Для широкой аудитории Тим Блейк НЕЛЬСОН прежде всего один из трех беглых каторжников, что пели песни и путешествовали по Америке в фильме братьев Коэнов «О, где же ты, брат?» Для более искушенных знатоков кино он еще и мастер эпизодов в фильмах Хэла Хартли и Теренса Малика, один из самых интересных деятелей нью-йоркской театральной сцены, сценарист, режиссер трех полнометражных фильмов, последний из которых -- «Серая зона» -- шокировал публику на фестивале в Сан-Себастьяне. Картина рассказывает о еврейской зондеркоманде, сформированной в Освенциме... Сейчас Нельсон снимается в главной роли в голландско-американской комедии «Роман с иностранцем» режиссера Гельмута Шлеппи, где играет одного из братьев, задумавших отыскать себе жен при помощи русского брачного агентства. Ряд сцен фильма снимался в Санкт-Петербурге при участии русской студии «Глобус фильм». В последний день съемок нашему питерскому корреспонденту Анжелике АРТЮХ удалось поговорить с одним из «охотников за русскими девушками».

-- Чем вас заинтересовал «Роман с иностранцем»?

-- Прочитав сценарий, я подумал, что сняться в подобном фильме -- большая удача. Отличный повод отправиться в путешествие и пообщаться с людьми из других стран. Я уже бывал в России раньше -- в 1989 году в Москве учился в Школе-студии МХАТ. Но в Питере не был. Предлагал жене поехать в свадебное путешествие в Санкт-Петербург, но она захотела в Италию... Так что когда я узнал, что фильм снимается в Питере, это стало одним из решающих моментов. Удивительно красивый город!

-- Что еще кроме города останется в памяти о питерских съемках?

-- У нас была возможность смешивать документальную и игровую манеру съемок. Многое строилось на импровизации. К примеру, в брачном агентстве поначалу никто не знал, что мы актеры. Агентство устроило нам встречу, мы начали объяснять русским женщинам, что ищем жену, стали приглашать к себе в гостиницу, а когда они согласились, были вынуждены сказать: «Извините, приходить не надо -- это кино!» Шутка в том, что мы снимали на видеокамеру. Люди думали, что это обычный документальный фильм, не понимали, что это игра. И очень удивлялись, когда потом мы начинали просить разрешения включить материал в наш фильм.

-- Роль вашего брата досталась Дэвиду Аркетту. Вы ведь уже сотрудничали с ним?

-- В 1995 году мы вместе снимались в одном телевизионном проекте, тогда и познакомились. Кроме того, в прошлом году Дэвид сыграл в моей «Серой зоне» -- там я был сценаристом и режиссером, а кроме него были заняты Харви Кейтел и Мира Сорвино. Когда Хельмут показал мне сценарий и спросил, кого бы я предложил на роль моего брата, я тут же назвал Аркетта.

-- В отличие от Джорджа Клуни и Джона Туртурро, вы не открывали рот под фонограмму, а сами пели песню в фильме «О, где же ты, брат?» Будет ли у вас в новом фильме певческая партия? И вообще, где вы учились петь?

-- Я рос в атмосфере той самой музыки, которая звучит в фильме Джоэла и Итана. Я с юго-запада, из Оклахомы. По радио там постоянно звучат песни в стиле кантри. Когда я учился в консерватории в Нью-Йорке, там тоже много практиковался. Пение было одним из моих любимых занятий. В этой картине я не пою, но буду принимать участие в записи саундтрека. Любопытно, что на запись песни для фильма «О, где же ты, брат?» я потратил только один час, но успех саундтрека был таким огромным, что это принесло мне гораздо больше денег, чем сами съемки в картине.

-- Вы -- сценарист, драматург, режиссер театра и кино. Насколько сложно быть еще и актером, зависеть от чужих замыслов?

-- Как говорят другие режиссеры, я -- самый смирный актер на свете. Во всяком случае так я вел себя у Коэнов, Спилберга, Малика. Все они -- очень опытные режиссеры и отлично знают, чего хотят.

-- Где интереснее сниматься -- в Голливуде или в «независимых» фильмах?

-- Обычно интереснее в «независимых». Истории у них более рискованные. К тому же голливудская студия никогда не привлечет актера вроде меня на главную романтическую роль. Нет, это не скромность. Я знаю, что я не высокий, не красавец и вряд ли получу у большой студии что-нибудь серьезное. «О, где же ты брат?» -- счастливое исключение. Что может быть лучше: картина большой студии, но с независимым духом!