Ветеран ФБР Роберт Хансен, арестованный на прошлой неделе за сотрудничество с Москвой и уже названный одним из самых крупных шпионов в американской истории, был ревностным католиком и ярым антикоммунистом. По крайней мере таким его запомнил журналист Джеймс Бэмфорд, встречавшийся с Хансеном в начале 90-х. Бэмфорд рассказал журналу Newsweek, что отчеты Хансена, которые он составлял для ФБР, даже его коллегам, не питавшим, естественно, никаких симпатий к левым, казались анахронизмом, относящимся скорее к временам маккартизма. Тем большим шоком стало для коллег признание Хансена, обнародованное после его ареста, о том, что он на самом деле был поклонником знаменитого шпиона-романтика Кима Филби.

4 октября 1985 года сотрудник КГБ Виктор Дегтярь, работавший в Вашингтоне под посольской «крышей» и живший в Арлингтоне (штат Виргиния), получил конверт, отправленный из Мэриленда за три дня до этого. Внутри был конверт поменьше с надписью по-английски: «Не открывать. Передайте конверт в запечатанном виде Виктору И. Черкашину». (Он тогда работал в вашингтонской резидентуре КГБ и разрабатывал «золотую жилу» -- Олдрича Эймса) В конверте оказалась напечатанная на компьютере неподписанная записка от человека, которого советская, а потом российская разведка до сих пор знала лишь как «В», Рамона Гарсию, Джима Бейкера или Дж. Робертсона.

Надо иметь в виду, что на дворе еще стояла «холодная война», в Белом Доме сидел Рейган с его филиппиками против «империи зла», а главные силы ФБР были брошены на борьбу с советским шпионажем. И в этой ситуации «В» решил связаться с КГБ по почте, написав человеку, которого власти США давно идентифицировали как опытного советского разведчика!

«Уважаемый мистер Черкашин! -- писал загадочный автор. -- Я пошлю мистеру Дегтярю коробку документов. Они относятся к самым секретным и малодоступным проектам разведывательного сообщества США. С точки зрения наших долгосрочных интересов, пожалуйста, имейте в виду, что круг лиц, имеющих все соответствующие допуски, крайне ограничен. В своей совокупности они укажут на меня. Я надеюсь, что такой опытный сотрудник, как Вы, будет обращаться с ними надлежащим образом. Я полагаю, их будет достаточно, чтобы оправдать выплату мне 100 тысяч долларов. Я должен предупредить Вас об угрозах для моей безопасности, о которых Вы, возможно, не знаете. Предупреждаю, что Борис Южин, Сергей Моторин и Валерий Мартынов завербованы нашими «спецслужбами».

С этого начался 15-летний почтовый роман между КГБ (затем СВР) и ведущим сотрудником ФБР Робертом Филипом Хансеном, получившим за свои услуги 650 тыс. долл. наличными и три крупных бриллианта, которыми он, по его словам, предполагал обеспечить будущее своих шести детей. Россияне также писали Хансену, что положили на его счет в московском банке под 6--7% около 600 тыс. долл., и не так давно сообщили ему, что сумма выросла до 800 тысяч. Хансен как-то попросил не обижать его разговорами о «банке»: он написал незримым русским партнерам, что не верит ни в какой «банковский счет», на котором физически лежат деньги, а воспринимает эту сумму лишь как запись в бухгалтерской ведомости.

Хансен вряд ли узнает, пережил ли его московский капитал августовский кризис 1998 года: в лучшем случае ему грозит сейчас пожизненное заключение, а в худшем -- смертная казнь. После ареста Эймса в 1994 году конгресс принял закон, предусматривающий высшую меру за шпионаж, если результатом было хищение ядерных секретов США или гибель американских агентов.

Федеральная прокуратура собирается требовать для Хансена смертной казни: скорее всего именно поэтому власти разгласили столько подробностей дела, включая пространные отрывки из переписки Хансена с Центром. Теперь прокуратура должна будет вызвать на процесс человека, который предоставил американцам чуть ли не полное досье Хансена, имевшееся в КГБ/СВР: одних документов мало, надо еще, чтобы живой свидетель удостоверил их происхождение и подлинность.

У властей США теперь двойной стимул не доводить дело до суда, а предложить Хансену пожизненное заключение вместо высшей меры в обмен на полный рассказ об информации, которую он передал Москве. Тогда источник, снабдивший американцев материалами из московского досье Хэнсена, останется незасвеченным, а ФБР сможет составить представление о масштабах понесенного ущерба, который, по всем данным, был чудовищен. Выдача трех работавших на американцев советских разведчиков составляет один из пунктов предъявленного сейчас Хансену обвинения. Мартынов и Моторин по возвращении в Москву были расстреляны. Южин работал в Сан-Франциско, сначала выдавая себя за студента, а затем -- за корреспондента ТАСС. Он получил 15 лет за шпионаж, вышел в 1992 году по амнистии и эмигрировал в США.

У ФБР имеется запись телефонного разговора между Хансеном и советским разведчиком Александром Фефеловым, имевшего место еще 18 августа 1986 года. То ли ФБР тогда не поняло, о чем идет речь, то ли не выявило одного из собеседников, но Хансен после этого шпионил еще многие годы. В отличие от Эймса Хансен делал это не только и не столько из желания поправить финансовые дела. Однажды он даже попросил россиян не слать ему сразу слишком много денег, поскольку не имел возможности тратить или инвестировать крупные суммы без того, чтобы вызвать подозрения. Насколько можно понять, он работал частично из любви к приключениям, частично из пренебрежительного отношения к американскому правительству.

Хансен также низко ставил ФБР и писал новым партнерам, что его возможности не нужно преувеличивать. С другой стороны, в собственной деятельности он и не преуменьшал их и до конца пользовался только тайниками: отказывался встретиться с россиянами лицом к лицу или выехать для этого за границу, зная, что многие засыпаются как раз на таких встречах. Хансен упорно держал в тайне свое имя и место работы.

Он периодически вводил в компьютер ФБР свою фамилию, город или слово «тайник», чтобы проверить, не завела ли контрразведка на него дело. Но когда она, наконец, начала его разрабатывать несколько месяцев назад, Хансен это прошляпил. Он также не придал значения тому обстоятельству, что в январе его перевели обратно в ФБР из госдепартамента, который он долгое время консультировал по вопросам безопасности. Хотя Хансен жил на улице под названием Талисман Драйв, в конце концов удача ему изменила, и его взяли в парке неподалеку от дома.