-- Как вы оцениваете прошедший год?

-- В этом году завершилось посткризисное восстановление экономики. Оно всегда сопровождается высокими темпами роста. Плюс все это было подогрето высокими ценами на нефть. Теперь цены не высокие, нормальные, а может быть, в следующем году будут и слишком низкими. Все посткризисные эффекты использованы, и уже нельзя помочь дальнейшему росту искусственным образом, девальвируя национальную валюту или замораживая тарифы на газ и электроэнергию. Это уже не сработает.

Теперь рост возможен, но только за счет того, что будет расти производительность труда, его эффективность.

-- А какую роль в росте сыграли так называемые нефтедоллары?

-- Я бы не сказал, что высокие цены на нефть играли решающую роль, это просто дополнительные финансовые ресурсы, маржа совершенно ни за что. Если взглянуть на два года с высокими ценами на нефть -- 2000-й и 2001-й, можно провести калькуляцию. Россия получила почти 60 млрд долларов. Из них только 18 млрд было использовано на то, чтобы нарастить уровень покупок за рубежом импортных товаров и услуг, а остальное сберегли. 24 млрд -- прирост резервов ЦБ. Они лежат, условно говоря, в хранилище.

-- В «закромах Родины»?

-- На самом деле -- на корсчетах иностранных банков, и кормят, кстати, ту экономику.

Дальнейший подсчет приблизительный. Но, полагаю, не менее 10 млрд -- корпоративные накопления самих нефтяников. Миллиардов 10 -- бюджетные накопления, то есть не израсходованные доходы бюджета, которые Минфин тщательно скрывает. Плюс повышенные выплаты по внешнему долгу. Это же тоже накопления, правда, на будущее. Потом придется платить меньше. Так что посткризисный рост не настолько уж связан с высокими ценами на нефть. Хотя влияние было.

-- С этого года, как объявлено, в России начались структурные реформы. Как вы оцениваете то, что уже сделано в этом направлении, и каковые перспективы на будущее?

-- Правительство и парламент были очень активны в прошлом году. Парламент работал, как в частных компаниях работают, до ночи. А если серьезно, я думаю, что низкие цены на нефть ничего не изменят. Ведь большинство реформистских законов и программ -- это все долгосрочные программы. Не надо обольщаться, что примем много разных законов, и жизнь резко станет лучше. Существует некоторая инерция исторического развития. Ведь с горбачевских времен и до наших дней все занимались дележом бесхозного советского имущества. И в этом процессе дележа сформировались свои, далекие от цивилизации правила. Сейчас собственникам уже хочется, чтобы их имущество было защищено судом, а не специальными «коммандос» цвета хаки или исключительно контактами с губернатором. Поэтому и появилась судебная реформа. А не потому, что пришел Путин и сказал, что теперь у нас будет судебная реформа. Хотя воля президента играет большую роль.

-- Правильно ли я понимаю -- у вас нет ощущения, что реформы могут быть свернуты?

-- Это практически невозможно. Исключение составляет налоговая реформа. Во-первых, ее эффект может быть краткосрочным, а не долгосрочным. Манипуляции со ставками приведут к тому, что из «серой» экономики появится «белая». Но ухудшение ситуации, когда из-за низких цен на нефть бюджет теряет доходы, может поспособствовать тому, что налоговая реформа будет приостановлена.

-- Чего вы ожидаете от экономики будущего года?

-- Для бюджета следующий год не должен стать провальным, по крайней мере, если среднегодовая цена на нефть не будет ниже 14 долларов за баррель. Но бюджет -- это только часть экономики. Следующий год для промышленности будет достаточно, я бы сказал, новым, с точки зрения ощущений. Уже нельзя будет хорошо существовать без жестокой борьбы за выживание. Потому что скорее всего под действием более низких цен на нефть ЦБ прекратит наращивать резервы, и, следовательно, не будет того роста денежного предложения, которые было весь этот год. Но новость не в этом. Для одного года, я считаю, неважно, высокие темпы роста или низкие. Важно другое -- перед бизнесом будут поставлены совершенно иные задачи. Им нужно будет переориентироваться с наращивания производства на наращивание эффективности.

Я думаю, и 2002-й, и 2003 год будут для России довольно сложными, потому что механизм экономического роста будет меняться, а то, что страна в принципе способна «расти», ни у кого сомнений не вызывает. Но экономическая модель поменяется. Эпоха «красных директоров» и непонятных собственников уходит. И на смену приходит эпоха достаточно агрессивных бизнесменов, не всегда, может быть, чистых на руку, с не очень прозрачной моралью, но у которых вполне, я бы сказал, рациональные цели, которые не противоречат интересам страны в целом.