можно с достаточной уверенностью предположить, что Эмомали Рахмонов был несколько обеспокоен перспективой нового российско-узбекского сближения.

Существуют определенные свидетельства того, что таджикский лидер хотел упредить такую возможность, делясь с Владимиром Путиным своей давней обидой на Ташкент, который, по уверению г-на Рахмонова, приютил на своей территории полковника Худойбердыева, в ноябре 1998 г. поднявшего антиправительственный мятеж в Таджикистане. Но поскольку и в Москве достаточно хорошо осведомлены об ответных узбекских претензиях к Душанбе (на территории Таджикистана по-прежнему дислоцируются боевики «Исламского движения Узбекистана», два года подряд пытающиеся оттуда с оружием в руках прорваться в эту страну), разговор на эту тему в Огареве был также весьма предметный. Остается неизвестным, о чем конкретно договорились два президента, чтобы предупредить новый поход исламских экстремистов в Центральную Азию.