В последние два года эксперты отмечают рост мирового рынка вооружений. По их мнению, он вступил в фазу циклического подъема, который подстегивает обострение конкуренции со стороны членов НАТО и стран Юго-Восточной Азии, где с начала 90-х годов устойчиво растут закупки оружия. Кроме того, рынок вооружений всегда реагирует на высокие цены на нефть.

Традиционные экспортеры пока сохраняют свои позиции: безусловное лидерство принадлежит США, за ними идут Великобритания и Франция. Россия удерживает 4--5 место, однако перспективы ее специалисты оценивают довольно осторожно. Многие из них считают, что сформировавшийся в последние годы триумвират -- Россия, Китай, Индия -- достаточно долго будет изолирован от остального рынка, где развернется жесткая конкуренция США и ЕС. Причем конкуренция эта будет все больше перемещаться в область электронных систем, систем разведки и космических аппаратов.

Помимо традиционных экспортеров в последние годы на мировой рынок вышли производители вооружений «второго эшелона» -- Чехия, Украина, Белоруссия с годовыми объемами экспорта от 200 млн до 1 млрд долларов. Страны СНГ лихо распродают советскую боевую технику, предоставляют услуги по ее ремонту и модернизации, экспортируют военную продукцию собственного изготовления. В результате предложение выросло, покупатели стали разборчивее, и соперничество за получение заказов обострилось.

Преимущество западных экспортеров очевидно: они готовы быстро и в срок поставить заказчику необходимую военную технику, обеспечить ее долговременное обслуживание, ремонт и снабжение запчастями. А стабильное финансовое положение западных корпораций уменьшает риск невыполнения контракта. Кроме того, в последние годы крупные корпорации активно покупают пакеты акций (иногда контрольные) предприятий стран-импортеров (в Австралии, Южной Корее, ЮАР, странах Латинской Америки).

А пока Штаты и Европа борются за право на транснациональные альянсы (прежде всего с фирмами стран Юго-Восточной Азии), Россия и страны СНГ по-прежнему предлагают преимущественно национальную продукцию. Попытки наладить производственную кооперацию пока успехов не приносят -- предприятия оборонки бывшего СССР с их нестабильным финансовым положением выглядят слишком ненадежными партнерами для долгосрочного сотрудничества. Тем более что в последнее время основным фактором при выборе партнеров заказчики считают способность экспортера выполнить сопутствующие поставкам офсетные программы (обеспечить ремонт и поставки комплектующих).

Кроме того, западные государства компенсируют снижение внутренних оборонных заказов активной поддержкой своих производителей вооружения на международном рынке. А российские компании бьются в оружейных тендерах в одиночку и просто не могут позволить себе идти на значительные финансовые уступки заказчику.

Заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Максим Пядушкин:

-- Торговля вооружениями -- сфера наименее рыночная. Недаром во времена «холодной войны» это называлось «военно-техническим сотрудничеством». Основными заказчиками ВПК во всех странах были национальные вооруженные силы и государства-сателлиты. Но после того как развалился Советский Союз и налогоплательщики большинства развитых стран поняли, что угрозы глобального военного столкновения нет, внутренние закупки вооружений резко упали, и роль поставок оружия тем, кто покупает его за «живые» деньги, возросла.

Но все равно этот рынок остается очень политизированным. Например, для Соединенных Штатов поставка вооружений до сих пор в первую очередь продолжение внешней политики. Американцы раздают оружие бесплатно либо в кредит, когда считают нужным кого-то усилить, продемонстрировать кому-то лояльность и дружбу или избавиться от избыточных устаревающих вооружений. Коммерческая составляющая на этом рынке у них по объемам самая маленькая.

Иногда политические требования выставляет и покупатель. Когда Индия берет оружие у России, она может обставить это рядом условий (например, оговорить, что Пакистану мы оружие не продаем). Франции она таких условий выставить не может и спокойно закрывает глаза на то, что Франция торгует с ее потенциальным противником.

Кроме того, чаще всего на рынке вооружений продается не само оружие, а услуга под названием «безопасность», подразумевающая в случае необходимости оказание дипломатической и военной помощи (этот товар особенно востребован такими странами, как Саудовская Аравия или Кувейт). Оружие в чистом виде (для войны) покупают только достаточно мощные государства, по разным причинам не способные его пока производить полностью самостоятельно, как Китай или Индия.

Другое дело, когда вместе с оружием продается своего рода миф или имидж. Самый успешный российский миф -- это автомат Калашникова, который поставлялся СССР в страны третьего мира практически безвозмездно. Существует огромное количество аналогов -- какие-то лучше, какие-то хуже. Но «калашников» занял свою нишу настолько плотно, что даже на языках пушту и фарси слово «автомат» -- это «калаш». И эту нишу до сих пор удается держать. К сожалению, этим зачастую пользуются производители «клонов» «калашникова»: румыны, болгары, югославы, китайцы, египтяне -- наши бывшие союзники, которым в свое время бесплатно была передана лицензия. Но этот автомат продолжает пользоваться в мире самым большим спросом. Второй наш достаточно успешный миф -- МиГ. До последнего времени в мировом общественном сознании русский боевой самолет и МиГ были синонимами.

Есть еще и имидж продавца. Почему украинские танки стоят дешевле российских? Потому что за машиной стоит миф страны-производителя. Имидж России в глазах покупателя лучше имиджа Украины. Это те условности, которые существуют в торговле оружием до сих пор.

А вот рынок российского хайтека ограничен (Индия, Китай, еще десяток небольших стран). Но в одиночку современные технологические проблемы практически уже не решаются, и если Россия не попадет в команду, она с этого рынка рано или поздно просто вылетит. Даже в той области, где мы пока можем зарабатывать деньги -- в выводе на орбиту чужих спутников, -- Россия оказалась в очень странном положении. Мы делаем это дешево, но китайцы еще дешевле. Правда у них это менее надежно, но даже если одна китайская ракета взорвется, все равно дешевле запустить вторую, чем покупать эту услугу у России. Кроме того, если на спутнике, который ты выводишь, есть хоть одна деталь, произведенная в США (а там всегда есть хоть один американский чип), ты обязан получить у Штатов «добро» по поводу того, кто будет выводить его на орбиту. То есть если бразильцы или индонезийцы говорят: мы решили с помощью русских запустить свой спутник, а американцы хотят нас за что-то наказать (скажем, за торговлю с Ираном или за войну в Чечне), они вполне могут это запретить. Так что в политическом плане это очень уязвимый рынок.